— Чего не получается? — не понял Кирилл.
— С четностью не получается, — сказал Сергей. — Если этот тайный канал по переправке существует, то куда деваются те, которые попадают в резервацию?
— А-а… — сказал Кирилл и задумался. — Ну… Естественно, живыми они никому не нужны.
— Погоди… Не в этом дело… Конечно, живыми их никто не оставит. Только как ты думаешь, долго их будут держать живьем?
— Да, как можно меньше, господи… — сказал Кирилл. — Это ж риск! Прикинь: содержать их, да еще на нелегальном положении!.. Это ж живая улика, ты что!
— Вот именно, — сказал Сергей. — Поэтому что получается?
— Ну… Если версия верна, то их трупы где-то в резервации. Так выходит. Их просто надо хорошо искать… Тогда я тебя не пойму: что не получается-то?
— А то, что тогда люди из резервации должны пропадать строго парами, сказал Сергей с расстановкой. — Понял? Парами.
— А-а-а… — протянул Кирилл. — Э-э… Действительно. А я чего-то даже и не сообразил… Тут ты прав. Тогда, елки-палки…
— А можно мне с вами посидеть? — неожиданно раздался голос за их спинами.
Это оказалась Касьянова, незаметно подошедшая сзади. Она куталась в наброшенную на плечи вязаную кофточку.
— Все в больницу ушли, — как-то виновато произнесла она. — А мне одной так неуютно там на лавке. В больницу неохота… Я с вами тут, ладно?
— Садись, конечно, — улыбнулся Кирилл. — Посиди, так сказать, на дорожку.
Она села рядом с ними, обхватив колени руками.
— Сигаретой угостите, пожалуйста, — устало попросила она.
Кирилл достал ей сигарету. Она прикурила, и Сергей заметил, как сильно дрожат ее пальцы.
— Как представлю, что ночь тут сидеть… — произнесла Касьянова хрипло.
— Тебе вещи-то уже принесли? — поинтересовался Кирилл участливо.
— Да. Я чемоданчик там оставила, возле скамейки… Слушайте, — проговорила она вдруг обеспокоено, — а если там поезд?.. Ну, когда я выходить стану?
— Не переживай ты, господи, — сказал Кирилл. — Пропустим поезд… Пропустим, потом пойдешь.
— Все равно как-то жутко… Боюсь…
— Чего? Поезда?
— Да не поезда… — вздохнула она. — Вообще… Всего этого. А если ночью? Тут такая темень, боже мой!..
— Да перестань, — успокаивающе сказал Кирилл. — Подумаешь, темень. Тебе главное ведь через пути перескочить, а потом вправо пойдешь, резервацию обогнешь — и все.
— Я знаю, — снова вздохнула Касьянова. — Мне объясняли. Все равно боюсь.
— Это ты зря, — посетовал Кирилл. — Через эту дырку уж около двадцати человек, между прочим, вылезло. И все живы-здоровы…
Он вынул из пачки еще сигарету, но закурить не успел.
Со стороны центрального входа больницы вдруг послышались голоса. Все трое приподнялись. К ним быстрыми шагами приближались Филин, Барновский и Кравец. В руке у Филина болтался чемодан Касьяновой. В больничном окне застыла неподвижная фигура Уманцева с расставленными руками.
— Отмучилась, похоже, бабушка, — произнес Кирилл и убрал сигарету обратно. — Ну, вот и все, — сказал он Касьяновой. — А ты боялась… Повезло тебе. Дома спать будешь.
Касьянова выронила окурок под ноги.
— Уже… все?.. — еле слышно прошептала она, глядя широко открытыми глазами на приближающуюся процессию. — Ой…
— Ну, ну, — Кирилл погладил ее по плечу. — Давай будь здорова и не поминай там на воле всех нас лихом.
