чтобы она поехала. Юка так хмурится, что меж бровей залегают глубокие морщины.
«Рэндзан мне как отец, он моя семья. Но как я буду платить за квартиру?»
Учитель не понимает, что у нее финансовые трудности. Ей же хочется заниматься любимым делом, но это невозможно: надо оплачивать счета. А ведь Юка всего 23 года.
«Я говорила с Рэндзан, пробовала заставить его понять, но…» -Она смотрит в залитое дождем окно и качает головой.
«Что ты будешь делать?»
«Не знаю. – Она смотрит на меня. – А ты?»
«Без понятия».
Студия, где занимается ансамбль тайко, совсем маленькая, и здесь полно барабанов всех размеров и форм. Репетиция уже началась. Юка берет палочки и садится играть.
Ансамбль тайко – это большое многокамерное сердце: каждый отсек пульсирует в собственном ритме, но все находятся в совершенной гармонии. В груди резонирует гул гигантского барабана
А в эпицентре всего – Рэндзан. Высокий и мускулистый. От многолетней игры на барабанах мышцы на руках стали стальными. Рэндзан не просто красив, в нем есть какой-то животный магнетизм, который не под силу воспроизвести ни одному пластическому хирургу. Он бьет в барабан с восторгом ребенка и нечеловеческой точностью. Рэндзан – артист от природы, это видно по тому, как он жонглирует палочками и неотразимо улыбается. Когда приходит время выучить новый ритм, Рэндзан подходит к барабану, выстукивает невероятно сложную мелодию и говорит ученикам: «Вот так!» Вот и все объяснение.
Через 4 часа Рэндзан наконец устраивает перерыв. Он объявляет, что в следующие выходные проведет 2-дневный семинар в местной школе. Я смотрю на Юка – она вся сияет, от усталости не осталось и следа. И не раздумывая записываюсь.
Оба дня, вместо того чтобы играть на барабане, я любуюсь на Рэндзан. Наш учитель явный экстраверт, что для японца большая редкость. Он сидит к нам боком, скрестив руки на груди с видом великодушного монарха, и лишь изредка выступает вперед, чтобы исправить ошибку или продемонстрировать технику игры. Но даже когда он ничего не делает, энергия так и плещет во все стороны, как от огненного шара.
Ученики бинтуют нарывы и наклеивают поверх бинтов пластырь. В конце концов забинтованные пальцы становятся такими толстыми, что палочки еле держатся в руках. Но ученики продолжают барабанить. Даже те, кто ждет своей очереди, не теряют время зря, хлопают в ладоши и притопывают ногами. И время от времени украдкой поглядывают на Рэндзан в надежде, что тот обратит на них внимание.
Вечером Рэндзан садится во главе стола, а полдесятка учеников наперебой берутся наполнять его стакан саке, да так, что напиток льется через края. Учитель – идеальный хозяин вечеринки: сумел уговорить студентов из Фукуока станцевать знаменитый танец Цветов, а самую робкую девочку – спеть караоке. Заметив, что кое-кто не пьет, он приказывает наполнить стаканы. Слово хозяина – приходится пить.
Но стоит Рэндзан выйти из комнаты, как по ней пробегает поток. Ученики постарше, в деловых костюмах, переговариваются на приглушенных тонах: этот Рэндзан… какой высокомерный… он индивидуалист, принимает решения, не спросив у группы… Те самые подхалимы, что только что соревновались за право сидеть с ним за одним столом, смеялись над его шутками, купались в лучах его обаяния, после ухода учителя тут же заговорили так, как того требуют их одинаковые серые костюмы, одинаковые прилизанные прически. Шепот не затихает. Рэндзан смеется и пьет саке. Ему все равно.
По окончании семинара ансамбль укладывает барабаны, и мы едем к северу, в Аомори, 12 часов на автобусе. Рэндзан устраивает одному из барабанщиков энергичный массаж, кладет ноги на плечо Юка и засыпает. Я вспоминаю ее слова: «Он мне как отец. Он моя семья». Уверена, если бы Юка забеременела, не будучи замужем, Рэндзан бы без колебаний взял ее с ребенком к себе. Если бы кто-то из барабанщиков попал в аварию и стал инвалидом, он заботился бы о нем до конца жизни. Подопечные учителя могут рассчитывать на заботу и неразрывную дружбу – взамен требуется лишь абсолютное повиновение.
