— Я хочу туда, скорее, — сказала Алина, рассмеялась, и этот серебристый смех был, пожалуй, самой лучшей наградой. Он уже забыл о том страшном, что было так недавно, ему казалось: теперь все кошмары кончились, и впереди только вот такие светлые счастливые минуты.
Шлюпка неслась вперед, и все крупнее становились золотые буквы «АЛИНА» на высоком белом борту. Клюкин, Сергунин и Мак-Гроу переглянулись. Думали они сейчас все об одном и том же. Алексея злила его беспомощность — никому ведь не пришло в голову проверить эту красавицу яхту хотя бы на наличие взрывчатки, проверить ее экипаж… Да что там проверять, если любой пограничный катер может за пять минут превратить это белоснежное чудо в обугленное решето. Но говорить сейчас об этом Эдику, предотвратить его появление на яхте было невозможно.
Мак-Гроу размышлял об уязвимости Царя и Царицы. На яхте их можно было бы уничтожить одним снарядом. Но будут ли они уничтожены? Или они бессмертны? И черт меня побери, говорил себе Мак-Гроу, я без колебаний пристрелил бы или взорвал бы этого Царька, но ее, Алину… Да видел ли я что-нибудь более прекрасное, чем эта женщина, всходящая на борт своей яхты? Нет — и не увижу.
Алина поднялась первой, оглянулась, удивленная тем, что никто за ней не следует. И сразу не поняла, в чем дело. Все мужчины на яхте и в шлюпке застыли в восхищении, и глаза их были устремлены на нее, Царицу, и случись что сейчас — каждый без колебаний отдал бы за нее жизнь. Это продолжалось лишь несколько секунд, потом снова все задвигались, заговорили, словно скрывая свое смущение и очарование внезапно явившейся им красотой.
— Добрый день, мэм, — сказал Хэммонд, улыбаясь. — Я капитан вашей яхты Брайан Хэммонд. Рад приветствовать вас на борту.
— Вы покажете мне яхту?
— Конечно, мэм.
— И в ней можно спуститься прямо на дно? — Алина взглянула сначала на Хэммонда, потом на Дарби, переводившего ее слова, и оба они улыбнулись.
— Прямо на дно, мэм, — подтвердил Хэммонд.
— Да, ваше величество, — подтвердил Мак-Гроу, потом тихо сказал Хэммонду: — Уж и не знаю, можно ли говорить ей «мэм». Вообще-то она — «ее величество».
Алина поняла и сразу перебила его:
— Нет-нет, мистер Хэммонд, можете называть меня «мэм» или просто Алина, а я буду звать вас «капитан». Я хочу спуститься в батисфере.
— Хорошо, мэм, мы отойдем немного подальше, там глубина подходящая.
— Эдик! — крикнула Алина Царю, стоявшему на верхнем мостике. — Иди сюда! Мы сейчас спустимся в батисфере.
Эдик быстро сошел вниз. Он смотрел на металлический шар, и что-то странное было в его взгляде. Это нельзя было назвать просто страхом — было такое чувство, словно он увидел мертвое доисторическое животное и представил себе, что оно может ожить.
— Ты и правда хочешь влезть в эту штуку? — спросил он, обняв Алину за плечи.
— Да. Это же так интересно — представляешь? Ты со мной?
— Нет, — быстро ответил он.
Алина взглянула на него — и тут же вспомнила. Все, что случилось с ними. Он не доверял никому, он боялся. Ей казалось, что все вокруг теперь друзья, все прекрасные люди, любящие их, но это было не так. Это ей лишь казалось. Вот что она прочла в его взгляде.
Алина ошибалась. Не предчувствие опасности, исходившее от окружающих, заставило Эдика отказаться: он просто испугался самой этой штуковины, этого пугающего металлического шара со стенами, могущими выдержать страшное давление океанских глубин. Эдик не мог понять причин проснувшегося в нем чувства, но ни за что на свете он не хотел бы влезть добровольно в эту замкнутую сферу.
