обоих и даже черного дракона.
– Мистер Расл, – волшебница начала говорить очень тихо, – я вас прекрасно понимаю, но давайте договоримся цивилизованным путем. Мы все культурные маги.
Никто не мог возразить ни одному ее слову. Она жила на втором слое всего-то три дня, но успела понять основной закон местного бытия.
– Человек человеку – друг, волшебник волшебнику – коллега, так?
Ученый виновато кивнул и раскаянным взглядом посмотрел на Дэна. 'Прости за голема', – читалось в нем.
– Так зачем же устраивать эти средневековые побоища и разбрасываться магией, даже если это не запрещено Советом? Зачем требовать друг от друга невозможного?
– Но мои исследования… – чуть шевеля губами, сказал животновод, поглаживая правой рукой спинку одного из енотов.
А что исследования? Алина по-доброму посмотрела на двух некогда яростных животных, один из которых довольно урчал оттого, что хозяин его ласкает. Вот только много ли жизни в них осталось после того, как Алина полоснула обоих катанами.
– Посмотрите, – она взяла животное на руки и протянула его Аспи, чтобы та занялась лечением, – как он любит нас. Всегда, поглаживая зверушку, пусть даже созданную из пробирки, вы передаете ей частичку своей души, и она начинает жить для вас. Неужели вы ни разу не замечали?
Рука Шуршунчика остановилась на полпути, и он подозрительно уставился на енотов, а затем левой рукой неуклюже погладил животное, на брюхо которого эльфийка только что наложила лечебное заклинание. Оно свернулось в клубок и довольно замурлыкало.
– Видите? – спокойно спросила волшебница.
– Что я должен видеть? – не понимал ученый.
Остальным тоже ничего не было ясно. Но Алина пояснила.
– Вы отдали им частичку своей души, и теперь это не клоны из пробирки, а живые звери, они чувствуют, что привязаны к вам, и если сейчас кто-то нападет на вас, они никогда не предадут своего хозяина, и будут сражаться до последней капли крови!
– Хотите попробовать, госпожа Лина? – вызывающе спросил маг.
– Нет, – сухо ответила она. – Я не дерусь для показухи, я не сражаюсь ради того, чтобы кому-то сделать больно или кого-то убить. Будь на то моя воля, я бы вернула к жизни и Ытя.
Некромант молча подошел к расчлененному тельцу уродца и попросил волшебницу о файерболе. Маг прочитал заклинание и назвал имя… Барбара.
Останки некогда противного существа засветились всеми цветами радуги, и тело поднялось над землей на несколько сантиметров. Все увлеченно смотрели на то, что происходит с некогда противным созданием мира сего: увеличивается в росте, срастается, а потом встает на ноги, и это уже не мерзкий Ыть, а красивейшая женщина лет тридцати по меркам первого слоя. Ее кудрявые каштановые локоны спадают по плечам, и она, прижав руки к пышной груди, стоит, потупив взгляд.
– Я освобождаю тебя от своей власти, живи сама, и сможешь вернуться на третий слой после того, как проводишь туда сэра Расла.
– Что это значит? – не понял Шуршунчик, влюбленным взглядом рассматривая ту, в которую некромант превратил Ытя.
– Это твоя супруга, – безапелляционно заявил Дэн, – вы слишком жестоки, сэр Расл, по одной причине, вы никого не любите: ни животных, ни людей. Вы создаете клоны уродцев, но они, не найдя у вас в лаборатории ласки, уходят туда, откуда явились. Мне вас жаль. И я решил: вместо того, чтобы коротать свою жизнь на пару с противнейшим существом мира сего, вам не помешает любящая жена. Ну и пусть, что неживая, но зато преданная. Барбара, – он посмотрел на молчаливую красавицу, – моя прабабушка. Она умерла при родах. Добрейшая была волшебница. Целительница. Сейчас бы ее медсестрой назвали.
