остались тифлисские долги, ведь беженке с востока поначалу приходилось очень трудно. Грузин прислал весточку, попросил: привези груз Манане. Сделай все, чтобы не попасться, но не заходи дальше первого плана. И еще сказал: ты все равно будешь поймана адмиралтейскими.
– Зачем же ты поехала?
– Долг, – вздохнула Бетти. – Кроме того, Грузин обещал помочь.
– Помочь выбраться? Обещал тебя спасти?
– Или так, или новое отражение, – пожала плечами пленница. – Какая разница?
– В самом деле… – недоверчиво покачал головой Белка. – А я думал, хозы смерти боятся.
– Хуже всего смерть, которая остановит, – серьезно сказала Элизабет. – Плоха смерть, которая разорвет. Смерть, которая подрежет, тоже плоха, но ведь она неизбежна. Она – меньшее из зол.
– Все-таки ты восточная женщина, – сделал вывод бродник. – Я хочу сказать, восточная хоза. У вас тоже разные взгляды на жизнь и смерть… Ладно, допустим, я верю. Что еще ты знаешь о Манане, во что тетка играет?
Элизабет знала немного. Манана Ираклиевна тайно сотрудничала с кремлевской группой, в которую официально входил и Грузин. Москвичи проигрывали войну за свой город, последнее время события ускорились. Адмиралтейским во главе с Борцом оставалось только дожать врага, и тогда все делишки Мананы всплыли бы на поверхность. Но старая хоза ничего не боялась и действовала все смелее. Она намекнула как-то раз, что несмотря на всю свою нейтральность ближе к Юрию чем любой из его окружения.
– К Юрию? – присвистнул Белка. – На нулевом плане сильнее него у москвичей никого не осталось.
– Может быть, у них еще есть Манана… – улыбнулась Бетти. – Только они сами об этом не знают. Может быть, войну все-таки проиграют кремлевские, но победит не Борец, а Манана? Ее используют все, и она сама создала такую ситуацию. Не удивлюсь, если она не только с Юрием, но и с Борцом близко знакома.
– А слышала ли ты, душа моя, такие имена: Александра и Ник-Ник?
– Ник-Ник прислал те книги, по которым мы якобы должны были создать зеркало Грохашша, – вспомнила хоза. – Он работает на петербуржский десант, Войцеховский это открыто признал.
– Да на кого он только не работает… – вздохнул Белка. – Есть у меня к тебе, Бетти, одно предложение. Ты мне сейчас скажешь, где найти твое верхнее отражение. Я ее не трону, просто буду рядом. Тогда я тебя отпущу. Иди, лечись, вытаскивай себя на низших планах, раз Грузин бросил. Но на третьем плане ты поможешь мне.
– Это против всех правил…
– Я сам – против всех правил. Вот привяжу тебя на неделю к дереву, и будет тебе заражение крови и гангрена до самого разрыва, – Белка встал и потянулся. – Чую, что ты стала откровеннее. Это хорошо. Теперь стань покладистее.
Наблюдать так наблюдать – Ийермуск вернулся к колодцу и устроил себе наблюдательный пункт поблизости. Оттуда кто-то пытался вылезти, а за чем в этом забытом звездами мире еще наблюдать, он понятия не имел. Аз-гилясм по тылу приволок откуда-то раскладной стульчик для начальника, и даже достал из тайника запасной баллон с газом. Жизнь понемногу налаживалась.
Трижды рассказав о своей победе над русалкой, Ийермуск наконец осознал важность этого события. Как никак, а произошло это с ним впервые. Жаль только, что Дьяра была ярко выраженного женского пола…
– Интересно, она померла? – невпопад спросил аз-гилясм, задрав голову, будто надеялся высмотреть там русалку.
– Ну конечно! У нее же отрицательный вес!
– Не уверен, что они умирают в безвоздушном пространстве, – покачал головой биорг, но тут же опомнился. – Я хочу сказать, было бы интересно видеть ее мучения! Вероятно, она движется с возрастающей скоростью и уже сейчас на нее большее влияние оказывает не Земля, а Солнце. Стремясь прочь от центров массы, русалка будет постоянно наращивать скорость, и, таким образом…
– Ты на гражданке кем был? – перебил его Ийермуск.
