самого высокого из куполов. Королевский балкон — только на него должна была ступить нога наследницы престола после долгих странствий по ужасным, грубым, грязным землям людей. Мягко развернувшись возле самых башен, граор Эльтары опустился на знакомую террасу. Эльтара с улыбкой повернулась к своему спутнику — его грифон завис в воздухе подле самых перил.
— Спасибо тебе, Носящий Раковину и Меч, воин Дома Скаолингов, Дома Пенных Валов! Я счастлива была вернуться вместе с тобой. Приходи во дворец, когда окончится твоё бдение на рубежах, а на башнях вспыхнут огни Танцующих. Я оставлю за тобой первый проход!
— Моя саойя… — Воин низко поклонился. Это была очень, очень высокая награда. — Клянусь тебе, что буду на первом же вечере Танцующих. И ещё клянусь — моя баллада о пути с тобой через воздушные бездны получит первый приз в состязании менестрелей!
— Я зажгу свой огонь во имя этого, — улыбнулась Эльтара. Нет, она ещё не забыла, что такое эпьфранский этикет!
Молодой воин снова поклонился, и его грифон порывисто взмахнул крыльями. Вскоре они вновь окажутся над изломанными вершинами Тайных Гор — стеречь покой Эльфрана…
Хрустальные двери распахнулись. Неся на руках сладко спящую Ками, Эльтара вошла внутрь. Положила девочку на низкую, широкую лежанку, выпрямилась — и походка её чудесным образом преобразилась. Больше не было нужды маскироваться.
Лёгкими, танцующими, летящими шагами, какими никогда не сможет пройти ни одна смертная, на бегу срывая грубые, пропылённые одежды людских краёв, Эльтара почти влетела в свой Зал Приёмов. Это был её собственный зал.
По углам весело перемигивались рукотворные звёзды; громадный паук Эмера, заключённый в прозрачную тюрьму плит пола, по-прежнему прял нескончаемую пряжу, чтобы гардероб правителей Эльфрана пополнился ещё одним плащом или платьем.
Послав пауку воздушный поцелуй, Эльтара распахнула дверь своей спальни. Разубранные горным хрусталём и серебром покои были пусты — Эльтара давно отказалась от слуг-гномов и всю их работу переложила на магию. Пока Ками не проснулась, у неё, саойи, есть немного времени для себя.
— Ванну! — громко и капризно, как в детстве, потребовала Эльтара. — И платья. Все самые лучшие. Живо!
Во дворце не было надобности устраивать специальные ванные или туалетные комнаты — магия мгновенно окружала тебя всем необходимым. Кое-кто, правда, следуя обычаям людей, устраивал у себя постоянные спальни, столовые, библиотеки… Эльтаре же нравились неожиданности, и поэтому в былые времена она меняла обстановку своих комнат по десять раз на дню.
Она едва успела сбросить последнюю одежду, как сверху обрушился крутящийся водяной смерч, полный огоньков, ароматов, трескучих пузырьков, приятно массировавших кожу. Дом встретил её как обычно.
Казалось чудом, что ещё недавно она, Эльтара, стояла на берегу Эгера, с нетерпением глядя на Погибельный Лес, а вот уже сейчас она в лучших своих нарядах, умащённая невиданными в людских краях благовониями, надев украшения, каждого из которых хватило бы, чтобы купить всё Гапенское королевство, минует Зал Приёмов и направляется в апартаменты отца.
Над дверью тихонько тенькнули нежные колокольчики. Отец всегда любил подобные причуды и таким образом предупреждал, что куда-то отлучился.
В преддверии покоев правителя, ожидая его, коротали время эльфранские нобили.
— Саойя! Саойя вернулась! Эвоз! Айя! — встретили Эльтару многочисленные приветствия. Здесь собрались ближние советники, сильнейшие чародеи, опытнейшие военачальники, и принцесса невольно удивилась — она помнила лишь одно подобное собрание. В день, когда настал черёд уходить Вниз её матери…
В искрящихся диамантами камзолах, при тонких парадных мечах, нобили почтительно, но без подобострастия кланялись Эльтаре. Она улыбалась каждому — ведь всех в этом зале она помнила с самых первых лет жизни.
