ИЛы шли на второй заход. Оба катера уже горели. Но с носов тянулись вверх спаренные бледные трассы. Под крыльями ИЛов тоже запульсировали огни. Игорь увидел, что странно- крылья и борта самолётов украшены непонятными знаками:
молния и под ней надпись
БЛЪСКАВИЦА
— а ниже какие-то геральдические звери шли на задних лапах и было написано ещё:
КАПИТАН ДИМИТАР СПИСАРЪВСКИЙ(1)
Один из адалятовских катеров взорвался — как бочка с бензином, превратившись в огненный шар. На «Вепре» заорали так, что катер закачало. Но в следующую секунду левый ИЛ кувыркнулся через крыло, свечкой набрал высоту — и, задымив, застыл в воздухе… а потом «бочкой» полетел к земле. ('Ай!' — как-то подетски вскрикнул Сенька и сжал руку Игоря) Два его товарища, разойдясь, вернулись и начали долбать последний катер всё беспощадней. А от падающего самолёта отделился и начал падать чёрный комок, который потом распустился белым куполом. Парашютист опускался в море примерно в километре от места боя.
Второй катер стал погружаться, заваливаясь на борт. ИЛы кружили над ним и расстреливали. По воде плыло горящее топливо.
— Сашко, Званко, скорей к двигателям! — закричал Денис. — Надо спасать, горючку к нему сносит!!!
Хромающим ходом, выжимая всё из дизелей, катер пошёл на помощь. Оба ИЛа сделали несколько кругов, качая крыльями — солнце блестело на кабинах — и, резко снизившись, пошли на югозапад. Лешка невозмутимо перебрался за свою носовую установку.
— Вот и остаточки пригодились, — объявил он. — Остатки сладки, — и начал короткими очередями добивать тех, кто пытался отгрести от горящего пятна вплавь — и вообще всех, кто держался на воде после боя.
— Кто это такие? — недоумённо спросил Игорь. Сенька пожал плечами, его лицо тоже было удивлённым, а в голосе послышалось облегчение:
— Во всяком случае — геройская гибель откладывается… — он помолчал и добавил: — Я когда самолёты увидел, я подумал… — он смущённо замолчал. Игорь договорил:
— Что они из прошлого? Я тоже…
— А вдруг это так и есть? — задумчиво спросил Сенька…
… Человека поднял из воды Николай. В тугой кожанке, в сапогах с раструбами, в ремнях, оранжевом спасжилете, тот казался широкоплечим и плотным. Но, когда спасённый сдёрнул с головы шлем, все увидели смуглое лицо мальчишки лет пятнадцати. Он что-то быстро и горячо заговорил, тряся руки тем, кто оказывался ближе. С его формы на палубу текла вода.
— Ге-енчо-о, — протянул Денис. — Идика сюда. Это болгарин, чтоб я сдох!
Пятнадцатилетний Йован Богумилов Карагодов полтора года занимался в детском аэроклубе «Молния» (поболгарски 'Блъскавица')в Варне. Но осенью деньги на клуб у муниципалитета кончились совсем, кроме того, часть его строений понадобилась срочно под НАТОвскую базу. На базе приземлялись и турецкие самолёты… Для болгар это было нож острый.
И тогда пятеро мальчишек из разогнанного аэроклуба организовали чету поболгарски, отряд — «Блъскавица». На нескольких самодельных дельтапланах они
как могли вредили тем, кого не звали на свою землю. Могли немного, но сидеть спокойно у них просто не получалось. Всё наглей и наглей, всё более погосподски вели себя нахальные пришельцы и их прихвостни.
А в начале мая, во время похода в честь Дня Победы, мальчишки нашли в горах пещерный аэродром. Наверное, он остался после короткой гражданской войны 46го года, когда воевали друг с другом сторонники царя Бориса и коммунистов. На аэродроме стояли четыре одноместных ИЛа, управление которых мало чем отличалось от управления спортивных самолётов аэроклуба. Тут были боеприпасы, горючее, запчасти… (1)
И мальчишки решились. Они стали делать боевые вылеты. Низколетящая малоскоростная цель, имевшая небольшие размеры, почти не засекалась радарами. Не имея наводки, не имея агентуры, мальчишки летали на свой страх и риск и успехи их были невелики. Но вот сегодня они увидели морской бой. На атакующих катерах были ненавистные каждому югославянину(2) флаги с полумесяцами. Для «блъскавиц» этого оказалось достаточно — они бросились в атаку.
— Да вы нас просто спасли! — Денис ударил болгарина, сидевшего за столом в накинутом на плечи одеяле, по спине. — Они бы нас — как сидячую утку…
Йован огляделся. Повёл вокруг рукой. И спросил:
— Кто вы? Торпедный катер… чэй катер? Руски катер?
— Мы… — Денис оглянулся вокруг. И решился, видя в глазах мальчишек безмолвное одобрение: — Мы — как вы. Воюем, только не в небе, а на море и немного на земле. И ты не волнуйся, мы тебя домой доставим. В лепёшку расшибёмся, а доставим. Слово казака… Только вот, — Денис оглянулся туда, где полусидел Борька, которому бинтовали живот, — у нас раненый… Там… ну, у вас… ему смогут помочь?
Четверо мальчишек были похожи на Игоря и его товарищей — тоже с ППШ в руках, в чёрной форме, они поднялись из-за камней. Точнее — двое поднялись и пошли, а двое остались возле прибрежных валунов, готовые нырнуть за них и открыть огонь.
Йован бросился к ним, что-то затараторил. Они хлопали его по плечам и спине, обнимались. Но двое возле валунов не сводили глаз со стоявших у кромки воды Дениса и Сеньки. И те держали оружие наизготовку, а с катера смотрел носовой ДШК…
— У нас раненый, — сказал Денис наконец. — В живот, — он не стал показывать на себе, куда, по казачьим поверьям это было не к добру. — У вас нет кого-нибудь, кто может помочь? Фельдшер, врач? Ваш друг сказал, что есть…
Болгары молчали. Йован растерянно переводил взгляд со своих товарищей на русских — и обратно. Светила луна. Галька сияла серебром. Шуршал прибой.
— Рус, — один из болгар шагнул вперёд (галька скрипнула) и протянул руку: — Рус. Добре дошли. Пошли. Врач. Там, — он махнул в сторону дальних огней. — Нести.
Он улыбнулся широко и радостно, повторив:
— Русы. С нами русы… — а потом вдруг добавил древнее, как мир, и какое-то уютное — и откуда он, пятнадцатилетний мальчишка, выросший в совсем иной Болгарии, чем та, за которую столетиями сражались предки ребят с «Вепря», узнал это слово?!: — Братушки… Пошли.
