будет облако, что жизнь потратит лишь на то, чтобы на месте в пространстве закрепиться, чтоб форму и вместе с ней названье сохранить. Что за плоды пожнет оно в итоге? Разбитые надежды, боль и горечь от тщетности своих усилий. Не потеряв себя, найти себя не сможет. Не умерев и форму не отринув, не сможет и увидеть океан, который его истинная сущность.
И Человек есть облако, что Бога в себе несет. А если же он пуст, и нет себя в нем, то он себя найти не сможет. Какая же в том радость, какая радость в том, чтоб быть пустым!
И если потерялись вы в одном лишь Слове, не сможете понять то слово, которым являетесь вы сами, ваше «Я». А что за радость быть потерянным!
И вновь я повторяю вам: молитесь, просите Пониманья. И когда Святое Пониманье вас наполнит, вам распахнутся двери в необъятность Бога, и с радостью для вас все отзовется, когда произнесете «Я».
Тогда для вас оружием Смерть станет, и с ним в руках вы победите Смерть. И сердце ваше примет Жизни дар — в объятия свои она вас примет и даст вам ключ от сердца безграничного ее. А ключик тот Любовию зовется.
Шамадам: Никак не думал, что из тряпки и метлы можно выжать столько мудрости {намекая на то, что Мирдад — слуга).
МИРДАД: Для мудрого все является вместилищем мудрости. Для глупца сама мудрость является глупостью.
Шамадам: Ничего не скажешь, твой язык хорошо подвешен. Почему же ты смирял его так долго? И все же слова твои слишком трудны для восприятья.
МИРДАД: Нет, Шамадам, мои слова легки. Твое же ухо тяжестью своею придавлено к земле. Но горе тем, кто, слушая, не слышит, горе тем, кто, смотрит, ничего не видя.
Шамадам: Я слышу и вижу хорошо, возможно, даже слишком хорошо. И все же, никогда не слышал я большей глупости чем то, что Шамадам и Мирдад суть одно и то же, что мастер и слуга подобны.
Глава 6
Мастер и слуга. Братья высказывают свое мнение относительно Мирдада
МИРДАД: Мирдад — слуга не только Шамадама. Ты можешь перечесть ли своих слуг?
Есть ли орел или сокол, есть ли кедр или дуб, есть ли гора или звезда, есть ли океан или озеро, есть ли ангел иль король, которые не служат Шамадаму? И разве мир весь не служит Шамадаму?
Не только лишь Мирдад — хозяин Шамадама. Ты можешь перечесть своих хозяев?
Есть ли жук или блоха, есть ли сова иль воробей, есть ли трава или дерево, есть ли камень иль ракушка, есть ли росинка или пруд, есть ли нищий или вор, которым не служил бы Шамадам? И разве он не служит всему миру? Ведь, выполняя каждый день свою работу, мир что-то делает за вас, а вы, работая, осуществляете работу мира.
Да, голова — хозяин животу, но и живот той голове хозяин.
Нельзя услугу оказать тому, кто сам в тот миг не служит. И тот служить не может, кто сам услуг не принимает.
И говорю тебе я, Шамадам, и всем вам, братья, что слуга — хозяин своего хозяина. А тот — слуга слуги. И да не станет кланяться слуга. И да не станет хозяин заноситься. Умерь хозяина гордыню, вырви с корнем подобострастие слуги.
Помните, что Мир един. Вы же — слоги в Слове, на деле вы едины. Никакой же слог не будет знатен более другого. А множество слогов составят один лишь слог, и имя ему — Слово. Такими односложными должны вы стать, если хотите познать экстаз несказанной Любви к себе, которая любовью ко всем является, любовью к каждому.
Не как хозяин со своим слугой, не как слуга с хозяином сейчас я говорю с тобою, Шамадам — как с братом брат. И потому слова мои тебя столь угнетают.
И если пожелаешь — отвергни ты меня. Не говорил я разве, что моя плоть — не что иное, как плоть твоя? Не стану в спину вонзать тебе кинжал, чтоб самому мне кровью не истечь. Вложи язык свой в ножны, если не хочешь кровь пролить. Раскрой свое мне сердце, если его от боли хочешь уберечь.
О, лучше быть лишенным языка, чем наделенным таким, что исторгает острые шипы. Слова, им порожденные, не смогут ничто иное, как сжигать, покуда язык, что произносит их, не будет Пречистым Пониманьем озарен.
Прошу я вас, ищите ваше сердце. Прошу я вас, разрушьте все преграды на внутреннем пути. Прошу я вас, отбросьте прочь пеленки, укутавшие ваше «Я», считайте единым вы его со Словом Бога, всегда в покое и с самим собой, и также с бесконечными мирами, рожденными из «Я».
Так учил я Ноя.
Так учу и вас.
Сказав это, Мирдад удалился к себе в келью, оставив нас в крайнем смущении. После долгого, томительного молчания братья стали расходиться. Уходя, каждый говорил, что он думает о Мирдаде.
Шамадам: Нищий, возомнивший себя королем.
Майкайон: Он — тот самый невидимый пассажир Ковчега. Ведь он сказал: «Так учил я Ноя»?
Абимар: Запутанный клубок.
Микастер: Звезда иного небосклона.
Беннун: Великий ум, противоречий полный.
Цамора: Удивительная арфа, настроенная в неведомом ключе.
Химбал: Странствующее слово, ищущее друзей, что смогут выслушать его.
Глава 7
Майкайон и Наронда ведут ночную беседу с Мирдадом, который намекает им на грядущий потоп и просит их быть готовыми
Была вторая половина третьего часа ночи, когда дверь моей кельи приоткрылась, и я услышал прерывистый шепот Майкайона:
— Наронда, ты не спишь?
— Сон не посетил меня этой ночью, Майкайон.
— И моих глаз сон не коснулся. А он? Ты дума ешь, он спит?
— Ты имеешь в виду Мастера?
— Ты уже называешь его Мастером? Возможно, оно и так. Я не могу заснуть, пока не выясню, кто он. Пойдем к нему сейчас же.
Мы на цыпочках вышли из моей кельи и вошли в ту, где жил Мастер. Лунный свет, проникая в щель под потолком, освещал скромную постель на полу. Она была не смята, и по всему видно было, что в эту ночь на ней никто не спал. Того, кого мы искали, в келье не оказалось.
Озадаченные, пристыженные и разочарованные, мы уже готовы были уйти, но вдруг раздался желанный голос, и мы узрели его благородный лик. Мастер стоял на пороге кельи.
МИРДАД: Не тревожьтесь, садитесь с миром. Ночь скоро растворится на восходе.
Благоприятен час для растворенья.
Майкайон (растерянно пробормотал): Прости нас за вторженье. Мы не могли уснуть всю ночь.
МИРДАД: Сон — слишком краткое самозабвенье. Лучше утопить свое я, и пробудиться, чем пить самозабвенье из наперстков сна. Что привело к Мирдаду вас?
Майкайон: Мы пришли узнать, кто ты.
МИРДАД: Когда с людьми я говорю, я — Бог, когда же с Богом — человек. Узнал ли ты, Майкайон?