Барабанное шоу похоже на сказку: 200 цветных прожекторов, барабаны стоимостью 400000 долларов, вырезанный из дерева дракон со сверкающими глазами и паром изо рта и даже шоу фокусников в перерыве. Зрители в основном старшего возраста. Поднимается занавес, все вежливо хлопают. Барабанная дробь прокатывается по залу подобно гигантской пенной волне. Зрители машинально притопывают ногами и кивают головами. Их привлекает не красивый ритм, не удивительное мастерство, а сами барабанщики, которые, кажется, получают от игры огромное удовольствие. Вспышки прожекторов освещают перекатывающиеся мускулы Рэндзан. На его лице широкая и абсолютно искренняя улыбка. Даже зубы сияют люминесцентно-белым, точно подсвеченные изнутри. Когда затихает эхо последних ударов, раздаются громовые аплодисменты. Рэндзан раскидывает руки, принимает букеты и бутылочки с саке как заслуженную награду. Наконец занавес опускается, но я все же успеваю взглянуть на маленького мальчика лет семи в первом ряду. Его глаза полны восхищения и прикованы к высокой фигуре в центре сцены.
Зрители покидают зал помолодевшими на 20 лет. Их шаг легок и пружинист, спина прямая. Они идут чуть ли не вприпрыжку.
Рэндзан-сан не свойственна скромность, чисто японское стремление к самоуничижению, – он во многих отношениях вообще не похож на японца. Но именно в этом секрет его обаяния. Он – воплощение всего, что не может позволить себе среднестатистический японец. И пусть завтра эти среднестатистические японцы проснутся, наденут свои серые костюмы, сядут в электричку и поедут на работу. Сегодня у них еще есть время помечтать.
Вскоре после представления я прощаюсь с Юка. Пусть мы знакомы совсем недавно, но за это время я успела узнать о ней не так уж мало: она ужасно водит, может выпить больше, чем трое мужчин, вместе взятые, и если понадобится, отдаст последнюю иену незнакомому человеку на улице. Это она залечила трещины, из-за которых вся моя жизнь грозила расколоться. Уже через 5 минут после знакомства с Юка я готова была бросить все и переехать в ее маленькую деревню в горах. За эти 3 недели я словно снова побывала дома. Теперь пора уезжать, и у меня разрывается сердце.
ГЛАВА 13
Измученные Танака возвращаются после 3-недельного путешествия по Европе. Они очень рады, что больше не нужно осматривать никакие достопримечательности. В итальянской программе было слишком много замков, и все на вершинах холмов, на которые приходилось утомительно долго подниматься. Туалета в Испании отвратительно грязные. Через 4 дня после начала путешествия все трое ужасно простудились. И все потолстели на 5 фунтов от ужасно жирной европейской еды.
Юкико немедленно сажает всех на жесткую диету и записывается на срочный прием к хиропрактику. Тот колет ей палец, берет каплю крови и рассматривает ее под микроскопом, после чего со скорбным видом заявляет, что у нее в крови плавают бактерии и грязь. И все потому, что толстая кишка функционирует неправильно. Что же он ей прописывает? Какой-то пакетик с белым порошком. Узнав цену, я чуть не падаю в обморок. Порошок впоследствии оказываете обычным соевым крахмалом.
Юкико хочет узнать мое мнение. Так как я не могу сказать о хиропрактике и его лекарстве ничего хорошего, то хитро перевожу стрелки на Гэндзи. Тот, кажется, тоже не верит хиропрактику, но тем не менее не запрещает жене ходить к нему и смиренно глотает все лекарства, которые она от него приносит. В Японии домашнее хозяйство и здоровье семьи находятся в руках женщины. Грязный стол на кухне, вросший ноготь у мужа – во всем виновата она. Это по велению Юкико семейство Танака несколько раз в месяц ходит вправлять позвоночник, но в кресле зубного оказывается лишь тогда, когда болит зуб. Раз Юкико решила, что от промывания кишечника пользы не будет, значит, так оно и есть. Если возникли сомнения, она советуется с семейным врачом. Ему 89 лет. И самое главное, она в курсе, какая у кого группа крови.
Японцы считают, что группа крови влияет на характер человека. При приеме на работу работодатель
