поближе.
— Похоже, повреждения не очень серьезные, — сказала она. — Сами пластины выглядят так, словно они не пострадали, — Она помолчала. — Ага, кажется, нашла. На плате контроллера есть сгоревшие чипы.
— А починить возможно?
— Надо попробовать. Я заменю ее другой, со своего компьютера.
Крейн нахмурился.
— Вы что, сможете это сделать?
— Все ноутбуки на станции одной и той же модели. Вы же знаете правительственные заказы — все закупается крупным оптом.
Глядя в увеличительное стекло и пользуясь инструментами, какие обычно в ходу у ювелиров, Хьюи отделила крохотный кусочек механизма винчестера. «Наверное, это и есть контроллер», — подумал Крейн, наблюдая за ней с некоторого расстояния.
— Да тут все расплавилось, — сказала Хьюи, поднося кусочек к линзе и поворачивая пинцет. — Нам повезло, что пластины уцелели.
Она отложила детальку. Раскрыв жесткий диск своего собственного компьютера, она осторожно вытащила такую же, вставила ее в винчестер Ашера и снова собрала.
— Момент истины, — произнесла Хьюи, устанавливая поврежденный привод в свой компьютер. Она быстро собрала его, снова очистила поверхность стола сжатым воздухом и перезапустила машину.
Крейн придвинулся поближе, пристально глядя на экран. Появилось то же самое сообщение об ошибке.
— Черт, — сказал он.
— Но смерть больше не стучится? — спросила Хьюи. — И вы заметили, что во время процедуры самотестирования не было предупреждающих сигналов?
— И что это означает?
— Компьютер видит жесткий диск, просто не может найти на нем никакой информации.
Крейн тихо чертыхнулся.
— Мы еще не все попробовали. — Она вытащила из своего ящика с инструментами плоский футляр, достала из него компакт-диск. — Это загрузочная дискета с разными программами для диагностики. Давайте посмотрим, что там у Ашера на винчестере.
Она поставила диск в компьютер и перезапустила его. На этот раз экран ожил. CD-ROM пожужжал немного, и на экране открылось несколько окон. Хьюи присела за стол и начала набирать команды. Крейн заглядывал ей через плечо.
Несколько минут Хьюи при помощи мыши пробиралась через лабиринт окон. Появлялись длинные последовательности двоичных и шестнадцатеричных чисел, заполняли весь экран и пропадали. Наконец она отодвинулась от компьютера.
— Жесткий диск в рабочем состоянии, — сказала Хьюи. — Больше никаких физических повреждений не имеется.
— Тогда почему мы не можем прочитать информацию? — спросил Крейн.
Хьюи посмотрела на него.
— Потому что, похоже, все данные стерты.
— Стерты?
Хьюи сняла с лица маску, тряхнула головой и кивнула.
— Судя по электромагнитной характеристике, применялось размагничивающее устройство.
— После пожара?
— Наверняка. Ведь Ашер сам не стал бы этого делать.
— Но зачем? — Крейн был потрясен. — Ведь это бессмысленно. Все знали, что ноутбук испорчен.
— Мне кажется, кто-то хотел подстраховаться.
Крейн медленно вытащил лабораторный табурет и сел. Он тоже снял маску и бросил ее на стол. Доктор вдруг почувствовал себя очень старым.
— Ну что ж, — вздохнул он. — Значит, мы так никогда и не узнаем, что же обнаружил Ашер.
Он глянул на Хьюи. То, что увидел Крейн, озадачило его: Пинг тоже смотрела на него и едва заметно улыбалась. В другое время такую улыбку можно было бы назвать озорной.
— Что такое? — спросил Крейн.
— У меня в рукаве осталась еще пара трюков.
Крейн не спускал с нее глаз.
— О чем вы? Жесткий диск стерт.
— Но это не значит, что информация потеряна.
Крейн покачал головой.
— Не понимаю.
— Когда вы стираете данные на винчестере, вы на самом деле пишете поверх этих данных единицы и нули в случайном порядке. Но дело в том, что, когда пишущая головка записывает эту новую информацию, она использует только необходимый сигнал, чтобы записать новый бит. Так организована работа всех жестких дисков — достаточный сигнал и ничего больше.
— Почему так?
— Чтобы обеспечить неприкосновенность соседних битов. А потом, сигнал недостаточно мощный, чтобы заполнить диск, независимо от того, какая информация там хранилась.
Крейн смотрел на нее, не понимая.
— Допустим, у вас на жестком диске имеется две позиции рядом друг с другом. На первой — ноль, на второй — единица. Потом приходит кто-нибудь и записывает сверху по единице. Получается, что у нас единица в обоих случаях. Но знаете, что происходит на самом деле? Поскольку пишущая головка использует минимум сигнала, место, где раньше быль ноль, реагирует слабее, чем то, на котором была единица.
— Получается, что более старая информация оказывает влияние на ту, которая наложена поверх нее, — произнес Крейн.
— Да.
— И у вас есть способ восстановить данные?
Хьюи кивнула.
— Можно взять абсолютное значение сигнала и вычесть его из того, что в настоящий момент имеется на жестком диске. Таким образом, у нас получается «теневое изображение» предыдущей записи.
— Я и не представлял, что такое возможно. — Крейн помолчал. — Но погодите. Ведь наша информация не просто стерта. Вы сказали, что диск размагничен. Как же вы его восстановите?
— Какое бы устройство ни было использовано, оно, похоже, было не очень мощным — наверное, какая-то самоделка. Или человек, который это сделал, не подумал о том, что диски винчестера немного экранированы. В общем, несильное размагничивание — это все равно что перезаписывание винчестера два, может быть, три раза. А мое оборудование позволяет восстановить данные, которые переписывали вдвое чаще, чем у нас.
Крейну осталось только покачать головой.
— Но это деструктивный процесс. Мы сможем сделать только одну попытку. Кроме того, нам понадобится еще один винчестер, куда можно сбросить восстановленную информацию. Свой я испортила, когда вытаскивала контроллер. — И Хьюи посмотрела на Крейна. — Можно, я возьму ваш?
Крейн улыбнулся.
— Да, лихо вы курочите ноутбуки. Конечно, сейчас я его принесу.
— А я пока начну восстанавливать информацию. — Хьюи отодвинула увеличительное стекло и потянулась к своим инструментам.
— Удачи. — Крейн повернулся и тихо покинул лабораторию.
