Однако повода для конфликта не возникло. Евгений поздоровался со всеми сразу, показал, как пропуск, картонную папку без надписи и подчеркнуто спокойно сказал:
— Здесь материалы из техотдела, те самые… Юля ведь говорила вам?
— Говорила, — тоном отставного церемониймейстера подтвердил Дэн. Если не возражаете, пройдемте в дом…
Все расселись в гостиной — кроме Сэма. Он снова закрылся в своей комнате…
— Черт бы побрал все на свете, — вздохнул Дэн, теряя свою придворную надменность. — Ну, что с ним делать?! Господин Миллер, — он повернулся к Евгению, — что вы там привезли?
Евгений молча раскрыл папку и достал пачку листков, словно только что вырванных из дневника Тонечки — с той только разницей, что на них пестрели карандашные пометки. Первый вариант подделки, который показался неудовлетворительным! Дэн молча перебрал листки, поднял голову:
— То есть, вы хотите сказать, экземпляр Сэма сделан уже с учетом этих исправлений?
— Думаю, что да…
— Но изменения чисто стилистические! Что за чушь! Кому это было надо?
— Это же не подлинник, — терпеливо разъяснил Евгений. — Это всего-навсего черновик подделки и одновременно ее доказательство. Настоящего дневника я не видел. И никто его не видел: мне сказали, что Ананич принес тетрадь с уже вырванными страницами и напечатанный текст для вставок…
Дэн посмотрел на него с сомнением, но ничего не сказал, а Евгений продолжил:
— Теперь, когда факт подделки установлен, я собираюсь искать подлинник…
— Что значит 'искать'?! — возмутился Дэн. — Вы что, не можете просто прийти к этому, как его… к Ананичу? И потребовать?
Евгений невесело усмехнулся:
— Во-первых, вряд ли мое требование произведет впечатление на Никласа. Впрочем, это еще полбеды: я мог бы обратиться к тому же Веренкову…
— А во-вторых? — перебил Дэн.
— Что 'во-вторых'? — растерянно переспросил Евгений.
— Что мешает вам 'обратиться к тому же Веренкову'? — напористо спросил Дэн. — Если я правильно понял, это кто-то из высокого начальства в вашем институте, да? Так почему бы вам не пожаловаться ему на Ананича?! Или не хотите подводить своего коллегу?
Евгений поднял руку, прерывая поток упреков. Дэн был безусловно прав в своей жажде справедливости, но… Если бы все было так просто!
— Понимаете, — начал Евгений, — у меня есть основания полагать, что Никлас действовал не один. Более того, этот пока неизвестный сообщник будет явно поумнее Ананича, скорее всего именно он — организатор всей провокации. И с большой вероятностью вырванные страницы тоже находятся у него. Поэтому, прежде чем поднимать шум, я обязательно должен выяснить, кто этот сообщник! Иначе я спугну его, и он уничтожит страницы…
Евгений обвел глазами остальных эсперов, словно ища у них поддержки: записи могут быть потеряны, и потеряны безвозвратно… Роман отозвался на его эманацию.
— Никто не настаивает, — заметил он, — чтобы вы запрягали лошадь впереди паровоза и рисковали настоящим дневником! Ищите сообщника… Если, конечно, вы действительно собираетесь его искать!
— Но вы абсолютно уверены, — переспросил Дэн, — что Ананич действовал не один?
Его перстень сверкнул, но Евгений не обратил внимания. Он спокойно повернулся к Дэну, неосторожно глядя ему в глаза, и незамедлительно ответил:
— Да, уверен. Один он ни за что бы не справился с этим — не по уму!
— И кто же мог помогать ему?
— Не знаю. Пока не малейших догадок…
— Вы уверены, что не знаете?!
