Филин полистал свой блокнот, проверил запись на диктофонах, удовлетворенно «угукнул» и, уложив все в свою сумку, надел ее через плечо.
Затем он кивнул на пленника.
– Ну все – кончайте, да поехали. Надо поспешать: работы невпроворот.
– В смысле – «кончайте»? – хрипло уточнил Федя.
– В смысле – можно валить, – сказал Филин все тем же ровным тоном. – Все – он ваш. Как и обещали.
Мы с Федей переглянулись и остались на месте.
Что происходит? Не об этом ли моменте каждый из нас мечтал все эти дни?
Филин по-своему истолковал наше замешательство:
– Давай его сюда, – приказал он Седьмому.
Седьмой вытащил пленника за границы кровавой лужи нечистот и бросил его на пол у наших ног, лицом вниз. Затем он вынул из кармана фартука один из своих ножей и протянул его Феде.
Федя сжал кулаки – как двадцать минут назад, в тоннеле – немного подумал и тихо пробурчал:
– Я не буду...
И спрятал руки за спину.
Седьмой молча протянул нож мне.
Мог бы не утруждать себя – я просто попятился назад, в запачканный мною же угол и вжался спиной в стену.
– Ну... Дело ваше, – не меняя тона, сказал Филин. – Жалеть потом не будете?
Мы с Федей молчали. Не знаю, как он – а у меня в голове царила кромешная пустота, я просто не знал, что можно сказать в такой ситуации.
– Ладно, как хотите, – Филин подошел к двери и кивнул Седьмому. – Он твой.
Седьмой наклонился над пленником и ухватил его за волосы. Оттянув голову несчастного на себя, он в одно мгновенье, несколькими пилящими движениями перерезал ему горло.
Вокруг тела тотчас же стало расплываться темное пятно. Отступая от этого пятна, мы попятились к двери и вышли в тоннель...
Жизнь – это цепь случайных совпадений.
Если бы Ленка не поступила на журфак, мы бы сейчас не были здесь.
Если бы вместо меня с ней поехал Федя, мы бы сейчас не были здесь.
Если бы Рустам со товарищи не пересекся с нами в парке – он был бы жив.
Но мы все поступили именно так, как нам было предначертано Судьбой – и теперь на загаженном полу каморки расплывается эта отвратительная черная лужа.
Странно... Но каких-либо эмоций по поводу вот этого последнего действа, перечеркнувшего жизнь нашего пленника, у меня не было. После только что пережитых мытарств я воспринял это сугубо в утилитарном аспекте.
Просто человек заплатил по счетам, и умер.
Отмучился, бедолага...
– А что с трупом?
– Седьмой приберет.
– Ясно... С нас «поляна»?
– Нет.
– Я имею ввиду – за...
– Я понял. И за это не надо. Считайте, что это подарок. К летним каникулам – педагогам от военных.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Это что, шутка? Похоже, что – да.
Может ли нормальный человек шутить в такую минуту?
Не думаю.
Боюсь, что наш «консультант» – больной человек.
Боюсь, что мы – дважды больные, потому что добровольно связались с ним.
Боюсь, что жить нам осталось недолго.
Боюсь. Просто – боюсь...
Мы ехали в совхоз им. Первого Халифата, что с недавнего времени располагается на пятом километре Киевского шоссе – в гости к Лечи. Он живет в совхозе с семьей старшего брата Рамзана, который «делает дела» на тамошнем рынке. Состав семьи: брат, жена, двое детей, Лечи и их дед по отцу. Остальная семья живет отчасти в Москве, отчасти в Чечне, но это нас уже не интересует.
Чувствовал я себя отвратительно. Вернее сказать, никак не чувствовал: я был разбит и подавлен – и напрочь утратил остроту ощущений. То есть доминирующих желаний (полжизни за стакан водки и горячую ванну!) – не было. Да, неплохо было бы принять душ, смыть с себя страшную вонь каморки, пропитавшую насквозь мой организм, потом выпить водки и завалиться спать. Но, в принципе, я не стал бы возражать, если бы мне сейчас кто-нибудь выстрелил в голову. Тоже ведь выход из положения, верно? Примерно такой же, как душ, водка и сон – только окончательно решающий все проблемы. После сна ведь придется просыпаться и жить со всем этим дальше...
Федя всю дорогу подавленно молчал.
Я чувствовал, что мой большой железный брат переживает. При нем пытали и убили человека. Я видел, что это далось ему непросто – несмотря на всю его подготовку и закалку.
А еще – он не сделал того, что обещал.
Перед началом нашего путешествия Филин спросил: «Что вы собираетесь делать с этими существами?»
Мы как-то легкомысленно отнесли к этому: помнится, Федя брякнул что-то совсем уж несусветное, вроде «кастрируем и бросим подыхать».
Между тем, вопрос был очень правильный. Мудрый ночной хищник предвидел, что все сложится именно так. Я рухну в ступор, а крутой военный Федя, профессионально обученный убивать, побледнеет и спрячет ручонки за спину.
Если доживем до нормальной домашней обстановки, надо будет спросить под водку – он вообще успел кого-нибудь убить на своей короткой войне?
Впрочем, это не суть важно. Важно другое: мы ввязались в страшную авантюру, не будучи готовы к тому, что казалось таким простым и естественным в самом начале нашей поисковой деятельности...
К тому моменту, когда мы выбрались на трассу, я немного оправился от переживаний и даже попробовал качать права:
– Слушай... А это обязательно было делать?
– Ты про пытку?
– Про пытку – да, но... Я имел в виду вообще, все это...
– Спец по наркоанализу в отпуске, – простецки пояснил Филин. – Так что, по-другому – никак. А насчет «вообще» – ты хочешь сказать, что после всего этого его надо было отпустить?
– Нет-нет, я просто спросил... Ну, в смысле – не было ли вариантов.
– Не было.
– Ну, не было, так не было... Давай сделаем небольшой привал.
– Обойдемся, – буркнул Филин.
– Минут на пятнадцать. У ларьков.
– Зачем?
– Возьмем воды, помоемся, по сто грамм примем...
– Пока на операции – ни капли.
– Ну... Тогда хотя бы помыться...
– Некогда.
– У нас вода кончилась.
