Последний торпедоносец

Чтоби ехать мне било чутьчуть веселей
Ай, косяк мой, косяк! Косячок анаши!
Я адын дакурил, забиваю другой,
Вдруг сержант из ГАИ тармазит мой машин:
Памаги, дарагой! Памаги, дарагой!
Гаварит — паламался савсэм наш матор!
Датащи до поста, а иначе — каюк!
Атвэчаю — канэшна, какой разгавор?
Прицэпляйтэ к мой Вольво ви свой развалюх!

— Это что за фольклор? — удивился Игорь, слегка сбавляя ход. Наташка, карабкавшаяся впереди по тропинке, отмахнулась:

— А, это Зойка поёт… Чуствуешь, шашлыком пахнет?

Игорь принюхался. Ветер пах дымом. Это точно. Но шашлыком — не поймёшь.

— И они прицэпились ко мне, ишаки! — продолжала девчонка. Слышно стало, как кто-то смеётся, но попрежнему не было видно ничего и никого, отчего всё приобретало некий загадочный оттенок.

— Пятьдэсят километров мой Вольво пошёл.
И уже пэрэстал я считать косяки,
Ай, кумар харашё! Ай, кумар харашё!
И когда у мине замутился мазги,
Я о дэвушька вспомниль, моей красате!
Оглянулся назад — о, Аллах, памаги!
Вай, менты на хвасте! Вай, менты на хвасте!
Я прибавиль газку, но они не отсталь
Значит — точьно за мною пагоня спишат!
И я скорость уже дагоняю до ста
И с сабой у мине килограмм анаша!

Давай сюда, — Наташка протянула Игорю руку. — Давай, не кобенься, а то сыграешь. Тут раньше дорога была, потом обвалилась… шагай!

Игорь перешагнул с карниза на карниз (это и были остатки тропы) и увидел спуск вниз, опять же к морю, где в ярких алых лучах заката прямо в воде стоял металлический ангар. Слева и справа от него, на суше, тоже располагались какие-то небольшие здания; от моря была отсечена молом с волноломами удобная лагуна. В ней на мелководье боком лежали два небольших судна. Игорь подумал бы даже, что это какой-то работающий научный объект, но быстро увидел пустые окна без стёкол, ржавчину, трещины и прочие приметы запустения.

— А они все за мной, вай, какой паразит!

— звучало с берега.

Неужэли у них больше мощность движка?
И уже в микрофон мне кричат — ТАРМАЗИ!
И включают мигалка (на ста сорока)
Все к абочина жмутся у нас на пути
Я сто сэмдесят выжаль и понял — баран!
Так же ведь никогда мне от них не уйти,
Я папробую их заматать по дворам!
И шарахался в стороны с визгом народ,
Вай, какие вадитель в милиций пашли!
Раз пятьсот не вписались они в паварот,
Все падъезды, заборы и урны снэсли!

На песке — а тут был именно песок, не галька, как на других пляжах — горел костёр, большой, не похожий на шашлычный, если честно. Возле него — на длинных обрубках брёвен — сидели человек с дюжину мальчишек и девчонок. Гитар было две, но слушали все одну из девчонок — наверное, эту самую Зою:

— И отстали они на чэтвертом часу.
Вай, каво захатэли дагнать по дворам?
Я косяк забиваю, машин тармажу,
Вихажу из салона сменить номера.
Вдруг смотрю — что такой? Как будто би хвост
У машина моей вирасталь из зада!
Присмотрэлся получьше — да это же трос!
Ржавый бампер на нем, вай, какая беда!
И надолго прощай, мой радимый кишлак,
Здравствуй, северный город, проклятый Инта!
Здравствуй, черствый сухарь и халодный барак…
Вот и дэлай дабро этим подлым ментам!(1)

Смех, аплодисменты. Солнце мешало Игорю точнее разглядеть, сколько там кого, на пляже. А Наташка тем временем крикнула, замахав рукой:

— Эй-э-эй, мы здесь!

Все сразу обернулись. И Игорь вновь ощутил то же неприятное чувство — словно его поймали в прожекторные перекрестья. Но отступать было теперь совсем поздно. И, приняв беззаботный вид, он начал спускаться следом за Наташкой.

Ещё на полпути Игорь узнал сразу нескольких человек. Вопервых, узнал всех тех троих мальчишек, с которыми встретился впервые свои часы пребывания в станице, около указателя. Вовторых, узнал того кудрявого, которого видел на пляже — и другого пляжного знакомого, он пел с хиппарёмгитаристом. Девчонка с гитарой была похожа на кудрявого, очень, только волосы подлиннее и лицо помягче; скорее всего — сестра. Ещё тут были трое незнакомых мальчишек: один — задумчивый, с прищуренными внимательными глазами и стрижкойкаре светлых волос; другой — черноволосый и чернобровый красавчик, но не кавказец, а какой-то другой; третий — обычный, как разношенная кроссовка. И ещё три девчонки. Одна — очень красивая, черноволосая, со странноватыми глазами; другая — коротко стриженая и высокая; третья — тоже обычная, но с хорошей такой косой.

Вся эта компания внимательно разглядывала именно Игоря — Наташкато уже уселась на бревно и о чёмто разговаривала с черноволосой. Игорь заметил, что шашлык тут и правда жарится, и его много. Просто отгребли часть углей между несколькими кирпичами и часто положили длинные шампуры…