Роман от радости и восторга включил магнитофон на полную громкость.
— Контакт!
— Погоди, — сказал Ленька, — палочки намокли — маленько дергает. Сейчас заменю…
Ловля шла, к моему удивлению, довольно успешно. Ради голавля или красноперки удочник иногда просидит час-другой, а тут ведро наполнялось буквально на глазах. Была и мелочь: пескари, ерши, щурята, даже рака угораздило попасть под действие электричества.
В одну из пауз Сашка заметил, как я снова развел от удивления руками:
— Надо ж додуматься…
Он сказал:
— А еще можно с помощью аккумулятора — тогда провод не нужен. У нас на заводе один чудак за триста рублей приобрел. Так что техника не стоит на месте… Контакт!
Рыбалка продолжалась.
И ритмы в стиле диско еще больше бодрили рыболовов.
В конце рыбалки Сашка как бы между прочим сообщил мне, что нынче летом при ловле «миноискателем» убило электричеством двух парней из соседней деревни. Молодые были, только что вернулись из армии.
Сашка говорил при полной тишине — Роман менял кассету.
ДЕЛИКАТЕС СОРОК СЕДЬМОГО ГОДА
Когда летом сорок седьмого года многим в нашей округе до тошноты надоели, щи из лебеды, а от оладьев из конского щавеля взрослые и дети стали страдать разного рода болезнями, кто-то вдруг обнаружил в местной речушке целый клад—съедобных двустворчатых ракушек. Их вылавливали целыми мешками, а затем варили или жарили. «Вкуснота невероятная», — говорили отведавшие столь необыкновенного кушанья.
Наша семья первое время есть ракушки стеснялась: их раньше только свиньям давали. Но голод не тетка. Однажды вечером Даша, крадучись, принесла целое ведро ракушек. Мы закрыли хату на все имевшиеся задвижки и щеколды, высыпали на кирпичный пол в сенях содержимое ведра, зажгли лампу- коптилку и принялись всей семьей вскрывать ракушки. Поначалу эта работа ни у кого не ладилась. Нож невозможно было засунуть между створок, а если и засунешь, они не хотели раскрываться. Но затем кто-то обнаружил место, на которое нужно было нажать ножом, и дело пошло на лад.
Ракушек принесли много, а мяса получилось мало — всего чуть побольше половины алюминиевого котелка, оставшегося в хозяйстве с военных лет. Этот котелок старшая сестра и поставила утром в топившуюся печь.
Пока мясо варилось, по хате шел острый, необычайно аппетитный запах. Уже до боли надоело глотать слюнки, а в пустом животе что-то урчало, он требовал хоть какой-никакой еды.
И вот котелок водружен на стол. Три сестры и я уселись на коник и лавку. Первой зачерпнула деревянной ложкой Даша. Мясо было горячее, она подула на него, затем с опаской положила, в рот.
Мы ждали.
— Вкусно!..
И началось! Мешая друг другу, мы доставали мясо и, не остужая, не пережевывая, отправляли его в пустые желудки. И впрямь, ракушки были вкусными. Даже сладкими. Вот дурачье мы, что стеснялись их есть раньше! Теперь-то уж выживем, любую голодовку одолеем!
Через пять минут котелок был пуст.
Старшая сестра сказала:
— Надо и к обеду наловить.
Ракушки мы попеременно жарили и варили. Готовили их впрок, благо добывать их не составляло особого труда. Лебеда со щавелем отошли на второй план.
Лет через тридцать, во время отпуска в родных краях, захотелось мне вдруг отведать того давнего лакомства. Я отчетливо помнил его вкус и запах.
После полуденного купания в Снове я прихватил домой с десяток ракушек. Жена уговаривала оставить эту глупую затею, а когда не удалось сломить мое упрямство, сказала:
— Хорошо, жарь, только я из дома в это время уйду. Я ракушек не ела и есть не буду. Да и не сорок седьмой год сейчас.
Дочки таинственно переглядывались: что это затевает их родитель? И не торопились принимать мамину сторону.
Жарил я на электроплите. Поставил на нее небольшую сковородку и, когда растаял свиной жир, вывалил в нее ракушечье мясо и накрыл крышкой. Оно зашипело, скользкое, расплылось по всей сковородке. И через считанные минуты я вновь ощутил запах тридцатилетней давности. И, как тогда, проглотил слюнки.
Девочки сидели рядом.
Я приподнял крышку.
Мясо подрумянилось. Можно уже его есть. Только прожарилось ли в середине? Вдруг не прожарилось и, не дай бог, отравимся! Нет, пусть еще минут пять постоит. Ничего, что посуше будет. Зато безопаснее.
Прошло минут пять, и я выключил электроплитку. Снял крышку. Но что я увидел?! На сковородке лежали невзрачные, скрюченные, сморщенные кусочки ракушечьего мяса.
Я взял вилку и нанизал самый крупный кусочек. Остудил его, стал жевать. И снова разочарование. Вместо того — сладкого, душистого мяса — я ел что-то резиновое, безвкусное, твердое.
Дочери съели по кусочку и скривились.
— И этим, говоришь, ты в детстве объедался? — спросили в один голос.
Я опечаленно ответил:
— Нет, не этим. Так, как тогда, мне приготовить не удалось. Тогда жарили на простой воде…
