'Ты правда не хочешь, чтобы я…»
'Не хочу…»
'А что делать?'
Наташка отвела глаза. Сказала, бросив в воду камешек:
— Давай поплаваем.
— Давай, — Игорь охотно встал. Наташка, вскочив, оглянулась на него через плечо — и прыгнула в море, пролетев в горячем воздухе тонкой стрелой. Игорь, оттолкнувшись, бросился следом — так, как он научился именно здесь, без оглядки. Когда Денис учил его так прыгать, то сказал: 'Человек не должен ничего бояться. Тому, что кажется страшным, надо радоваться.»
Тогда Игорь не то чтобы не понял, но внутренне не принял этих слов. А вот сейчас, пожалуй, готов был с ними согласиться. Полёт казался долгим, как в замедленной съёмке — успевало возникнуть ощущение, что достаточно шевельнуть руками — и полетишь понастоящему…
Вытягивая руки, Игорь с коротким громом врезался в воду. Конечно, полёт продолжался мгновения — Наташка ещё даже не начала выныривать, она опускалась глубже, двигалась плавными переливами. Вот нырять так Игорь не научился и внутренним каким-то чутьём понимал: и не научится.
Наташка перевернулась через плечо и улыбнулась, не разжимая губ, устремилась мимо Игоря вверх, по пути схватив его за руку. Они вынырнули бок о бок, оттолкнулись ладонями и поплыли к скале.
Достав из расщелины бутылку местного лимонада, Игорь вскрыл её открывалкой в своём «викториноксе», протянул Наташке. Та покачала головой, обхватила колени руками и стала смотреть на море. Игорь отпил половину, поставил бутылку в тень и лёг на живот, подпёр голову ладонями.
Солнце жарило. Море блестело. Чайки орали над берегом.
— Оп! Держи!
Лешка, довольно ловко оттолкнувшись. Боковым маятником перелетел на площадку, на которой стоял Игорь, стукнулся наколенником, улыбнулся:
— Ну как?
— Ничего, — оценил Игорь, провисая над обрывом. — Плечо ничего?
— Да нормально…
Денис и Генчо растягивали между двумя жандармами(1) канатный переход. Игорь увидел, как Генчо, встав на туго натянутый канат, раскинул руки и прошёлся тудасюда на высоте пяти метров, ловко поворачиваясь в конце пути. Помахал рукой.
— Дебил! — крикнул Игорь. Здешним мальчишкам не хватало техники и приёмов. А так — их с руками оторвали бы в любой альпинистской команде. — Все вниз!
Они в самом деле налазались — солнце уже садилось за горные отроги, один из жандармов украшала надпись краской из баллончика:
КУБАНЬ
ОСТАНЕТСЯ
БЕЛОЙ!
Короче — повеселились. Игорь так и сказал, когда сматывали снаряжение. Ребята дружно ржали, потом присели на камни — перекусить бутербродами и минералкой. Место выбрали там, где между двух скал на землю ещё падало солнце, зажигая в белых камнях искры слюды.
— Завтра, — сказал Денис, жуя, — у входа в Керченский пролив.
Болтовня и звуки жрачки прекратились. Все разом посмотрели на капитана.
— Что там такое? — спросил Сенька. Денис пояснил, стряхивая с шортов крошки:
— Наркота. Пойдёт в Керчь.
— Значит, не пойдёт, — невозмутимо сказал Сашко. — Заночуем в эллинге? — Денис кивнул. Николай уточнил:
— Погодкато завтра — луна и полный абзац?
— Что делать, не всегда же штормить будет… — Денис улёгся на серую траву, раскинул руки крестом. — А ну бы его всё к чёрту, — вдруг сказал он весело. — Лежать здесь и познавать мир.
— Ну да ну да, — закивал Сенька. — Пока ты его будешь познавать, тебе обрезание сделают.
— Тото и оно, — согласился Денис. Игорь уточнил:
— Там ведь уже украинские воды?
— Бу-у-у-у-у!!! — подражая героям американских фильмов, загудели остальные. Денис объяснил:
— Сколько раз тебе говорить: во-первых, нет таких государств — Украина и Российская Федерация. Это всё выдумки педерасов и абсракцисьтов. А вовторых — а пирату не всё равно, в каких водах дела делать?
— Каперу, — поправил Сенька. — Пират — это разбойник. А капер — служит стране на свой страх и риск.
— Каперу, — согласился Денис.
— Каперсы Её Величества, — задумчиво сказал Игорь, потирая локоть. — Круто… Бутерброды ещё остались, каперсы?
Ответом был смех.
— Тощаешь ты, Игоряша, — сказала бабушка Надя. Игорь фыркнул в миску с окрошкой и удивлённо посмотрел на неё:
— Я что, поросёнок на откорме? Привес в тетрадочку записывать, что ли?
— пел в соседней комнате по радио Расторгуев:
— Скоро домой поедешь, — она вздохнула и посмотрела в окно. Игорю вдруг стало её жаль.
— Разве это скоро? — спросил он, вставая и наливая себе грушевого кваса. — Я ещё тебе, ба, помогу в саду убрать…
— А тебе самому домой не хочется разве? — поинтересовалась бабушка Надя.
Игорь не донёс до рта холодный, мгновенно покрывшийся испариной стакан.
Домой? А что такое: «домой»? Он подумал, ополовинил стакан и пожал плечами. Потом сообразил, что бабушка этого не видит и дипломатично сказал:
— Я пока не соскучился… Мы с ребятами завтра на рыбалку, заночуем там… гденибудь, ладно?..
… По уже укоренившейся привычке Игорь не закрыл дверь сарая. Лежал, чуть свесив голову и глядя на крупнющие звёзды. Слушал станичные звуки. Лето. Но ведь будет зима, ветер холодный, про который ему рассказывали, голые ветки деревьев в садах… Он вспомнил московскую зиму: вечное серое небо, вечную слякоть, вечное отвращение ко всему этому на лицах людей. Холодную кашу под ногами. Нет, это не лучше…
Он перевернулся на спину и вздохнул. Почему отец так поступил? Внезапно ему захотелось поговорить со старыми друзьями отца. Они знаю, что Игорь его сын… Никак этого не показывают. Но что они думают о
