Скарлетт пришла на кладбище, обнимая толстую книжку с картинками, и села рядом с мамой на зеленую скамейку у ворот. Мать листала какое-то наглядное пособие, а девочка читала книжку, грелась в лучах весеннего солнца и изо всех сил старалась не видеть мальчика, который сначала махал ей из-за увитого плющом памятника, а потом, когда она решительно отвела глаза, выскочил — совсем как чертик из коробочки — из-за могильного камня некоего Дзёдзи Г. Сёдзи (?—1921, «…был странником, и вы приняли Меня»). Мальчик лихорадочно махал Скарлетт рукой. Она делала вид, будто ничего не замечает.
Наконец Скарлетт положила книжку на скамейку.
— Мама, я пойду погуляю.
— Не сходи с дорожки, милая!
Скарлетт не сходила с дорожки до тех пор, пока не повернула за угол и не увидела Никта.
Она скорчила рожицу:
— А я кое-что узнала!
— Я тоже.
— До римлян тут были люди. Давным-давно! Они жили, то есть лежали под землей прямо в холме, вместе с сокровищами. Эти холмы так и называют — могильники.
— Ага, вот оно что! Теперь понятно. Хочешь посмотреть такую могилу?
— Прямо сейчас? — Скарлетт засомневалась. — Ты знаешь, где она? И вообще, я не могу проходить везде, как ты. — Она видела, как он тенью проскальзывает сквозь стены.
В ответ Никт показал массивный ржавый ключ.
— Я нашел его в часовне! Он должен отпереть почти все двери. Старые замки часто делали одинаковыми, чтобы было меньше мороки.
Она вскарабкалась по склону и встала рядом.
— Правда?
Он кивнул. В уголках его рта пряталась довольная улыбка.
— Пошли!
Стоял чудный весенний день. Воздух трепетал от птичьих трелей и пчелиного гудения. На ветерке приплясывали нарциссы и ранние тюльпаны. В зеленой траве ярко горели горсточки незабудок и желтые кисти первоцветов.
Дети поднялись по склону к мавзолею Фробишеров.
Это был обычный старый склеп — заброшенный каменный дом с металлической решеткой вместо двери. Никт открыл замок своим ключом.
— Там должна быть дырка. Или дверь. За одним из гробов.
Ход, и вправду похожий на дыру, обнаружился за гробом, в самом низу.
— Нам сюда, — сказал Никт. — Полезли.
Приключение нравилось Скарлетт все меньше и меньше.
— Там ничего не видно. Темно!
— Мне не нужен свет, — возразил Никт, — пока я на кладбище.
— А мне нужен!
Никт подумал, что, бы такое ободряющее сказать. Может, «там нет ничего страшного» — Но если люди выходят оттуда седыми или не выходят вообще, значит, говорить такое с чистой совестью нельзя.
— Я сам спущусь. А ты подожди меня здесь.
Скарлетт нахмурилась:
— Не оставляй меня!
— Я схожу туда, посмотрю, а потом вернусь и все тебе расскажу.
Он нагнулся и на четвереньках пролез в дыру. Внутри оказалось столько места, что он смог выпрямиться. В камне были вырублены ступеньки.
— Сейчас пойду вниз по лестнице, — сообщил Никт.
— А она длинная?
— Наверно.
— Если ты будешь держать меня за руку и рассказывать, куда мы идем, могу пойти с тобой. Если ты обещаешь меня защищать.
— Конечно! — обрадовался Никт.
Не успел он договорить, как девочка на четвереньках пролезла в дыру.
— Можешь встать. — Никт взял ее за руку. — Ступеньки начинаются прямо здесь. Поставь ногу вперед, сама найдешь. Вот. Дай я пойду первым.
— А ты правда тут видишь?
— Тут темно, но я правда все вижу.
Он повел Скарлетт в глубину холма, описывая, что встречается по дороге.
— Лестница ведет вниз. Она каменная. Над нами тоже камень. Кто-то разрисовал стены.
— Что там?
— Большая волосатая буква «С». С рогами. Потом что-то похожее на узор или узел. Он вырезан в камне, не просто нарисован, чувствуешь? — Никт приложил ее пальцы к резному узлу.
— Чувствую!
— Теперь лестница стала шире. Мы выходим в какой-то большой зал, но ступеньки не кончаются. Стой. Ну вот, я встал между тобой и этим залом. Держись левой рукой за стену.
Они пошли дальше.
— Еще шаг, и будет каменный пол. Он немножко неровный.
Нижний зал оказался небольшим и похожим на пещеру. Посредине лежала каменная плита, а в углу виднелся низкий выступ с какими-то мелкими вещицами. Под ногами валялись кости, на вид совсем древние; там, где лестница соединялась с залом, Никт увидел иссохший труп в обрывках длинного коричневого плаща. Наверное, решил мальчик, это тот самый юноша, который мечтал о богатствах, — поскользнулся в темноте и упал.
Вокруг них раздалось шуршание — словно по сухим листьям поползла змея. Скарлетт стиснула руку Никта.
— Что это? Ты видишь что-нибудь?
— Нет.
Скарлетт то ли охнула, то ли ойкнула: значит, сама что-то увидела, понял Никт.
В конце пещеры загорелся свет, и прямо из каменной стены вышел человек. Скарлетт подавила крик.
Это был хорошо сохранившийся, но очень старый труп, весь разрисованный сине-фиолетовыми узорами (татуировка цвета индиго, подумала Скарлетт). На шее у него висело ожерелье из длинных и острых клыков.
— Я хозяин этой пещеры! — гортанно и едва понятно произнес труп. — Я храню ее сокровища!
Его глаза, обведенные синими кругами, казались огромными, как у филина.
— Кто вы такой? — спросил Никт и крепче сжал руку Скарлетт.
Человек-индиго, словно не услышав вопроса, продолжал злобно на них смотреть.
— Прочь отсюда! — прорычал он. Эти слова раздались как будто в голове Никта.
— Он опасный? — спросила Скарлетт.
— Вряд ли, — ответил Никт и обратился к Человеку-индиго, как его учили: — Я гражданин кладбища, и мне позволено ходить везде, где я хочу.
Человек-индиго никак не отреагировал, что удивило Никта: обычно эти слова утихомиривали даже самых раздражительных обитателей кладбища.
— Скарлетт, ты его видишь?
— Конечно вижу! Большой и страшный дядька в татуировках. Он хочет нас убить. Никт, прогони его!
Никт посмотрел на останки в коричневом плаще. Рядом валялась разбитая лампа.
