Глава 2
СТАРЫЙ КОМОД
… Нет. Врёте. Нас не истребить
Лавинами указов грозных.
Не так-то просто Русь убить.
Россия — не Багдад, не Грозный.
Нас — тысячи. Мы молча ждём.
Нам в жизни нет другой дороги.
В 'час Ч' мы в бой с врагом пойдём.
Нас Русь поднимет по тревоге.
— Как же напугал ты меня! — бабушка Надя сидела возле постели Игоря, глядя, как он с удовольствием пьёт пахнущий травами чай. — Что ж ты так-то? — она укоризненно покачала головой. — Я уж в милицию побежала, и к спасателям бегала, а шторм так и воет, я чего только не передумала…
Она вздохнула и, покачав головой, погладила Игоря по волосам. Тот отставил кружку и искренне сказал:
— Бабуль, ты прости… Я же не знал, какая тут погода… Правда прости…
— Да я-то прощу, — она снова коснулась волос лежащего внука. — Я бы себе-то не простила, пропади ты. Тут же море, оно жалости, случись что, не знает… — снова вздох. — Ну ты лежи, лежи, Игоряша, не вставай пока, — бабушка поднялась, взяла опустошённую кружку.
— Да я нормально… — Игорь попытался сесть, но бабушка Надя строго возразила:
— До полудня лежи. Я поесть тебе сюда принесу.
— Ладно, — Игорь вздохнул.
Бабушка вышла. Не заперла — и хорошо, со смешком подумал Игорь мельком и тут же забыл об этом. Невидящим взглядом уставившись в потолок, он пытался понять, что с ним случилось.
Он пришёл в себя почти около бабушкиного дома, на лавочке. Всё ещё дул ветер, но небо уже было чистым и по-утреннему розовело. И потом — пока добирался домой, путаясь в заборах и калитках, пока бабушка хлопотала вокруг и звонила всем, кого успела поднять на ноги — Игорь мучительно старался понять, что же с ним было? Борт кораблика — и провал. Ну хорошо, он потерял сознание (кстати, впервые в жизни!) от перенапряжения. Он так и соврал — мол, прилив отрезал его на островке, потом — буря, он кое-как добрался до берега… Правду не сказал потому, что не был уверен — а в самом ли деле это правда? Кто снял его со скалы? Не спасатели, не пограничники… Они точно не оставили бы бессознательного мальчишку на станичной улице. Пираты какие-то благородные. Иначе и не скажешь… Лицо рыжеватого мальчишки не вспоминалось, вернее — вспоминалось кусками, не складывавшимися в портрет. Может, браконьеры? Спасли человека, а с властями связываться не стали…
Игорь ударил себя кулаком по лбу, пытаясь заставить себя вспомнить, что же с ним было — потом, после того, как он глухо вырубился. Даже замычал от напряжения. Временами ему казалось, что какие-то воспоминания прорезаются. Но в конце концов в ушах просто начало шуметь, и Игорь закрыл глаза.
Надо сказать, что ему было стыдно. Во-первых — перед собой самим, за свою же глупость. Во-вторых, стыдно было перед бабушкой — приехал внучек и в первый же день отмочил такой фокус, а то без него у старушки острых ощущений не было. В третьих — было стыдно перед местными. Ведь наверняка разойдётся слух о том, как приезжий пацан ухитрился чуть не утонуть (пусть и в отредактированной версии) и его бабуля подняла на ноги милицию с МЧС, плюс знакомых-добровольцев. Если начнут зубоскалить местные пацаны — можно и в рог дать. А вот со взрослыми — сложнее, а они обожают публично смаковать нелепые ситуации в которые попадают подростки.
Игорь закинул руки за голову и тяжело вздохнул. Он чувствовал себя в целом нормально, но высовываться наружу не решался. Чтобы как-то убить время, полезней всего было бы поспать, но он выспался…
Взгляд Игоря упал на старинный комод. А вот интересно — пустой он? Почему бы не проверить?
