с легкомысленным видом жевала соломинку, прислонясь к столбу.
— Чуть не опоздал, — укорила она ученика.
— 'Чуть' не считается, — храбро огрызнулся Гринер и спросил, — а сами вы как сумели так быстро собраться?
Магичка села в седло и похлопала рукой по чересседельным сумкам.
— У меня есть наборы для разных случаев. Несколько мешков, каждый для своего… приключения. Этот, например, предназначен для 'путешествия верхом продолжительностью от пяти до четырнадцати дней, с возможностью хорошо провести время в приличном обществе'. Плюс некоторые предметы специально для работы с нежитью.
— А, понятно. — Гринер сел верхом на своего флегматичного конька и поинтересовался: — А у вас есть набор для 'непредсказуемых приключений с опасностями, ловушками, неожиданностями, случайностями и схватками'?
— Есть. Но ты можешь не беспокоиться. Он всегда со мной. — И она постучала себя пальцем по лбу.
Они сделали привал в лесу — в Норках, деревеньке неподалеку от их дома, Тео ночевать не захотела, объясняя свое решение необходимостью спешить; они галопом пронеслись через Норки, распугав бродивших по улице куриц. До следующего поселения оставался еще день пути. Пришлось выискивать местечко в лощине, поросшей молодыми дубками, разводить костер, и варить гороховый суп с кусочками вяленого мяса. Горох Гринер не любил, но терпел. Во время ужина Гринер спросил:
— И какой у нас план?
— Сначала побываем на кладбище, откуда подняли трупы. Лучше, если удастся посетить оба, но и одно сойдет. А потом поедем к барону.
— Вы думаете, он в этом замешан?
— Даже если нет — мы предупредим его о том, что в лесах неподалеку шляются толпы мертвецов. Но я сомневаюсь в его непричастности — обычно умертвия не так целенаправленны. Их туда что-то — или кто-то — гонит. Возможно, он в опасности. Посмотрим…
Они улеглись спать на одеяла, брошенные у костра. Тео ворочалась минут пять, потом тихонько спросила:
— Гринер, ты заходил сегодня в мою комнату?
— Что вы, нет, конечно… я даже не знаю, какая дверь в нее ведет.
'И есть ли она вообще, эта дверь', — добавил он про себя.
— Ясно… — Тео вздохнула. — Значит, я сама переставила эту проклятую табуретку.
Гринер ничего не понял, но задумался — а много ли у него шансов против кучи живых мертвецов, учитывая то, что у его наставницы провалы в памяти? С этой оптимистической мыслью он заснул.
Из таверн, в которых они побывали за последующие два дня, Гринеру не понравилась ни одна. Тео назидательно хрустела подгоревшей коркой на хлебе и убеждала его, что надо радоваться тому, что есть. Но, как подметил юноша, суп во второй таверне даже она есть не стала. Посмотрела странным взглядом на хозяина трактира, и тот, судорожно сглотнув, куда-то умчался. Гринер чуть не заработал себе растяжение мышц шеи — так сильно он выворачивал голову, отъезжая от таверны, чтобы увидеть, что творится на ее заднем дворе. В приоткрытую калитку он успел заметить, что хозяин носится по двору кругами, бешено размахивая при этом связками сарделек. Тео молчала, довольно улыбаясь. Гринер внезапно похолодел и стал судорожно вспоминать, хвалила или ругала Тео то печенье, что он недавно испек (и, из-за которого, собственно, и была забита каминная труба). Вроде ела, даже не морщилась… вон, даже короля угостила. Юноша успокоился, но дал себе зарок больше ничего не готовить. Лучше лишний раз съездить в Норки за готовым блюдом, чем потом отмахиваться сардельками от одному тебе видимых кошмарных тварей.
