Иерусалиме и его окрестностях не зависело от храма, от значения его культа и его духовенства? И вся его ненависть, все его недовольство нищетой своей обращались на чужеземных угнетателей. Демократия превращалась в шовинизм.
Счастливое стечение обстоятельств однажды привело к тому, что восстание маленького народца против его могучих владык увенчалось успехом. Случилось это в эпоху, когда, как мы уже заметили, царство Селевкидов, вследствие внутренних междоусобий, точно так же, как и царство Птолемеев, совершенно распадалось, когда оба они к тому же находились в ожесточенной вражде друг с другом, и исподволь подготовлялось покорение их новыми властителями Запада и Востока, римлянами.
Как и всякий гибнущий режим, так и этот увеличивал свой гнет, вызывавший естественно усиленное сопротивление. И все сильнее росло возмущение иудейских патриотов, нашедших свой центр и вождей в организации ха-сидеев.
Из их среды вышел автор Книги пророка Даниила, написанной около того времени (между 167 и 164 гг. до Р. X.). Это было агитационное сочинение, предвещавшее угнетенным, что Израиль скоро восстанет и освободит себя. Он станет своим собственным избавителем, своим собственным мессией. Этой книгой начался ряд мессианских агитационных сочинений, возвещавших свержение чужеземного ига и победу иудейства, его избавление и господство над всеми народами земли.
Но в Книге пророка Даниила эта идея выражается еще в демократических формах. Мессией является в ней еще сам народ. Мессия — это «народ святых Всевышнего». Этому народу дано будет «царство и власть и величие царственное во всей поднебесной… царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему» (Дан. 7:27).
Это мессианское пророчество очень скоро блестяще оправдалось. Партизанская война против угнетателей принимала все большие размеры, пока атаманам этих шаек из дома Асмонеев, главным образом Иуде Маккавею, не удалось нанести поражение сирийским войскам в открытом поле и завоевать в конце концов Иерусалим, где сирийцы имели свой гарнизон. Иудея стала свободной, границы ее даже расширились. Симон, брат Иуды Маккавея, павшего в 160 г. до Р. X., осмелился сделать то, что и до него и после него делали многие вожди демократии, завоевавшие в счастливой войне своему народу свободу: он украл ее у народа и возложил себе на голову корону или, скорее, позволил, чтобы народ возложил ее. Большое собрание, состоявшее из духовенства и народа, решило, что он должен быть одновременно первосвященником, военачальником и князем народа (Archiereus, Strategos и Ethnarchos). Так в 141 г. до Р. X. Симон стал основателем Асмонейской династии.
Он хорошо понимал, как ненадежна вновь завоеванная независимость, так как сейчас же поспешил заручиться внешней поддержкой. В 139 г. до Р. X. мы встречаем в Риме его посольство, которое просило, чтобы римляне гарантировали иудеям их территорию. Это было то самое посольство, по поводу которого мы уже упоминали, что некоторые члены его были высланы из Рима за пропаганду своей религии. Но посольство достигло своей цели.
Симон не подозревал, что пройдет немного времени, и новые друзья Иудеи выступят как ее опаснейшие враги, чтобы затем навсегда положить конец Иудейскому государству. Пока в Риме продолжались гражданские войны, судьба Иудеи находилась в неопределенном положении. Помпеи захватил Иерусалим в 63 г. до Р. X., взял много военнопленных, которых он обратил в рабство и отправил в Рим, ограничил территорию Иудейского государства Иудеей, Галилеей, Переей и наложил на иудеев дань. В 54 г. Красе разграбил храм. После его поражения иудеи восстали против римлян в Галилее, но были разбиты, причем многие из военнопленных были проданы в рабство. Цезарь отнесся к иудеям лучше и сделал их своими друзьями. Гражданская война, вспыхнувшая после его смерти, опустошала также Иудею и наложила на нее новые тягости. Когда затем победил Август, он, как и Цезарь, выказал иудеям свою благосклонность, но Иудея осталась в зависимости от Рима, была занята римскими войсками и очутилась под надзором римских правителей, а в заключение и под их непосредственным управлением. Мы уже видели, как орудовала эта банда в провинциях и высасывала из них все соки. Поэтому ненависть к римлянам росла все сильнее, в особенности в массе населения. Призрачные цари и духовная аристократия, господствовавшая над массой, хотя в душе и ненавидели чужеземцев, старались, как и до восстания Маккавеев у греческих властителей, снискать теперь благосклонность у римских владык. Но партия их, партия саддукеев, все больше должна была уступать демократической партии патриотов, партии фарисеев.