Мальчишка сел на раскладушке, потянулся и, поднявшись, подошёл к резному чуду. Почему-то ему казалось, что комод будет заперт. Но ящики выдвигались легко и были набиты самым разным тряпьём, старыми журналами и книгами в разной степени истрёпанности, всякой небезынтересной мелочёвкой, которую взрослые безосновательно считают хламом. Игорь, не долго думая, подтащил лёгкое плетёное кресло, уселся в него и стал копаться в ящиках.
Ни о каком поэтапном исследовании речь, конечно, не могла идти — как и всякий нормальный щенок, Игорь хватался сразу за то, что казалось интересней. На дне одного ящика что-то каталось и гремело — это оказались штук пять пузатых патронников, явно настоящих. В другом обнаружился складной ножик с несколькими лезвиями и ещё разными причиндалами. Увидев на ноже белый арбалетик на красном щите, Игорь с восторгом понял, что перед ним настоящий швейцарский «викторинокс», который стоит в магазине несколько тысяч в рублях. Судя по всему, ножик был старый, им много пользовались, но хуже от этого он не сделался. Потом прямо под пальцами оказалась ленточка с бескозырки — и вместо ожидаемой надписи Игорь увидел на синем фоне золотые с чёрной окантовкой буквы:
REGELE FERDINAND I
Немецкая, решил Игорь, логично предположив, что тот написано название корабля — в честь какого- нибудь короля Регеле Фердинанда Первого. (1) Отложил ленточку и наткнулся на пачку чёрно-белых фотографий, судя по всему, относившихся к 7080 м годам ХХ века. На фотографиях узнал отца и удивился — сейчас такого сходства не наблюдалось, а на фотках отца можно было спутать с самим Игорем. Он был тут один, с другими мальчишками (а кое-где — и с девчонками), среди которых Игорь вроде бы узнал своих дядей — на древних развалинах, на берегу моря, в скалах, во время каких-то игр и просто так — то на лавочке, то под деревьями… Фотки были не подписаны, а жаль. Игорь разложил их на комоде, полистал журналы, среди которых были комплекты «РАДИО», сплошь исчерканные пометками. Странно, Игорь и не знал, что отец тоже увлекался радиоделом… Или это кого-то из дядей, а может, деда? Из одного журнала выпал листок — наметанным глазом Игорь оценил умело начерченную схему мощного приёмника; наверху было размашисто и чётко написано:
Почерк был отцовский, только более аккуратный… Игорь хмыкнул. Всё-таки странно, что в таком случае отец делает в этой своей кондиционерной фирме? Схемка-то о-го-го… Конечно, для тех времён, но всё равно…
Нашлись несколько пионерских галстуков — потрёпанных, некоторые кое-где были подштопаны. Видно, что их носили постоянно, материя выцвела и выгорела. Ровным слоем лежали в одном из ящиков — под неопознаваемым барахлом — тоже затрёпанные книжки. 'Остров сокровищ'. «Айвенго». 'Мальчик со шпагой'. 'В дебрях Даль-Гея'. 'Полдень. ХХII век'. 'Русь изначальная'. 'Мальчики с бантиками'. 'Белый цветок'. 'Падь Золотая'. «Баязет». 'Главный полдень'. Их было много, десятка четыре — Игорь читал в основном незнакомые названия, зачем-то проводя по ним пальцем. Кое-какие были ему знакомы — он видел такие фильмы… Игорь взял из ящика одну, открыл. На развороте неожиданно ярко синела овальная самодельная печать:
БИБЛИОТЕКА ПЕРВОГО ОБЪЕДИНЁННОГО ПИОНЕРСКОГО ОТРЯДА 'ШТОРМ'
а в центре — звезда и лента
Игорь посмотрел на обложку. Прочитал вслух:
— 'А Мирер. Главный полдень'… — полистал жёлтые страницы, наугад, просто так. Запнулся о строчку: — '… наступает его главный полдень, о котором говорилось в любимых стихах Сура: 'Неправда,
