мы снова повернули к дому, поспешая и стараясь передвигаться как можно незаметнее, дабы ведьма не углядела беспорядка в нашей одежде и не принялась нас допрашивать. Затем отправились мы к дивному ларцу, и достали оттуда одежду взамен отданной, что для нас оказалось делом несложным, ибо такой несусветной леностью отличалась ведьма, что в свое время подсказала нам слова заклинания, при помощи которых открывался ларец, дабы сами мы исполняли всю службу, а ей не приходилось бы и пальцем пошевельнуть. Засим оделись мы, и, когда настало время, сошли в зал, по чести говоря, порядком робея.
Едва предстали мы перед госпожой, она воззрилась на нас хмуро, по обычаю своему, и некоторое время не произносила ни слова; только глядела на нас да супила брови, словно бы пытаясь припомнить нечто, упорно от нее ускользающее; и заметила я это, и задрожала от страха. Но вот, наконец, заговорила ведьма:'Сдается мне, есть на острове женщина помимо вас троих; некая ослушница, кою намеревалась я покарать. Говори, ты! - не появлялась ли недавно здесь, в моем зале, обнаженная женщина, каковую грозилась я уморить?' Атра, самая храбрая из нас троих, преклонила перед ведьмой колена и ответствовала:'Нет, госпожа; с каких это пор чужестранки являются в твой зал обнаженными и смеют показываться тебе в таком виде?'
Возразила колдунья:'Однако же стоит у меня перед глазами образ обнаженной женщины, что замерла у подножия трона; а ежели мне это видится, так и вам должно бы. Так говорите, и берегитесь! - ибо Нам не велено удерживать Нашу руку, ежели Мы уличим вас в провинности'.
Ежели дрожала я прежде, то теперь задрожала всем телом, так что ноги подо мною подкашивались от страха; но ответствовала Атра:'Могущественная госпожа, это, без сомнения, образ той самой особы, которую, давным-давно, раздела ты догола, и привязала к колонне, и подвергала пыткам, пируя за праздничным столом'.
Госпожа пристально воззрилась на Атру, и снова попыталась связать воедино обрывки воспоминаний; затем лицо ее прояснилось, и проговорила ведьма небрежно:'Вполне возможно; засим займитесь-ка своим делом и не тревожьте более Нашего покоя; ибо не радует Нас созерцание слуг, кои не принадлежат Нам всецело и полностью, дабы могли мы казнить их или миловать, мучить или оставлять в покое, как Нам заблагорассудится; и весьма хотелось бы Нам, чтобы ветра и волны послали Нам вскорости двух-трех; ибо держать при себе таких как вы - все равно, что жить одной; никто-то не трепещет перед Нами, никто не умоляет о пощаде. Потому приказываю вам убраться'.
Засим в тот раз спаслись мы от жестокости ведьмы; но очень скоро пробил наш час. Дни тянулись бесконечно; и мы их не считали, боясь пасть духом от томительного ожидания. Но однажды стояли мы знойным вечером на ступенях крыльца, поднося госпоже яства; и вдруг, откуда ни возьмись, прилетели два огромных голубя, и опустились у ног нашей госпожи; и у каждого на шее блестело золотое кольцо, а к кольцам привязано было по свитку; и повелела нам ведьма поймать голубей, и снять свитки, и вручить ей; и поглядела она на золотые кольца, и мгновение рассматривала послание; а затем объявила:'Возьмите голубей и позаботьтесь о них хорошенько; очень может статься, что они Нам пригодятся; возьмите также оба манускрипта и оставьте их при себе до завтрашнего утра, а тогда отдадите их Нам в руки. И смотрите: ежели не веренете вы Нам послания, это сочтено будет деянием измены по отношению к Нам, и Мы поставим вам это в вину, и тела ваши окажутся в Нашей власти'.
Затем неспешно поднялась она, и призвала меня к себе, дабы опереться на мое плечо, поднимаясь наверх, ибо столь ленивой твари свет не видывал; и пока всходили мы по ступеням, услышала я, как ведьма тихо приговаривает себе под нос:'Что за докука, теперь придется мне испить Воды Могущества, дабы помнить, и действовать, и желать. Но сестрица моя куда как заботлива и мила; уж верно, нечто важное желает она сообщить мне при помощи сих голубей'.
Едва мы с подругами остались одни, я рассказала обо всем Аврее и Атре, и мы обговорили дело со всех сторон; и все сочли вести недобрыми, ровно так же, как и я; ибо не сомневались мы, что голуби отправлены сестрицей-ведьмой, что живет в Обители у Леса; и опасались мы, что птицы посланы к нашей госпоже, дабы сообщить ей о тебе, Заряночка, и, может статься, об Обете тоже, ибо знали мы, что ведьма весьма мудра. Что до двух свитков, надо сказать, что не были они запечатаны; но, поглядев на них, ничего- то мы не разобрали; ибо хотя пергамент покрывали четкие латинские письмена, так что прочли мы все буквы до единой, однако же не поняли ни слова, и устрашились самого худшего. Но что могли мы поделать? - два выхода оставалось у нас: либо броситься в воду, либо подождать, что произойдет; и предпочли мы последнее, уповая на близкое освобождения.