Барбара искоса посмотрела на правнука красивыми янтарными глазами, желая что-то спросить, но он не позволил, и продолжил расхваливать дальнюю родственницу. Черный дракон, поняв, что из-за Алининой водяной пушки пропустил самое главное, взял валявшуюся рядом с ним записную книжку и принялся калякать в ней концовку поэмы.
А после волшебница прочла заклинание наведения порядка. Нелегко далось это ей. Она боевой маг, а не обслуживающий телепорт-персонал, но мебель поддалась ее воле, и через несколько минут казалось, что на вилле Фифы никакого погрома не произошло.
Алина завернула в целлофан руку дьявольской доченьки, и тут ее осенило.
– А где вторая?
Некромант, открыв рот, уставился на прекрасную Барбару, воркующую с Шуршунчиком и его енотами.
– Память наш Ытик-нытик потерял. Но, думаю, он спрятал конечность в холодильнике.
Ученый так был увлечен подарком, что не обратил внимание на то, как маги сходили на кухню и притащили оттуда то, что искали. Его не интересовала больше Фифа и ее планы. Не нужно было больше ухаживать за тщеславной иностранкой, в надежде на то, что она жалует ему некроманта для опытов. Ответ оказался так прост. Однако многое еще следовало сделать. Легко сказать: 'Люби'. Гораздо сложнее претворить это в жизнь.
– Ну, вот и все. Договор выполнен, осталось только вылечить дьявольскую дочурку, – Алина отвлекла Шуршунчика от амурных мыслей.
Зато Аспи приуныла.
– А мне тогда куда?
– Хочешь остаться с нами, медсестра? – галантно предложил ученый.
Однако маг забыл мелочь – Аспи не могла существовать вдали от Дэниэля.
– Мисс Рин, – торжественно сказал некромант, подняв руку над головой медсестры, – я освобождаю вас от своего влияния. С этого момента вы считаетесь полноценным эльфом, однако умрете вы тогда, когда захочу я. А именно, в один день с мистером Раслом и миссис Барбарой. Согласны?
Она кивнула, и ее густая фиолетовая челка упала на курносую физиономию. Некромант щелкнул пальцами. Казалось бы, ничего не произошло, но с этого момента Аспи больше не была повязана с некромантом. Печаль заполнила ее душу: то чувство, которое эльфийка назвала любовью к спасителю и закрепила в Квадрате Любви, капля за каплей утекало из ее сердца, и с каждым мгновением она все отчетливее осознавала, что Дэн не в ее вкусе.
Облегченно вздохнув, маг спокойно вышел с виллы и направился в сторону местного кладбища, где его дожидались те, чьи души привлекла Розовая Фифа. Чего бы ни говорила дьявольская дочь, но умершие однажды не были рады второй жизни и с облегчением восприняли приказ Дэна отправиться на третий слой.
А на следующий день счастливая эльфийка, англичанин и Барбара приехали в аэропорт провожать домой некроманта, а заодно и пока привязанную к нему Алину. Договор с Дьяволом еще не был выполнен.
Глава 13. Философский камень
Солнечные лучи, раскрашенные стекляшками витража, падали на каменный пол собора святого Вита. Алина, в одиночку войдя в залу, медленно шла к алтарю. Увиденные ей в первый раз два дня назад рисунки на стеклах, казались ей уже не просто знакомыми, она знала, что на них запечатлели фрагменты ее прошлой жизни. Стоило вспомнить. Она – великая волшебница Лина. Тот, кто призвал ее – верный муж, некромант Венсеслас. Однако, души их занимают чужие тела. Она – девчонка-неудачница из немагического мира, а он – студент из школы некромантии, подающий большие надежды. Они пользуются своей силой. И оба прекрасно понимают, насколько она разрушительна.
Одно не могла вспомнить великая волшебница: каким образом и за что запечатал Дьявол ее на первый слой. Сон, в котором она стояла у алтаря в соборе, напротив величайшего мага всех времен и