«С носилками, на которых лежит человек, много не побегаешь. Да еще по такому лесу. Силы стали покидать нас уже через несколько минут. Холодов семенил впереди и постоянно оглядывался. У меня даже не было возможности вытирать пот, застилавший глаза. Надолго нас не хватит — это я понял почти сразу. Даже если меняться поочередно. Один раз, когда мы прошли метров двести, я обернулся на ходу. Оранжевый „туман“ уже выступил из ложбины, полностью поглотив ее. Размеры его были потрясающие — казалось, он и не думал прекращать свое расширение. Он словно размножался, медленно, тихо и неумолимо наступая на нас. Плохо было то, что при своей медлительности он все же двигался чуть-чуть быстрее нас, и расстояние между нами сокращалось. Но самое отвратительное заключалось в том, что на нашем пути вновь встал давешний завал, который мы недавно обходили на пути к ложбине. Ситуация вырисовывалась нелицеприятная. Пока мы огибаем этот чертов завал справа, „туман“ неминуемо добирается до речки первым и отрезает нас от брода. Этот факт был очевиден. Потом начинались гадания на кофейной гуще. В те мгновения не хотелось даже и думать о том, что будет дальше. Задачей номер один было: перебраться каким угодно способом через речку. Доковыляв до завала, мы сделали первую остановку и в изнеможении рухнули в траву. Березин, хрипя, сорвал фуражку, затем выхватил из-за пояса фляжку с водой, и мы сделали по несколько глотков.
— Не успеваем, Иван… — просипел Березин. — Брод наш накрылся одним местом…
— Брод накрылся, — согласился я, переводя дух. — Другой надо искать. Или переплывать.
— С носилками?! — выпалил Березин. — Как ты это себе представляешь?
— Откуда я знаю! — огрызнулся я. — Значит, другой брод искать надо!..
— Да мы пока его проищем!.. Да если и найдем, то…
— То — что?
— Не успеем все равно! — бросил мрачно Березин. — Вот что… Нам какой крюк-то придется к вертолету делать! А эта тварь быстрее нас ползет!.. С таким темпом — нам хана. Будто ты не понимаешь?
— Я понимаю! — со злостью выкрикнул я. — Что дальше? Что ты предлагаешь, черт возьми?! У нас что, есть другой выход?!
Березин не ответил, раздраженно сплюнул, сделал еще глоток из фляжки и нахлобучил фуражку. Холодов молчаливо сидел на корточках в сторонке и смотрел в землю. Прохоров зашевелился и издал стон. Я наклонился над ним. Открыв глаза, он безучастно устремил взгляд вверх.
— Воды хочешь? — спросил я его.
— Иван Константинович, — произнес он негромко, но отчетливо. — Оставьте меня здесь и бегите.
— Прекрати, — сказал я. — Ты что же, думаешь…
— Это ваш последний шанс, — сказал Прохоров настойчиво. — Будьте разумны… Я прошу.
— Замолчи, Лешка! — прикрикнул я на него.
— Может, ты все-таки в состоянии идти? — спросил его Березин.
— Я не хочу никуда идти, — ответил Прохоров. — А значит, и не могу. Это ненужно. Совсем ненужно.
— Опять за рыбу деньги… — хмуро буркнул Березин. — Так ты захоти! Просто захоти! Не можешь, что ли?
— Не знаю, — проговорил Прохоров. — Не вижу смысла. Не теряйте со мной время.
Березин махнул рукой в отчаянии и покосился в сторону „тумана“.
— Ползет, сука, — пробормотал он уныло. — Чего он все ползет?! Хоть бы остановился, скотина…
— Так, — сказал я, вставая с земли. — Погнали дальше. Дмитрий Андреевич, обратился я к Холодову, — придется вам нас по очереди подменять.
Холодов вскочил и всем своим телом выразил готовность.
— Не сейчас, — добавил я, — Минуты через три. Итак… Сначала режем прямо к речке! Там видно будет.
Но я тогда и понятия не имел, что мы будем делать, когда выйдем к речке. Даже если мы и найдем новый брод очень быстро, то, чтобы не приближаться к „туману“, мы будем вынуждены двигаться к поляне с
