Но здесь искать теперь ее бессмысленно, надо возвращаться… Хотя он, в отличие от Ио, давно переоделся в современную одежду, и в своих черных джинсах и фиолетовой, почти черной, футболке ничем не отличался от людей, разве что его почти двухметровый рост и скульптурно слепленная фигура привлекали к себе внимание. Но к этой мелочи Эо давно привык.
Отыскав прокат малогабаритных машин, он выбрал себе четырехместную линзу с высоким прозрачным куполом, решив, перемахнуть через море на машине. Он видел, как с верхних ярусов приморского города вылетали, блестящие на солнце линзы, и скрывались в жарком мареве неба над морем.
Когда они с Ио решали, как начать поиски, было сразу решено искать в мире иллюзий. Эо там и искал ее вначале, но так как Эя пропадала часто и надолго, он вскоре бросил это занятие. Ведь, если с ней все- таки что-то случилось, то она, да и любой из них, создал бы в параллельном пространстве людей множество своих фантомов, которые бы могли рассказать друзьям о происшедшем… Но, сколько не искал Эо, он еще не встретил ни одного, только людские воспоминания о ней встречались иногда и заставляли его вздрогнуть, — он никогда не сможет привыкнуть к ее красоте.
Сев в машину, Эо вздохнул. Придется все-таки войти в психополе… Он появился там, стараясь не баламутить этот чуткий мир. Ему надо было просто научиться водить машину. Это было делом нескольких секунд. Достаточно было увидеть воспоминания того, кто учится… Быстро покончив с этим несложным делом, он остановился посреди раскаленного до бела песчаного пляжа, — нет, не мог он уйти, не спросив об Эе…
Быстро схватив рукой серый изгибающийся дым, Эо посмотрел в мутные глаза твари, еще пребывающей во власти сладкого дурмана, но уже протянувшей все свои присоски в его сторону. Злобно и беззвучно оскалившись маленьким, слишком маленьким ртом, паразит прошипел:
— Знаю… Ищешь… Отвяжешься… Скажу…
— Скажешь… Не трону… — коротко проговорил Эо.
— Пусти…
— Нет…
Небольшой рот опять злобно открылся, и Эо сжал руку. Дым стал перетекать стремительно вниз, под сжатую под головой паразита руку, голова побелела…
— Не сказал бы… Приказ… Чтобы вы оставили нас в покое…
— Говори.
— Она жива… Мы не знаем названий… Тебя проводят…
Паразит дернул горлом, то ли сглотнув, то ли подавившись, моргнул… И возле него появился… фантом… двойник Эо. 'Наглец…', подумал Эо. 'Даже не стал заморачиваться насчет вида проводника… Просто меня скопировал и…послал…'
Отпустив уже посиневшего цирцеианина, сразу прилипшего жадно к очередной жертве, Эо подумал, что путешествие над настоящим морем на машине отменяется и, вздохнув, посмотрел на самого себя.
Фантом равнодушно отвернулся и исчез. Эо ждал. И не напрасно. Скорее всего ему подсунули маркера. Этот фантом будет появляться и исчезать, показывая путь. Так и случилось. Двойник Эо появился. Появился на яхте, стоявшей на якоре недалеко от входа в бухту. Надо было спешить, фантом-маркер может вновь исчезнуть и появиться только на том берегу. А там ищи его.
Этот мир был хоть и похож частично на параллельный ему мир людей, но как бы не прорисованным до конца. Дорога могла вдруг оборваться и продолжиться через пять метров. У машины могло не оказаться дверных ручек… Море могло вдруг оказаться без запаха… Просто море, красивое, с прибоем, ракушками, но без йодистого запаха водорослей, мокрого песка и камней…
Зато море, видневшееся вдали, было великолепным. И прокат машин был. «Интересно», подумал Эо, прыгая в первую попавшуюся линзу, '…кто может мечтать или вспоминать прокат машин? Хотя какой-нибудь автомеханик, поднимаясь каждое утро, будет, конечно, вспоминать…'
А фантом тем временем вновь исчез. Машина Эо, громко взвизгнув от слишком быстрого взлета, взмыла и, настигнув сверху одинокую фигуру, болтавшуюся на воде, плавно полетела невысоко над сверкающей поверхностью. Эо, прищурившись на слепящее солнце, всматривался в гладь моря. Этому миру никогда нельзя было доверять. Образ мог просто оборваться.