– Завскладом, – потупился аз-гилясм.
– А что же рассуждаешь, словно какой-то астроном пальцем деланный?! Сказано: я ее прикончил!
– Так точно! Слава Императору!
Ийермуск, чтобы успокоиться, достал из кармана пульт. С помощью этой простенькой штуковины он мог управлять всеми четырьмя спасательными ботами, выведенными на земную орбиту.
– Шестой план, ты сказал?
– Если считать отсюда, – напомнил биорг. – Значит, восьмой по скГ.
– Так, так. А где же ты встречался с этим своим коллегой? Был, понимаешь ли, бой, все, понимаешь ли, сражались, даже командующий сошелся в рукопашной с русалкой, а ты?
– Мне стыдно… – привычно потупился тыловик. – Но я выполнял приказ непосредственного начальника. Встречались же мы тут неподалеку, в одном кабачке. Он, коллега мой, сам предложил.
– Как же он туда попал, – почесал затылок Ийермуск. – С плана на план шастают, с планеты на планету…
– Да нет же, был не он, а посредник один. Без посредника у меня и связи не было!
Сириусянин сплел на животе четырнадцать пальцев, потом расплел и сплел иначе.
– Ты что хочешь сказать: что связь у тебя была только через какого-то посредника?! Ты кому наше продовольствие отдал за этот пультик, ворюга?!
– Все в порядке, господин Ийермуск, – кланяясь, тыловик одновременно увернулся от сапога начальника. – Посредник мне секретный знак сделал, он у меня в памяти зашит. Я же все-таки не простой вояка, нас по особому проекту делали. Император мудр…
– Ну и слава ему! Как убедиться, что нас не нагрели?
– Вызовите один бот. Вот, там же цифирьки, – тыловик указал на пульт. – Если с шифтом, то это значит с плана на план… И переключение нумерации планов имеется: скГ, ВОЛД, ХТ12. Это же спасательные боты, командир! Их только колонии с гражданами получают, мы их и покупать-то никакого права не имели.
– Да мы не имели права и продовольствие продавать, – заметил Ийермуск. – Три тонны одних концентратов – это же… Это много.
Советуясь с подчиненным, сириусянин кое-как сумел перекинуть бот на первый план по системе координат Грохашша и вскоре на высоте примерно трех километров в небе проползло чашеобразное тело. Жители с риском для жизни высовывались из окон окрестных домов и с воплями тыкали руками вверх.
– Необразованный народ! – прокомментировал их поведение аз-гилясм. – И сколько еще им томиться в ожидании твердой руки Императора?
– Сколько надо, столько и потомятся. Что ж, благодарю за службу! Можешь пока идти, пропить часть того, что украл. Хотя постой… – Ийермуск вспомнил о колодце. – Иди-ка, загляни в дыру и доложи.
Аз-гилясм не успел сделать и шага, как из колодца вылетел якорь в форме кошки и вонзил свои раскладные лапы в грунт. Биорг оглянулся на командира.
– Иди, иди! – ободрил тот, вытаскивая кортик. – Я тебя со стула прикрою, не волнуйся.
Тыловик, пригибаясь, зигзагами приблизился к отверстию в земле. Шнур натянулся, снизу кто-то поднимался к поверхности.
– Что там?! – крикнул Ийермуск.
– Жужжит что-то! И вроде, кто-то есть…
Аз-гилясм попятился, вытаскивая личное оружие.
– Разрешите стрелять на поражение?
– Не сейчас, я хочу посмотреть. Отойди в сторону и пали по команде, звезды и галактики!
Вскоре над колодцем показалась голова Зинаиды Степановны. Впрочем, теперь она и сама не смогла бы узнать себя в зеркало. Кожа почернела, волосы облезли, а на их месте начала образовываться нежная корочка – будущий гребень. Шея стала тоще, глаза округлились, зрачки сузились, а нос превратился почти в свиной пятачок. Зинаида Степановна сморщилась, попав под прямые солнечные лучи, и аз-гилясм вскрикнул, увидев желтые клыки.
