Глава 4
Тарас ощутил странный спазм на запястье и сел на кровати. Он чувствовал сразу все браслеты, горячий пульс бился в левой руке, кровь хотела выбраться наружу, упираясь в три зовущих кольца.
– Что-то случилось, – толкнул Варвару Тарас.
Заспанная Варька почти мгновенно пришла в себя, набросила платье, схватила «крылья» и выскочила вслед за своим дружечкой. Тарас бестолково мотался вокруг коровника. Казалось, он к чему-то прислушивается. Рядом уже зевал Никита, а Лучник, напротив, как и не ложился – неизменный арбалет перекочевал из-за плеч в боевое положение, глаза настороженно поблескивали. Весталки, видимо, ещё спали. Зато показался Хвощ, крутивший в пальцах свои ножи, за его спиной огромной тенью маячил Свист, съехал с чердака дежуривший Муха. Вдруг, ни слова не говоря, Тарас показал рукой направление и ринулся в ту сторону. «Маги», Муха и Свист, не раздумывая, бросились следом. Хвощ прогудел в манок, на что прямо из окна выскочил Флейта. Ещё трое его бойцов выбрались наружу более обыденным способом – через дверь. Появился заспанный Бредень. Общей тревоги так никто и не объявил, поскольку никто не разобрался, что произошло. Тарас несся по южному лесу огромными скачками, огибая кусты, цепляя руками тёмные ветки, и вдруг резко остановился. Прямо перед ним в дерево вонзилась стрела. Школяр пригнулся, перекатом уходя в сторону, и очень вовремя – ещё две стрелы пронизали место, где он только что стоял. Брошенный с пояса файербол, похоже, прошелестел вхолостую – оранжевый хлопок обозначился слишком далеко, за густым кустарником, зато жезл подоспевшего Никиты нашёл свою цель – за деревьями кто-то взвыл и затрещал ветками, тренькнувшая тетива арбалета оборвала это движение. Лучник торопливо перезаряжал оружие. Муха исчез в кустарнике, а Свист, попытавшись обойти поляну, уже с кем-то столкнулся и, рыча, дубасил врага кистенём. Варька отстала, зацепившись рукавом за корягу, так что отвлёкся и Флейта, попытавшийся помочь, а заодно и разглядеть, что и где там распахнулось, за что едва не схлопотал по морде, но вовремя отпрыгнул, зато Хвощ, появления которого никто не заметил, вдруг проявился из тёмной листвы, коротко взмахнув руками, и сбоку, совсем близко от Тараса, послышался хрип, а на полянку вывалилось чьё-то тело. В глубине леса, судя по хрусту, кто-то убегал. Повинуясь знаку атамана, парни Флейты бросились следом. За кустарником послышался выстрел.
Вскоре они вернулись, виновато пожимая плечами.
– У него там кони. А Муха ещё одного подстрелил.
– Ушёл, паскуда. И увел всех лошадей.
– Сколько было лошадей? – спросил Флейта. В сторону Варьки он старался не поворачиваться.
– Пять.
– Значит, больше никого не осталось.
Два тела местных соглядатаев лежали посреди поляны. У одного меж рёбер зияли раны – ножи Хвощ извлек сразу после того, как закончились судороги, другому досталось и от болта, и от магического жезла. Татары. Короткие луки, длинные кривые ножи, панцири из прочной кожи. Нормальный клинок они должны были задержать, но заговорённая сталь пробивала их насквозь. Чуть в стороне вытирал кровь Свист. Разбойнику крепко досталось. Не особенно крупный татарин дважды успел полоснуть его саблей. Не слишком удачно – поскольку сам лежал с проломленной головой, но и не вскользь. Кровь рясно стекала по одежде разбойника, а сам он, поддерживаемый Бреднем, побрел к весталкам.
В глубине леса лежали трупы Зенона, шамана и одного из мужичков-людоедов. Кривой посох монаха валялся рядом.
– Татары, суки. Далеко забрались. До Крыма ещё полтораста вёрст.
– А эти-то куда шли? – хмуро спросил Никита.