Перстень Дэна заблестел еще ярче, и теперь Евгений увидел это! Он понял, что происходит, попытался было встать, но не смог — сумел только оглянуться, отчаянным усилием воли «расцепив» взгляды. Но гостиная (когда?!) уже опустела, они сидели вдвоем с Дэном… Ну, что же…
Голос, похожий на обернутый мехом кинжал, снова позвал Евгения, окончательно подчиняя его и легко сталкивая в мерцающую лиловую темноту подсознательных ассоциаций…
'…Вы знаете всех в вашей службе! — Ну, не всех… почти всех… многих…'
'Думайте: кто мог помогать Ананичу?! — Я не знаю… действительно не знаю…'
'Хорошо, попробуем постепенно: кто это может быть по профессии? Психолог, я думаю… да психолог… и очень хороший…'
'Кто именно из хороших психологов?! — Кто-то постарше… из переученных… но талантливых…'
'Переученные талантливые психологи: перечисляйте! — Ну… Векслер… Майшев… Виллерс… Гольдин… Полянский… Фокина…'
'Стоп! Это может быть женщина? — Наверное, нет… нет… в таком деле… Никлас не поверил бы женщине…'
'Качества, которыми должен обладать сообщник Никласа: перечисляйте! Талант… безнравственность…'
'Перестаньте смущаться: точнее! — Презрение к эсперам… безразличие к объекту эксперимента… умение вычислять реакцию… желание открытия… чутье к возможностям…'
'Стоп! Представьте себе такого человека! — Я… я не могу… несколько… таких…'
'Талантливый, хорошо образованный, с развитой интуицией, презирающий эсперов, способный на авантюру, знающий Сэма, по возрасту около сорока лет… Представьте его рядом с Никласом Ананичем! — Виллерс! Максим Виллерс! Да, только он!..'
…Очнувшись, Евгений обнаружил, что лежит на диване, укрытый пледом, а кругом кромешная темнота. Он вспомнил, как оказался здесь, и почувствовал злость… Черт возьми! Не слишком ли много обитатели «Лотоса» позволяют себе?!
Интересно, о чем его расспрашивали? Впрочем, можно догадаться: решили проверить, нет ли где обмана… Но однако, каков Дэн! Ведь исследователей СБ специально учат не поддаваться гипнозу и распознавать внушение, а Дэну оказалось достаточно лишь слегка 'шевельнуть аурой'…
Евгений попытался было встать, но чья-то рука мягко остановила его.
— Подожди, — услышал он голос Юли. — Тебе лучше полежать немного…
Евгений привычно обрадовался ее присутствию, но тут же его словно окатило холодной водой: она ведь тоже была здесь! И не вмешалась, не остановила Дэна… Неужели и она не доверяет Евгению? Или просто мнение друзей для нее важнее всего остального?
Явно услышав его эманацию, Юля смущенно усмехнулась.
— Извини нас, пожалуйста! Если сможешь…
— Смогу, наверное, — Евгений чувствовал, что рад темноте: смотреть сейчас Юле в глаза было бы невыносимо. — Только непонятно, зачем понадобилось это… это изнасилование! Что, решили проверить, правду ли я вам сказал?
— Не только. То есть поначалу Дэн действительно думал об этом, а потом… Понимаешь… Ты назвал фамилию того психолога, который помогал Ананичу.
— Что?! Каким образом?! Я понятия не имею, кто это!
— Ну да… Но под гипнозом ты сумел сообразить…
Евгению показалось, что он тихо сходит с ума… но так или иначе, нанесенная обида мгновенно перестала иметь всякое значение!
— Юленька, — позвал он, — включи пожалуйста свет!
Щелкнул выключатель, Евгений зажмурился… а через несколько секунд уже держал в руке бумажный обрывок, на котором изящным почерком Дэна было написано: 'Максим Виллерс, психолог 'из переученных'…
Евгений медленно прочитал эти пять слов — раз, другой, третий… Потом устало закрыл глаза и отложил записку.
М-да… Задача к которой он только-только собирался подступиться, оказывается, уже решена: он знает имя противника. Ну и толку? Что делать с противником, который тебе явно не по зубам?..
