видела его законную часть. Сегодня я собираюсь показать основной номер. Мы едем в Магдебург.
— А что в Магдебурге?
— Увидишь.
Наконец Тадеуш, не заглядывая в карту, съехал с автобана, потом еще несколько раз повернул, и они оказались на пустынной проселочной дороге, вилявшей между фермами. Минут через десять дорога закончилась на берегу реки. Он заглушил мотор и сказал:
— Приехали.
— Куда?
— Это Эльба. — Он махнул налево. — Вон там Миттелландский канал. — Он открыл дверцу и вышел из машины. — Пройдемся?
Кэрол последовала за ним по тропинке вдоль реки, по которой плыли самые разномастные грузовые суда, от длинных барж до лодчонок с несколькими корзинами или мешками.
— Здесь напряженное движение, — прокомментировала Кэрол, поравнявшись с Тадеушем.
— Очень. Знаешь, когда задумывают возить нелегальные грузы, будь то оружие, наркотики или люди, почему-то всегда предпочитают быстрые способы передвижения. Самолеты, грузовики, легковые машины. А зачем спешить? Это же не портящийся груз. Изначально контрабанду перевозили водным путем.
Когда показался канал, Тадеуш взял Кэрол за руку.
— Здесь один из перекрестков европейских водных дорог, — сказал он. — Отсюда можно плыть в Берлин и Гамбург. А можно и совсем далеко. По Хафелю и Одеру можно попасть на Балтику или в самое сердце Польши и Чешской Республики. В другом направлении — Роттердам, Антверпен, Остенде, Париж, Гавр, если плыть вниз по Рейну и Дунаю, то попадешь в Черное море. И никто не обратит на тебя внимания. Пока у тебя правильные печати на контейнерах и приемлемые документы, ничего с тобой не случится.
— И ты таким образом перевозишь грузы? — спросила пораженная Кэрол.
Он кивнул:
— Самые продажные — румыны. Наркотики приходят из-за Черного моря или откуда-то еще, их доставляют китайцы как плату за перевоз. Оружие идет из Крыма. Нелегалов привозят из Будапешта или Бухареста по туристским визам. И для всех у нас есть контейнеры с легальными таможенными печатями.
— Ты перевозишь людей в контейнерах? Они неделями живут в этих контейнерах?
Тадеуш усмехнулся:
— Не так уж это плохо. Наши контейнеры оборудованы специальными воздушными фильтрами и биотуалетами. В них достаточно воды и еды, чтобы не умереть с голоду. Если честно, людям плевать на условия, у них одна мечта — оказаться в какой-нибудь стране ЕС, где можно не нищенствовать и куда легко попасть искателям спокойной жизни. Поэтому твоя страна пользуется особым спросом, — произнес он, почти незаметно погладив ее пальцы.
— Значит, ты загружаешься в черноморских доках? И все делают вид, будто ничего не замечают?
Но Кэрол подумала, что даже с продажными чиновниками такие операции не очень надежны.
Тадеуш рассмеялся:
— Да нет. Контейнеры покидают порт Аджиджея с совершенно легальным грузом. Но примерно в пятидесяти километрах от Бухареста, в Джурджу, у меня есть перевалочный пункт, небольшая шлюпочная мастерская. Туда приходят баржи, и грузы… как бы выразиться получше? Утрясаются. Законный груз переносят в грузовики. И наши прирученные таможенники заменяют печати, чтобы комар носа не подточил. — Он отпустил руку Кэрол и обнял ее за плечи. — Видишь, как я доверяю тебе? Рассказываю все без утайки.
— Я очень это ценю, — сказала Кэрол, стараясь не показать, как она рада бесценной информации. — И сколько контейнеров ты перевозишь зараз? — спросила она, решив, что именно такой вопрос должна была бы задать деловая женщина Кэролин Джексон.
— Тридцать. Или сорок. Иногда героина совсем мало, но все равно требуется набить барахлом целый контейнер.
— Большие вложения.
— Поверь, Кэролин, каждый контейнер, если брать за год, много раз окупает себя. Это очень доходный бизнес. Но если поток нелегалов прекратится, мы придумаем что-нибудь еще.
— Нет уж, — отрезала Кэрол. — Не хочу заниматься наркотиками. Слишком опасно. Очень много дураков, которые думают, будто это легкие деньги. Имеешь дело с ненадежным отребьем. С людьми, которых не хочется видеть в своем городе, не то что в своем доме. Кроме того, полицейские уделяют наркотикам много внимания.
Радецкий пожал плечами:
— Твое дело. Что касается меня, то все эти проблемы на Дарко. Я разговариваю лишь с теми людьми, которые на самом верху. А как насчет оружия? Что ты думаешь о торговле оружием?
— Не пользуюсь оружием и не люблю его.
Тадеуш радостно рассмеялся:
— Я также отношусь к наркотикам. Но, Кэролин, это всего лишь бизнес. А в бизнесе непозволительно поддаваться сантиментам.
— Я и не поддаюсь. У меня есть отличный, доходный бизнес, и мне не хочется иметь дело с гангстерами.
— Всем нужен запасной аэродром.
— Поэтому я купила воздушную базу. Поэтому я здесь. Ты поставляешь рабочую силу, и это все, что мне нужно.
Он притянул ее к себе:
— Да получишь ты свою рабочую силу. — Он поцеловал ее в губы. — Скреплено печатью поцелуя.
Кэрол приникла к нему, понимая, что не имеет права показать настоящие чувства, которые он пробудил в ней своими откровениями.
— Мы будем отличными партнерами, — тихонько проговорила она.
— Хотелось бы, — отозвался он, думая не только о делах.
Она фыркнула, освобождаясь из его объятий:
— Мне тоже. Но помни, я не смешиваю бизнес и удовольствие. В первую очередь у нас бизнес. А потом… кто знает?
Она отпрыгнула от него и побежала по тропинке к машине. Тадеуш догнал Кэрол на полпути, развернул и прижал к себе.
— Ладно. Бизнес на первом месте. Давай вернемся в Берлин и кое-что спланируем. Я позвоню Дарко, пусть нас встретит. У нас есть тихий офис в Кройцберге, где мы можем посидеть, поговорить о наших планах и деньгах. А потом немного расслабиться.
«О черт», — мысленно произнесла Кэрол. Все происходило быстрее, чем она предполагала. Ну и как теперь выбираться, чтобы подобру-поздорову?
31
Петра с радостью оторвалась от компьютера, когда в комнату влетел Акуленок. Ей мешали пульсация в голове и боль в покрасневших от многочасовой работы с монитором глазах. Единственный перерыв она сделала, когда «выбивала» запрос для Тони. До поздней ночи она читала файлы об убийствах, а к утру получила рапорт Кэрол и долго сравнивала его с имеющейся у нее информацией о Радецком, после чего пришла к выводу, что пора посетить офтальмолога. Вот так оно и бывает. Это называется концом молодости. Сначала очки для чтения, потом контактные линзы, потом, возможно, придется заменить шейку бедра. Обо всем этом, не внушавшем оптимизма, думать не хотелось, и потому даже появление Акуленка стало желанным поводом отвлечься от мрачных мыслей.
— У тебя есть кодеин? — спросила она, прежде чем он успел открыть рот.
