Ваш скандальный нрав

аромат. Жасмин?

Аккуратно опустив бокал на стол, Джеймс выпрямился, сдерживая желание склониться к ней, чтобы выяснить, от чего исходит божественный аромат – от ее волос или кожи.

– Зато вы, как вижу, – продолжил он, – представляете род удивительно любопытных женщин. Я был бы счастлив удовлетворить… ваше любопытство, но я обязан сообщить об инциденте австрийскому губернатору, причем должен сделать это немедленно. Знаете, они ведь очень строго придерживаются правил. А рано утром мне нужно выйти из дома: монахи ждут меня ровно в десять часов. Но я пошлю вам свою монографию о популярных методах убийства в шестнадцатом веке. Мои сестры говорили, что это прекрасное чтиво на ночь.

– Почему бы вам самому не принести мне ее? – спросила Франческа. – Вы могли бы почитать мне вслух…

Она не договорила «в постели».

Впрочем, этих слов можно было и не произносить. На лице Франчески вновь заиграла улыбка.

Джеймсу захотелось утонуть в ее зеленых глазах.

«Привяжите меня к мачте», – пронеслось у него в голове.

– Devo andare, – сказал он. («Я должен идти».) – Buona notte, signora. («Доброй ночи, синьора».)

– Buon giorno, – поправила его Франческа. («Доброго дня».) – Уже почти рассвело.

– A rivederci… («До свидания».)

И прежде чем она смогла бы соблазнить Джеймса, втянув в спор о том, ночь сейчас или утро, или уговорить его вместе встретить восход, он повернулся и вышел.

Глава 4

Печально, а придется допустить,

Что вечно это солнце озорное

Не хочет бедной плоти пощадить:

Печет, и жжет, и не дает покоя.

Вы можете поститься и грустить,

Но сами боги в результате зноя

Нам подают губительный пример

Что смертным – грех, то Зевсу – адюльтер!

Лорд Байрон, «Дон Жуан», песнь первая

На следующий день

Трактат мистера Кордера доставили, когда Франческа все еще лежала в постели, но уже не спала. Почти всю ночь – точнее, ее оставшуюся часть – она не сомкнула глаз, испытывая желание убить Джеймса, что, к счастью, отвлекало ее от мыслей о людях, которые пытались убить ее.

Она написала короткую записку графу Маньи, в которой в нескольких словах рассказала о произошедшем. В конце послания она убедила его в том, что сейчас с ней все в порядке. Велев Арнальдо доставить письмо без промедления, Франческа принялась за трактат.

Устроившись в кресле в своей маленькой гостиной, все еще одетая в халат, она читала.

На самом деле второй муж Лукреции Борджиа был задушен, потому что, сам того не подозревая, стал помехой в политических делах для ее брата Цезаря Борджиа. Убийство произошло в жилище супружеской четы. Лукреция сделала все возможное для того, чтобы спасти своего двадцатилетнего супруга, но безуспешно. Еще долго она оставалась безутешной. Отец Лукреции, уставший от ее рыданий, отправил ее в Рим.

– И у меня возникла та же проблема, – пробормотала Франческа. – Только не с братом.

– Синьора, пришла синьорина Саб…

– Ох, уйди с дороги, – перебила слугу Джульетта, отталкивая Арнальдо. Подбежав в Франческе, она опустилась возле нее на колени и взяла ее за руку. – Вся Венеция говорит об этом, – сообщила она. – Кто-то пытался убить тебя. Этого не может быть.

Франческа опустила трактат.

– Увы, это правда, – промолвила она. – Все, что бы ты ни слышала, соответствует действительности. – И она в безжалостных подробностях описала все, что произошло, начиная с того мгновения, когда двое мужчин напали на нее, и заканчивая уходом мистера Кордера.

В середине повествования Джульетта побледнела от ужаса, но слова Франчески о том, как она тщетно пыталась соблазнить мистера Кордера, немного развеселили ее.

– Я должна убить его, – сказала Франческа. – Придется воспользоваться ядом, потому что задушить его у меня не хватит сил, слишком уж он большой.

– Большой, прекрасный, привлекательный – и к тому же не захотевший заниматься с тобой любовью, – со смехом поддразнила ее Джульетта. – Ну кто может возмутиться тем, что ты хочешь убить его!

Франческа описала Джеймса так, что у Джульетты чуть слюнки не потекли: густые вьющиеся волосы цвета воронова крыла, глаза потрясающего синего цвета, атлетическое телосложение, мощная аура мужественности.

Франческа и сама была в восторге от своего описания, хотя уж кто-кто, а она видывала разных мужчин. Она безнадежно махнула рукой.

– Да ладно, переживу, – заявила она. – Временное безумие, вполне, впрочем, понятное, учитывая