Уже об эпохе около 100 г. до Р. X. Иосиф Флавий пишет в своих «Древностях»: «Богатые стоят на стороне саддукеев, простой народ на стороне фарисеев» (XIII, 70, 5).
А об эпохе царя Ирода (эпохе Христа) он сообщает следующее:
«К секте саддукеев примыкали немногие, но это были почти исключительно люди, принадлежавшие к знатным и занимавшие почетные должности. Однако государственные дела управлялись не по их воле. Получивши общественную должность, они должны были, хотели ли они этого или нет, поступать сообразно желаниям фарисеев, иначе простой народ не терпел бы их» (XVIII, 1, 4).
Фарисеи все больше становились вместо духовной аристократии духовными вождями иудейского народа.
Мы уже познакомились выше, при рассказе о восстании Маккавеев, с ревнителями закона, хасидеями. Несколько десятилетий спустя, при Иоанне Гиркане (135–104 гг. до Р. X.), представители того же течения выступают теперь под именем фарисеев точно так же, как только тогда враждебная им партия получила название саддукейской.
Откуда ведет свое происхождение последнее название, неизвестно. Быть может, от первосвященника Садока, по имени которого священники назывались садокитами. Фарисеи, peruschim, т. е. отделенные, обособленные, сами называли себя «товарищами» (chaberim), или союзниками.
Иосиф Флавий упоминает при одном случае, что их было шесть тысяч человек, что для такой маленькой страны, как Иудея, представляло очень сильную политическую организацию. Вот что он сообщает о времени Ирода (37-4 гг. до Р. X.):
«Но среди иудеев были тогда люди, которые гордились тем, что они строго соблюдают законы отцов, и думали, что бог их особенно любит. К ним в особенности привержены были женщины. Этих людей называли фарисеями. Они имели большую силу и могли скорее всего сопротивляться царю, хотя они при этом были очень бла горазумны и выжидали всегда удобного случая, чтобы устроить возмущение. Когда иудейский народ присягнул на верность императору (Августу) и повиновение царю (Ироду), то только они отказались принести присягу, и было их шесть тысяч человек»..
Ирод, жестокий тиран, никогда не скупившийся на казни, не осмелился наказать строго этих нарушителей верноподданнической присяги — доказательство, как высоко он оценивал влияние фарисеев на народную массу.
Фарисеи стали духовными вождями народной массы. Среди них в свою очередь доминировали «книжники», или ученые, которые в Новом завете всегда называются рядом с ними, раввины (rabbi — мой господин, Monsieur).
Интеллигенция как класс первоначально, как и всюду на Востоке, была тождественна с кастой священников. Но в Иудее ее ждала такая же судьба, которая постигала всякую аристократию. Чем богаче она становилась, тем больше она пренебрегала функциями, которым она была обязана своим привилегированным положением. Хорошо еще, если она выполняла внешние обряды культа, что составляло ее обязанность. Она все больше запускала научную, литературную, законодательную и судебную деятельность и добилась таким путем того, что все эти функции мало-помалу были захвачены образованными элементами из среды самого народа.
Особенное значение имели судебная и законодательная деятельность. Народам Древнего Востока не были известны законодательные собрания. Все право являлось обычным правом, древним правом. Конечно, общественное развитие идет дальше, создаются новые отношения и новые проблемы, требующие новых правовых норм. Но в народном сознании сильно укоренилось убеждение, что право остается вечно неизменным, что оно идет от бога, и новое право тем скорее добивается признания, чем больше оно