Никогда не было ясно вполне, какое именно воспоминание или иллюзия могут остаться здесь. Когда этот мир впервые был обнаружен, вскоре стало ясно, что существовали образы, которые здесь возникали мгновенно и тут же таяли, были те, которые оставались на некоторое непродолжительное время, будто питаясь, тем, что о них иногда вспоминали, а были и такие, которые однажды появившись, оставались здесь навсегда. Поэтому здесь существовали места, которые Эо, да и Ио, лучше бы обошли стороной, чем встретиться с тем, что там жило.
3
Ио, отбросив беззвучно шипящую тушу паразита, поморщился. 'Надоели… Однако, Эо похоже их хорошо раззадорил…' Пиявки стали заметно агрессивнее. Но связываться с Ио они не решались. Этот древний землянин слишком чувствителен был к обидам, а его гневные раскаты грома здесь в мире иллюзий грохотали и сверкали потом еще несколько дней. А им эти фейерверки ни к чему. Поэтому, затаив глухую ненависть в темнеющих глазницах, цирцеиане осторожно щупали его, отыскивая место на его теле, которое отдаст им своего хозяина с потрохами, и рассказывали, рассказывали…
Сейчас он стоял, широко расставив ноги, на холодном пустынном пляже. Автомат-уборщик тихо жужжал в вечерних сумерках, методично перебирая поднимаемый мусор и гальку, и отбрасывая галечник обратно. Не было никого.
Старомодный Ио вынужден был, наконец, признать, что придется переодеться и сесть в машину. Перед ним высилась громада современного города, и попасть в него по старинке не получится.
Сюда Ио зашел в надежде найти амулет. Для него это было важно.
…Совершенно случайно, отклонившись от курса поиска немного севернее, он, наконец, услышал долгожданное. Очередной цирцеианин, посиневший от бессильной злобы, процедил в ответ на вопрос об амулете и Эе:
— Вещица… славная… Ваша…
— Почему знаешь? — брезгливо отстранился Ио от беззубого малюсенького рта, потянувшегося к нему.
— Сон… про… вас…. Пугается… Сильно…
— Где?
— Иди…. В город…. Там…. Найдешь…. наших…Тебе…. Скажут.
Свалившись, тело-дым протекло сквозь землю иллюзорного мира и, оставшись виднеться небольшим серым бугром, вздрогнуло, прицепившись где-то в мире людей.
Ио, услышав глухие звуки музыки, рванул на этот звук в надежде заглушить в себе растущую, но непозволительную сейчас ненависть…
И вот теперь, переодевшись в черную, из лакированной тонкой кожи куртку-френч, серый свитер и черные бархатные джинсы, но все-таки оставив свои длинные волосы распущенными, он, постояв некоторое время, глядя на снующие взад-вперед машины, исчез…
Появился он через некоторое время уже в персональной черной линзе. Без раздумий вмешавшись в непрерывный поток таких же машин, Ио шарахнул рукой по светящейся панели управления.
Машинка нервно вздрогнула, выдала весь набор предупреждающих сигналов, разразилась жуткой музыкальной феерией, оглушившей его, и, въехав в соседнюю линзу, принялась медленно падать вниз, постепенно набирая скорость совсем в обратную сторону.
Но это был бы не Ио, если бы он опустил руки и сидел, ожидая, пока долетит до земли и шваркнется. Строптиво поджав губы, с развевающимися волосами, с безумными воплями орущей Sound System, он уже бережней коснулся сенсорной панели и вынудил машину приостановить падение. Ломая красивые ажурные контуры обочины объездной магистрали, он вырулил вновь в середину потока, и стал медленно подниматься вверх, наконец, задумавшись, куда собственно ему податься в этом человеческом муравейнике.
'Придется опять трясти цирцеиан', подумал Ио.
Свернув в один из ярусов, он въехал брюхом машины на мощеный тротуар и остановился. Обалдев от
