Тогда Иоанн допускает Его. И, крестившись, Иисус
тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса,
и увидел Иоанн Духа Божия, который сходил, как голубь,
и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий:
Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором мое
благоволение.
От Матфея, гл. 3: 14-17.
Ему было пятнадцать. Он прилично учился в средней школе.
Глогер читал в газетах о шайках стиляг, появившихся в Южном Лондоне, но подростки, которых он встретил, одетые в псевдо-викторианские наряды, казались безвредными и достаточно глупыми.
Он ходил в кино в Брикстон-хилле и решил пройтись пешком домой до Стритхэм, потому что потратил автобусные деньги на мороженое.
Подростки вышли из кинотеатра одновременно с ним. Глогер не заметил, как они последовали за ним по улице.
Затем, совсем неожиданно, они окружили его.
Это были бледные, с жесткими лицами парни, большинство на год или два старше, чем он. Глогер понял, что смутно знает двоих. Они ходили в соседнюю школу и пользовались одним и тем же футбольным полем.
- Привет, - сказал он слабым голосом.
- Привет, сынок, - сказал самый старший. Он жевал резинку, стоя так, чтобы одна нога была готова для удара, и ухмылялся Глогеру в лицо. - Куда ты направляешься?
- Домой.
- До-о-мо-ой, - протянул самый здоровенный, передразнивая его.
- И что ты собираешься делать, когда придешь домой?
- Лечь спать.
Карл попытался выбраться из кольца, но они не позволили это сделать.
Они оттеснили его назад, к двери магазина. За их спинами, по проезжей части, проносились мимо машины. Улица была ярко освещена лампами и неоновыми вывесками магазинов.
Прошло несколько людей, но ни один из них не остановился.
Карл запаниковал.
- Тебе не надо делать уроки, сынок? - спросил подросток рядом с вожаком. Он был рыжим, веснушчатым, с темно-серыми глазами глазами.
- Хочешь подраться с кем-нибудь из нас? - спросил другой парень. Это был один из тех, которых знал Карл.
- Нет. Я не дерусь. Дайте мне пройти.
- Ты испугался, сынок? - сказал вожак, ухмыляясь. Он, не торопясь, вынул жевательную резинку изо рта, а затем сунул в рот новую и снова стал жевать, ухмыляясь пуще прежнего.
- Нет. Почему я должен драться с тобой? Я считаю, что драться не следует.
- У тебя нет выбора, сынок.
- Я опаздываю. Мне нужно домой.
- У тебя найдется время для нескольких раундов...
- Я сказал, что не хочу драться.
- Ты считаешь себя лучше нас, сынок?
- Нет, - он задрожал. Слезы появились у него на глазах. - Конечно нет.
- Конечно нет, сынок.
Карл сделал движение вперед, но они толкнули его обратно.
- У тебя дурацкое имя, не так ли? - спросил другой парень, которого Глогер знал.
- Гло... - что-то?..
- Глогер. Дайте мне пройти.
- Твоя мамочка не заметит, что ты поздно придешь домой.
- Похоже на жидовское имя.
- Ты жид, сынок?
- Он похож на жида.
- Ты жид, сынок?
- Ты еврей, сынок?
- Ты жид, сынок?
- Заткнитесь! - закричал Карл. - Почему вы пристали ко мне?!
Он попытался протиснуться мимо них. Один стукнул его в живот. Карл застонал от боли. Другой парень толкнул его, и Глогер пошатнулся.
Люди все так же неторопливо проходили мимо по тротуару. Некоторые мельком смотрели на группу молодежи. Один мужчина остановился, но жена потащила его дальше.
- Просто ребята развлекаются, - сказала она.
- Сними с него штаны, - предложил со смехом один из парней. - Это будет доказательством.
Карл протиснулся мимо них, и на этот раз они не задержали его.
Он побежал по улице.
- Дай ему оторваться, - услышал он, как сказал один из ребят.
Он побежал быстрее.
Они последовали за ним, смеясь и улюлюкая.
Может, у них и были намерения поймать его, но Карл свернул на улицу, где жил, раньше, чем они догнали его.
Добежав до дома, он шмыгнул через черный ход, на кухню. Мать была там.
- Что с тобой? Ты весь красный! - сказала она.
Мать была высокой худощавой женщиной, нервной и истеричной. Ее темные волосы были распущены.
Он прошел мимо нее в гостиную.
- В чем дело, Карл? - вскрикнула она пронзительным голосом.
- Ничего, - ответил Глогер.
Он не хотел сцены.
Глава 11
Когда Глогер проснулся, было холодно. В сером сумраке раннего рассвета он почти ничего не видел, кроме бесплодной равнины, расстилавшейся во всех направлениях. Он мало что мог припомнить из событий вчерашнего дня - только то, что он как-то подвел Иоанна и убежал довольно далеко.
Голова кружилась, затылок все еще болел.
Набедренная повязка стала сырой от росы. Он развязал ее и смочил губы, проведя тканью по лицу.
Как всегда после приступа мигрени он чувствовал себя слабым, полностью опустошенным - и физически, и морально.
Посмотрев на свое обнаженное тело, он заметил, каким худым стал.
Его удивляло, почему он так запаниковал, когда Иоанн попросил крестить его. Была ли это просто честность - что-то внутри его, воспротивившееся обману ессеев в самый последний момент? Понять было трудно.
Глогер обернул повязку вокруг бедер и туго завязал ее на левом боку. Он подумал, что лучше будет попытаться вернуться назад в деревню, Найти Иоанна, извиниться перед ним и спросить, можно ли чем- нибудь поправить положение.
Затем он, может быть, двинется дальше.