— Какая радость, моя саойя, — лорд Дома Пайорилтов, старший советник Коронной Палаты, старый и самый близкий сподвижник отца, подошёл к Эльтаре последним. — Его милость совсем потерял покой и сон. Он так беспокоился!.. Ваше предприятие выглядело столь неразумным…
— И тем не менее Печать Вечного Короля вновь возвращается в Эльфран! — Молодая волшебница высоко подняла тускло мерцающий золотистый ободок. По собравшимся пролетел единый вздох восхищения.
— Это воистину великий подвиг. — Глава Пайорилтов изумлённо покачал головой. — Кто бы мог подумать, что…
— Что у меня это получится? — задорно бросила Эльтара. — Однако же получилось!..
— Повелитель ещё не успел вопросить сегодня Камень Тоэй о судьбе саойи… — добавил нобиль. — Он делал это каждый день…
«Хорошенькие же вещи он там видел, — мрачно подумала Эльтара. — Пресветлые Силы, что подумал отец, узнав, что я путешествую в обществе гнома, отринувшего Древний Долг,[1] да ещё и былого любовника моей младшей сестры!..»
Эльтара повернулась и пошла к себе. С матерью она поговорит позже. Видеть её в любом случае нельзя, а для беседы нужны все силы. Нет, нет, позже. Это — позже…
Однако, вернувшись, принцесса нашла отца стоящим над безмятежно спящей Ками.
По лицу Вечного Короля, как это и принято у Перворождённых, возраст не угадывался. Тонкие, куда тоньше паутины, волосы с жемчужным отливом были собраны на висках в две косы. Серо-стальные глаза были холодны, как зимний лёд. Охватив пальцами массивный подбородок, правитель задумчиво смотрел на разметавшуюся во сне девочку. Эльтара тотчас же поняла, что отец на неё сердится. Сердце болезненно сжалось, словно в детстве, когда её ругали за «недостойные саойи шалости»…
— Ты наконец вернулась… — промолвил правитель, не глядя на дочь. — Никакая Печать не стоит такого риска! И ничего не случилось бы, уплыви с ней Хисс за море. Я достал бы его и там. Но ты… Отчего ты так задержалась? Матери так плохо без тебя. Отчего-то она любит тебя больше, чем твою сестру… Не прошу тебя ни думать обо мне, ни быть со мной любезной, но так обходиться с Ушедшей Вниз… Ты предпочитаешь забавляться живыми игрушками! — Он указал на Ками.
Сперва Эльтаре было стыдно, очень стыдно, хотя она и могла возразить, что не просила рожать её, вечнонаследную принцессу (не зря же отец носил титул Вечного Короля!), что мама ушла Вниз после рождения сестры, а не Эльтары и, наконец, что Ками отнюдь не игрушка.
Перед глазами вновь встал тот день. Дым пожарищ, крики избиваемых, насилуемых, сжигаемых заживо… и маленькое беспомощное тело, плавающее в крови… Где-то глубоко внутри Эльтара внезапно ощутила глухое раздражение. Сколько веков царствует её отец в Эльфране? Сколько бестревожных лет? Когда он последний раз видел мёртвое человеческое тело, почти ничем не отличающееся от эльфийского?!
— Отчего ты молчишь? — Отец не видел холодного огня в глазах дочери.
«Ты и сама не знаешь, насколько изменилась, Эльтара Эльфранская». Единым духом она выпалила всё, что думала.
Правитель слушал принцессу молча, не отрывая взгляда от Ками. Девочка беспокойно заворочалась — заклятье Эльтары теряло силу.
— Она сейчас проснётся, — холодно заметил отец, брезгливо дёрнув щекой. — Усыпи её!
Эльтара молча сделала что нужно. Ками улыбнулась, вновь проваливаясь в глубокий и безмятежный сон.
— Я не сомневался, что услышу нечто подобное. — В голосе Вечного Короля зазвучал металл. — Больше тебе всё равно сказать нечего. Мне очень жаль, что ты стала такой. Хотя, видит Великий Орлангур, я не знаю, в чём тут моя ошибка. Я тешу себя только одной мыслью — в один прекрасный день тебе тоже придётся уйти Вниз. Посмотрим, что ты скажешь тогда. А теперь я ухожу. Мне тяжело тебя видеть. Маме я передам, что ты вернулась живой и невредимой.
Правитель повернулся, и впрямь намереваясь уйти.
— Ты изгоняешь меня из Эльфрана, отец?