– Не к дружкам своим? – подозрительно спросил один из разбойников.
– Что-то неласково их «дружки» встретили, – сказал Тарас. Монах был убит стрелой в спину. Стрелу татары успели извлечь, но разрез, естественно, остался. Шамана и мужичка зарубили, последний из людоедов куда-то исчез.
– Уйти хотели, – сказал Хвощ. – Решили, что самим способнее.
Труп последнего мужичонки нашёлся в кустах. Судя по всему, он пытался убежать, но был настигнут сразу четырьмя стрелами.
Флейта быстро обшарил шамана и Зенона. Обыск начали татары – на поляне серебряной грудой лежали ногти. Флейта осторожно, двумя веточками, извлёк из-за пазухи Зенона серебряное зеркальце в резной оправе. У шамана нашлось несколько странного вида костей – то ли лисьих, то ли песцовых, и ещё парочка предметов непонятного назначения. Этими же ветками разведчик отодвинул артефакты в сторону Тараса, не желая даже прикасаться к магическим вещам. Тарас, в свою очередь, жестом дал понять, что всё серебро переходит в распоряжение банды. При нападавших не оказалось ничего подозрительного. Оружие, мелкие золотые монеты да клыкастые, по местной моде, ожерелья.
– Следили за лодками. Обычное ворьё.
– Один ведь ушёл, – повторил Флейта.
– Вряд ли кого приведёт. Скорее всего дал дёру. На ханских нукеров эти ребята не похожи. – Никита рассматривал посох. Вопросительно взглянул на Тараса. Тот думал.
– Браслета нет.
– Неужели у татарина?
– И Мухи нет. Только что ведь где-то здесь крутился.
– Всё равно лучше остеречься. Давай-ка сворачивать привал. И в лодки.
– Чего-то многовато здесь серебра. Людоеды ведь в башне не участвовали, – пробурчал Пихта.
– Много – не мало, – философски хмыкнул Флейта.
– Глянь-ка сюда. – Пихта вытащил из серебряной горки какой-то предмет. – Это ж Хобота доля. Ну да. И брошки эти были его.
Флейта осмотрел находку.
– От, суки. Достали Хобота. Недалеко, видать, свалил.
Пихта покачал головой.
– Маги, твою мать. Такое же ворьё.
Он сплюнул. Тарас не обратил на этот демарш внимания. Впрочем, возможно, к школярам это и не относилось.
– Как же они его достали? Хобот осторожно ходил.
– Небось в волков перекинулись, – снова сплюнул Флейта. Все в банде уже знали о способностях пришлых мужичков. – От зверя по лесу не уйдёшь.
– А с татарами чего ж?
– А сейчас когда? Время нужно. Да и попробуй зубами против сабли.
Варька осторожно подняла зеркальце.
– Можно?
Тарас кивнул. Никита толкнул его в бок и показал на посох. Поколебавшись, Тарас снова кивнул. Но кривая дубина переломилась при первой же попытке взять её в руки.
Яму копать не стали, да и лопаты ни у кого, естественно, не было. Все трупы вместе с обломками посоха закидали валежником.
Муха объявился примерно через час. Глаза у пацана бегали, сам он был взъерошен и совсем не походил на Муху, которому полагалось важно ходить по лагерю после удачного выстрела. Не каждый день пацану удаётся завалить татарского воина. Тарас попытался отозвать Муху в сторону, но тот не пошел. Тогда школяр спросил:
– У тебя браслет?
– У меня, – не стал отпираться Муха, сверкнув чёрными глазами, и школяр снова подумал, что этот молчаливый малец способен на многое. – Только я его не отдам.
– Почему? – спросил Тарас. – Передал бы мне или Никите. Или Ольге.
– Потому что я его добыл, – резонно сказал Муха. – Почему я должен отдавать своё Никите?
– Мы купим, – без особой надежды сказал Тарас, но Муха отрицательно покачал головой. К разговору с интересом прислушивались Флейта и Пихта, сбоку подходили Бредень и Укроп.