Засим на следующее утро предстали мы пред госпожой нашей в парадном зале, и застали ее расхаживающей взад и вперед перед возвышением, хотя обычно в этот час сиживала она на троне из золота и слоновой кости, откинувшись на подушки, и дремала.
Засим подошла к ведьме Атра, и преклонила перед нею колена, и вручила ей свитки; госпожа остановила на прислужнице мрачный взгляд, зловеще улыбнулась и молвила:'Не вставай с колен; и вы обе, на колени тоже, пока не решу я, что с вами делать'. Мы послушались, и воистину рада я была опуститься на пол, ибо едва удерживалась на ногах от ужаса; и кровь застыла у нас в жилах.
Ведьма прочитала свитки про себя, восседая на троне, и долгое время не произносила ни слова, а затем молвила:'Подойдите сюда, и падите пред Нами ниц, и внемлите!' Так и поступили мы, и снова заговорила ведьма:'Наша сестрица, что все это время была к вам столь добра, и избавила вас от стольких мук, ныне сообщает Нам в послании, доставленном двумя голубями, что вы предали Нас и ее, и похитили сестрицыну рабыню и сестрицыну же Посыльную Ладью, и отослали девчонку с поручением Нам на погибель; засим сестрица предает вас в Наши руки, и вы отныне в Нашей власти; и не надейтесь, что удастся вам от Нас спастись. Надо сказать, что за измену вашу другие убили бы вас на месте, но Мы проявим милосердие, и оставим вас в живых, и всего-то навсего подвергнем вас ныне суровому наказанию. А впоследствии вы будете Нашими рабынями, с которыми Мы поступать станем по своему усмотрению; то есть после того, как те, к кому вы отослали рабыню Нашей сестрицы, явятся сюда (ибо похоже на то, что не удастся мне остановить их), и после того, как я обведу их вокруг пальца, и получу от них все, что мне нужно, и отошлю их назад с пустыми руками. Говорю вам: до приезда гостей претерпите вы те муки, что Нам угодно будет измыслить; а когда они окажутся здесь, Мы не запретим вам к ним приближаться, однако же Мы позаботимся о том, чтобы в близости этой мало вам было радости. О да, теперь вы узнаете, почем фунт лиха, и какова цена предательству'.
И воистину претерпели мы от руки колдуньи немало изощренных мук, кои измысливать она мастерица, и о которых стыжусь я рассказывать подробнее; а потом приковала она нас цепями к трем колоннам зала, где вы нас впоследствии и нашли; и кормили нас, как собак, и обращались с нами, как с собаками; но мы все терпели во имя надежды; и когда осмеливались, полагая, что ведьма нас не слышит, мы разговаривали промеж себя и ободряли друг друга.
Но на четвертый день мучений наших пришла к нам ведьма, и дала нам испить некой красной настойки из свинцового флакона; и когда отпила я, подумалось мне, что это яд, и обрадовалась я, насколько могла обрадоваться в подобном положении; отпив же, почувствовала я, как по телу моему пробежала ледяная дрожь, и все поплыло у меня перед глазами, и закружилась голова, словно и впрямь смерть пришла за мною. Но вскорости это прошло, и почувствовала я себя беспомощной, но однако же не слабой; все звуки слышала я яснее и отчетливее, чем когда бы то ни было; и различала я в зале каждую арку, и колонну, и резьбу потолка, и блик на мозаичном полу от солнца за окном; и ведьму видела я: ведьма расхаживала взад и вперед перед возвышением; но, поглядев в сторону колонн, сестриц я на прежнем месте не обнаружила. Более того, и себя не удавалось мне разглядеть, сколько бы не вытягивала я руку или ногу, хотя видела я цепь, что приковывала меня к колонне за лодыжку. Но когда подносила я руку к лицу, или другим частям тела, или до чего бы я уж там не дотрагивалась, я ощущала под пальцами то, что ожидала ощутить: плоть, либо полотно, либо холодное железо оков, либо полированную поверхность мраморной колонны.
В то мгновение не ведала я, жива я, или мертва, или это только начало смерти; однако воля к жизни возобладала во мне, и попыталась я закричать сестрам, но, хотя слова рождались у меня на устах, и вибрировало горло, как оно бывает, когда кричишь вслух, однако ни звука не услышала я, и почувствовала себя еще более беспомощной, нежели прежде.
Тут увидела я, что направляется ко мне ведьма; и такой страх внушала мне госпожа, что каждая клеточка моего тела дрогнула от непередаваемого ужаса, и поняла я, что не мертва. Колдунья же подступила ко мне и молвила:'О призрак рабыни, кою никому не дано увидеть, кроме тех, кого мудрость