Был еще один человек на яхте, в котором батисфера вызвала нестандартные чувства. Отличная тюрьма для электрического безумца, решившего подчинить себе мир, угрюмо подумал Мак-Гроу. Отсюда он не выберется, если ему не помогут. План возник у него мгновенно. Заманить Власова в этот шар, опустить его на дно и не дать возможности выбраться. Пусть гниет заживо, если, конечно, останется жив. Только нужно, чтобы он не мог общаться со своими сторонниками. И чтобы его не могли поднять обратно. Но ведь если умертвить его тело, телесную оболочку, как он говорит, то он не сможет разговаривать. Значит, нужно подложить… Хотя нет, взрывчатка, конечно, не годится. Дарби усмехнулся. Это было бы забавно. Интересно, если взорвать шар на глубине мили, выберется этот мутант на поверхность? Неизвестно. Но то, что он не сможет выйти из батисферы, — почти точно. Слишком много энергии надо, чтобы расплавить такую оболочку. Яд, подумал Дарби. Отравить Власова будет сложно. Хотя… И тут его осенило — он вспомнил кинокадры, показывавшие смертную казнь в США. Осужденного привязали к креслу, потом все вышли, камеру заполнили пары цианида. Сделано это было с помощью довольно простого устройства. Если внутри батисферы будет подобное устройство, способное впрыснуть ядовитые пары через какое-то время после начала спуска… Время можно задать таймером. А запустит механизм этой «газовой камеры» он сам, под предлогом осмотра батисферы. Прекрасно! Мак-Гроу уже думал о подводной лодке, но как добиться того, чтобы вместе с Царем не погубить десятки людей? Батисфера — отличная возможность, камера- одиночка. А наверху, чтобы воспрепятствовать подъему и задержать сторонников Царя, должен дежурить военный корабль. Найдется работа и для Дональда Уэллса, подумал Дарби. Вот и план. На первый взгляд — фантастический, но решающий все проблемы. Остается заказать и получить устройство — оно будет несложным и миниатюрным. А дальше надо будет выбрать подходящий момент.
— Ну, кто со мной? — крикнула Алина.
Хэммонд кашлянул, потом деликатно заметил:
— Простите, мэм, с этой штукой надо уметь обращаться. У нас есть специалист, его зовут Эндрю Хит. Эндрю, — позвал он.
Хит, чуть покрасневший от смущения, приблизился к ним.
— Лучше, если он спустится с вами.
— Хорошо, — сказала Алина.
Процедура подготовки оказалась довольно длительной. Хит привык все делать тщательно, обстоятельно, а Алина к тому же попросила, чтобы он подробно все объяснял. Самым внимательным слушателем оказался Мак-Гроу. Он убедился, что батисфера рассчитана на двоих человек, но в ней вполне можно спускаться и одному. В сущности, это просто шар на тросе.
— А на какую глубину можно погружаться? — спросил он.
— До километра, — ответил Хит. — Можно и больше, батисфера рассчитана на большее давление, но это безопасная глубина.
— А там есть окна? — спросила Алина.
— Да, миледи, там есть иллюминаторы из кварцевого стекла, толщиной в полдюйма.
— А она не оторвется от яхты?
— Что вы, миледи, здесь три троса, каждый из них имеет двенадцати кратный запас прочности. И к тому же погружение всегда делается только при спокойном море.
— А она может всплыть сама? — спросил Мак-Гроу.
— Нет, сэр, это невозможно. В батисфере есть запас кислорода на восемь часов для двоих человек, есть регенерационный аппарат, и даже если вдруг яхта внезапно взорвется или механизм подъема выйдет из строя, что практически невозможно, все равно будет время вытащить батисферу.
— Но она же уйдет на самое дно? — сказала Алина, широко раскрыв глаза и явно представив себе, как стальной шар медленно падает в пучину и его там раздавливает чудовищное давление.
— Нет, миледи, — усмехнулся Хит, — мы будем погружаться там, где предельная глубина не больше километра. Поверьте мне, гораздо опаснее нырять с аквалангом.
Странный был замок, «купленный» Царем Мира у Аль-Махди. Не сам по себе — внешне он был похож на замок Макговерна, но внутри… Шейху казалось, что он завоевал этот замок, отобрал его у никчемного, равнодушного народа бывшей могучей империи. И подобно завоевателю, он поторопился переделать замок в соответствии с этим чувством и своим вкусом. Человек наблюдательный заметил бы, что чувство это ложное, а вкус отсутствует. Аль-Махди решил, что в этом замке должен царить Восток — будущее мира, по