В следующей деревне гостиницы или простой таверны было не сыскать, так что Тео напросилась переночевать в дом к самой незлобной на вид бабуле. Та, правда, оказалась сплетницей — все время рассказывала про своих соседей, кто кого обманул или обрюхатил, или сказал нехорошее — а потом начала расспрашивать магичку с учеником. Да так настойчиво, что Гринер пожалел, что в самом начале разговора сказал «Здрасьте». 'Если б не сказал' — думал он, сокрушаясь, — 'можно было бы прикинуться немым. Или вообще мертвым. Зайти в домик и упасть на пол…'
Тео же наплела с три короба, прихвастнула, что едет по особо важному поручению от старосты Норок (у старушки загорелись глаза) и посетовала на урожай брюквы. Когда любопытство хозяйки было удовлетворено, даже с лихвой, та предложила, наконец, проводить их в комнату. Ужина она им, кстати, и не предлагала.
Бабуля дошаркала до косой двери, толкнула ее и тут, словно спохватившись, сказала:
— А кровать-то там одна…
И зыркнула глазом, скандально так. Но Тео улыбнулась широко, вынула из старушкиной руки свечу и пояснила:
— А это мой племянник. Троюродный.
И затащила Гринера в комнату.
Обстановка там была не то чтобы не очень — ее вообще почти не было. Полупустой чулан, односпальная кровать и ссохшийся стул.
— Что ждешь, ложись, — буркнула Тео, укрепляя свечу на стуле.
— Ну… — Гринер почесал нос. — А если все подумают, что вы… то есть, что мы…
— Что мы любовники?
— Ну, да. — Юноша облегченно выдохнул, говорить это слово ему не пришлось.
— Ну, подумают. Сильно волнует тебя то, что себе вообразят эти деревенские, учитывая, что завтра мы уедем и, скорее всего, никогда сюда больше не попадем?
— Э-э-э, нет. То есть не сильно.
— Ну, вот и хорошо. — Тео тряхнула одеяло, поморщилась, увидев пыль. Села на кровать и стала стягивать сапоги. Гринер молчал, но его напряжение буквально разливалось по комнате киселем. Тео раздраженно сдернула сапог с ноги и отбросила его в сторону.
— А теперь что тебя беспокоит?
Гринер поблагодарил Богов, что наставница сидит к нему спиной и промямлил:
— Ну, как бы сказать… вы только не обижайтесь, то есть не злитесь…
— А… ты боишься, что я действительно начну приставать к тебе?
Ученик зарделся, как маков цвет, и кивнул. У магички, видимо, были глаза на затылке, потому что она хохотнула.
— И откуда у тебя такие мысли?
— Ну…
— Ясно. Так вот, можешь расслабиться — я мальчишками не интересуюсь.
— Я не мальчишка!
— Ну, мужчинами.
— Как, вообще? — вырвалось у Гринера, он быстро захлопнул рот, но неприличный вопрос уже был задан.
Тео тяжко вздохнула, откинула второй сапог и легла, замотавшись в одеяло. Потушила свечу мановением руки и ответила:
— Вообще. Я предпочитаю женщин. Доброй ночи.
К ближайшей покинутой деревне, Белолесу, они добрались утром четвертого дня. Название они прочитали на дорожном столбе, новехоньком, и буквы были с завитушками — Гринер подумал, что поселение окажется как минимум зажиточным. Но ошибся: все дома оказались деревянными, лишь один в два этажа, и вообще деревня производила жалкое впечатление. Всего три улочки, по которым ветер гнал пыль, закручивая ее в маленькие смерчи смотрелись более чем мрачно… Ставни хлопали, заставляя Гринера вздрагивать, пустые окна домов, казалось, смотрели на него с немым укором. Он сказал себе, что надо привыкать, что все это — обычные рабочие будни королевского мага (или его ученика), и уже вроде справился со страхом, но тут как назло, ему на глаза попался труп. С этого момента деревня приобрела статус «жуткой», а сам Гринер, сдавленно ойкнув, все свои моральные силы бросил на сдерживание тошноты. Тео спрыгнула с коня, привязала его к колодезному вороту и спокойно подошла к трупу мужчины,
