В отделе собачьего корма Трой Ли мячиком подпрыгивает перед Дрю. В руках у Троя две шпаги.
- Защищайся, слабак, - крутит в воздухе шпагами Трой Ли.
Дрю шлепается на колени у стеллажа с моющими жидкостями.
- Я теперь двигаюсь быстро, - заявляет Дрю.
- Угу. - Шпаги вертятся перед Троем смертельным пропеллером.
Он с детства тренировался, и никто ему не страшен. А уж Дрю тем более.
- Эй, - раздается откуда-то справа женский голос.
Трой Ли на долю секунды переводит взгляд. Вполне достаточно, чтобы заметить, как прямо в лицо ему летит что-то вроде полной луны.
Звонкий удар - и Трой летит вверх тормашками.
Чугунная сковорода попадает ему прямо в лоб. Синь скалит зубы.
- Вот чего мне всегда хотелось, - сообщает она Дрю.
- Отдел кухонной утвари - моя вотчина, - обижается Дрю.
- Тогда действуй, - приказывает Синь.
- Пусть перед смертью выпьет капельку твоей крови.
В консервном отделе какая-то суматоха, и Синь направляется прямиком туда.
- Оставьте и мне немножко, мальчики. Мамочке надо подлечить сломанный носик.
Джоди недвижима. Только клыки обнажились и коленки дрожат. Илия пьет и пьет. Какая же она все- таки дура! Старику целых восемьсот лет, разумеется, он не рассказал ей всего. И разумеется, он сильнее, чем Джоди, - ведь она сильнее Томми, хотя старше его всего на несколько месяцев.
Только бы не потерять сознание, - может, кровопийца прервется на мгновение и она сможет пошевелиться? В прах она обратится, подобно смертному, или во что-то другое? Дура. Дура. Дура. Могла бы догадаться. Почему молчал инстинкт? Куда запропастился живущий в ней хищник? Или когда надо, его и не докличешься?
Предметы в глазах Джоди удлиняются - чувства покидают ее. Снаружи доносятся чьи-то торопливые шаги - значит, слух ей еще не отказал. Кто-то топчется под окнами, кто-то перебегает улицу. Илия тоже слышит и на мгновение ослабляет хватку, только Джоди и дернуться не успевает, как его пальцы опять впиваются ей в глотку.
В окно влетает черная клякса, на кухне что-то с грохотом падает. Еще удар. Илия бросает ее, Джоди валится на пол. Пытается встать, но на нее набрасывают покрывало. Слышится жужжание и крики. Пахнет горелым мясом. Раздается звон стекла. Кто-то подхватывает ее и уносит прочь. Силы окончательно покидают Джоди, ей уже все равно, кто ее тащит и куда.
Девичий голос произносит:
- А ты Чета покормил?
Это последнее, что она слышит.
Император сидит на причальной тумбе у яхт-клуба Святого Франциска и смотрит, как туман переливается через волнолом. Он не послушался детективов из отдела убийств и ушел из универсама. В конце концов, это его город, здесь он и примет битву. Хватит трусить. С ним его острая сабля, за спиной штабельком спят Ханыга и Нищеброд.
- Ах, благородные воины, как же нам сражаться, если враг подбирается столь незаметно? Не лучше ли вернуться в универсам и присоединиться к его защитникам?
Во сне у Ханыги вздрагивает ухо и слегка топорщится шерсть на загривке.
От волнолома надвигается целое облако тумана. Странно, ветер-то северный, а туман несет на запад. Поперек ветра получается. Туман бурлит, облако раздувается, выбрасывает и прячет щупальца - словно дорогу нащупывает. Что-то здесь не так.
Император вскакивает и направляется к зданию яхт-клуба, на ходу подхватывая спящего Ханыгу. Нищеброд уже трусит рядом. В тени у входа в туалет Император замирает, придерживая собак.
Облако доходит до начала причала, останавливается и исчезает, будто его сдуло огромным вентилятором. На причале возникают три фигуры - две женщины и мужчина. На них длинные пальто. «Кашемир», - ни с того ни с сего приходит в голову недоумевающему Императору. Скользящей походкой вся троица направляется прямо к нему. Луна высвечивает их силуэты, абрис чеканных лиц, могучие плечи и узкие губы. Их можно было бы принять за родственников, если бы не черный цвет кожи одной из женщин. Вторая женщина - белая; итальянка, пожалуй, или гречанка. Мужчина на голову выше спутниц, у него нордические черты и коротко стриженные светлые волосы. Смертельная бледность заливает их лица.
Чем ближе они к Императору, тем громче рычит Ханыга.
Чужаки останавливаются.
- Вы здесь давно? - спрашивает у Императора мужчина.
- Целую вечность, - отвечает Император.
Блондин улыбается и трогается с места вместе с остальными.
- Мне это знакомо, - говорит он, не оборачиваясь.
Густаво и Джефф обнаруживают Барри на стеллаже среди рулонов туалетной бумаги. Завидев приятелей, Барри спрыгивает и кидается наутек, сметая с полок под ноги преследователям подгузники, фольгу и упаковки одноразовой посуды. Поскользнувшись на пластиковых вилках, на пол шлепается Густаво. Джефф ловко перепрыгивает через бумажно-пластиковую дрянь и почти настигает Барри, когда на его пути вырастает Леш с ружьем для подводной охоты.
- Ложись! - рявкает Леш, и Барри послушно падает на живот.
Слышен свист. Тяжелый гарпун из нержавейки вонзается Джеффу прямо в грудину и сбивает с ног.
- Распротак твою, - бурчит баскетболист, пытаясь вытащить гарпун из груди.
К Джеффу подбегает Густаво и тоже вцепляется в гарпун.
Леш с помощью Барри перезаряжает ружье.
- Последний? - осведомляется Барри.
Леш кивает.
- Где Клинт?
На другом конце прохода появляется высокая блондинка. За воротник она тащит Клинта, не подающего признаков жизни. Тело блондинки вымазано кровью от подбородка до промежности.
- Гадкие мальчишки. Оставили своего возрожденного к новой жизни валяться на полу. На него еще наступит кто.
Блондинка швыряет Клинта на пол лицом вниз и уверенными шагами направляется к ним.
Леш со всех ног кидается к холодильной камере, Барри за ним. Пластиковое полотнище колыхается у них за спиной. С одной стороны прохода - молочные пакеты, с другой стороны - бутылки. Приятели наваливают у входа в отдел побольше пакетов и прижимаются спинами к стене, не сводя глаз с прозрачного пластика, за которым расплываются перед глазами упаковки йогурта и сыра.
- Что это у нее в руках? - интересуется Барри.
- Сковородка, - поясняет Леш.
- Ой. И зачем я только ее впустил? Правда, она была почти голая.
- Откуда ты мог знать?
- Да как сказать… Я твой подарок на день рождения, говорит. Мог бы догадаться, что здесь что-то не так.
- У тебя ведь день рождения, кажется, в марте?
- Ну да.
Леш больно стучит Барри по лысой голове и наставляет на него ружье.
- Так мне и надо, - кается Барри.
- Как думаешь, гарпун угодил Джеффу в сердце?
- Должен был. Сантиметров на тридцать в грудь ушел.
- Что-то не похоже, чтобы он умер.
- Мазила. Может, мне попробовать? В башку.
- На, стреляй. Здоровее стрел просто не бывает.
С такими вот штуками охотятся на акул. Гарпун пробивает хищника насквозь.
