издалека.
Громоздкая железная койка была небрежно заправлена, поверх байкового одеяла валялась подушка без наволочки, а в изножье из-под одеяла торчал съехавший вниз полосатый матрас. Моргот огляделся: он пришел перед обедом, больные вокруг разыскивали по тумбочкам ложки и миски, в буфете стучали кастрюли и звонко переругивался персонал - на него никто не обратил внимания. Конечно, Игора Поспелова могли перевести в палату или в другое отделение, но Моргот не очень в это верил. Надо быть наивным ребенком, чтобы надеяться: если в списке из двадцати человек никого не осталось в живых, кто же позволит одному из них спокойно записывать то, что пытаются уничтожить?
- Вы дедушку ищете? - спросила молоденькая сестричка, пробегая мимо с капельницей в руках.
- Да, - кивнул Моргот.
- Дедушка умер вчера. Так жалко… Ему операцию сделали, и, говорили, успешно. А он взял и умер.
- Где его вещи? - спросил Моргот, не особо надеясь на удачу.
- Родственники забрали, - охотно ответила сестричка, - сегодня утром.
- У него нет родственников! - вспыхнул вдруг Моргот. - Кому вы отдали его вещи?
- Это - к сестре-хозяйке. Там, у самого входа, напротив ординаторской.
Она побежала дальше, раз-другой оглянувшись на Моргота, пока он раздумывал, стоит скандалить с сестрой-хозяйкой или нет.
Той как назло не было на месте - Моргот долго дергал ручку и стучал в запертую дверь, пока со стороны буфета ему не крикнули:
- Ну чё стучишь? Чё ломишься? Сейчас поем и приду!
Ела сестра-хозяйка долго. Не меньше получаса. И с каждой минутой Моргот заводился все сильней. Ждать ее не имело никакого смысла! Выяснять, кто забрал вещи, - тоже. Кто бы это ни был, Моргот никогда не сможет его найти. Потому что поиграть в шпионов - это весело и интересно, но к профессионализму не имеет никакого отношения.
Когда наконец толстушка на отекших ногах подошла к двери с надписью «сестра-хозяйка», Моргот благополучно вошел в роль возмущенного родственника. Она попыталась проскочить в дверь у него перед носом, но он ухватился за дверное полотно, локтем перегораживая ей дорогу, - толстушка оказалась у него под мышкой.
- Ну что за хамство такое! - жалко пискнула она. Моргот давно научился обращаться с людьми подобного сорта: они будут издеваться над тобой до тех пор, пока ты не покажешь зубы. Если и зубы не помогают - надо применять силу.
- Кто забрал вещи Игора Поспелова? А? - спросил Моргот, нагибаясь к ее лицу.
- Понятья не имею! - взвизгнула она. - Я не могу всех на отделении помнить!
- Я тебя спрашиваю: кто забрал вещи? У тебя что, по сто человек на дню концы отдают?
- Я не обязана перед каждым встречным отчитываться! - она не сдавалась. - Если что-то ценное пропало - не надо на отделение тащить! Тут не камера хранения!
- Ты что, сбрендила? Ты кому чужие вещи отдала, а? При чем здесь ценности? Мне дедушка, может, перед смертью письмо написал с напутствием на всю оставшуюся жизнь!
- Если ты родственник - заявление пиши в милицию!
Моргот понятия не имел, как положено отчитываться за вещи умершего. Не могло же быть такого, что любой может прийти и их забрать? Но сестра-хозяйка нервничала, а значит, какую-то инструкцию наверняка нарушила. И, главное, она на помощь не звала - значит, не очень хотела привлекать внимание коллег.
- Я напишу, ты не беспокойся. И в милицию напишу, и главврачу тоже.
Она испугалась. Она не верила, что Моргот - родственник и пойдет в милицию. А пожаловаться главврачу ему ничего не мешало.
- Мы всегда вещи отдаем! Кто приходит - тому и отдаем! Они нам без надобности! Носки, трусы и вафли - кому это пригодится?
- Я тебя не спрашиваю, что вы делаете всегда. Я спрашиваю: кому ты отдала вещи?
- Бабка приходила, сказала, что сестра! Она и хоронить его собирается! И нечего тут стоять!
Она попыталась толкнуть Моргота руками в живот, чтобы освободить дорогу, но он лишь усмехнулся:
- Бабка, значит?
- Да!
- Может, она у тебя в квитанции расписалась?
- В какой квитанции? Не делаем мы описей! И квитанций никаких не даем! Иди отсюда!
Сестра-хозяйка его обманывала, Моргот чувствовал. Но вдруг на миг представил, что сейчас записи старого ученого читает некто, понимающий их ценность, и уже отдает распоряжение ждать в больнице того, кто станет интересоваться вещами больного. Эта мысль не сразу напугала Моргота, скорей, немного охладила. Он убрал руку, давая сестре-хозяйке пройти, и отошел от двери, дернув сжатым кулаком от досады. Делать в больнице ему было нечего, идти в морг, чтобы выяснять, кто собирается дедушку хоронить, - просто опасно. Он постоял несколько секунд перед выходом на лестницу, машинально сунул руку в карман - за сигаретами, - и только щелкнув зажигалкой, подумал, что в отделении курить нельзя. От этого его досада лишь усилилась, он сбежал по лестнице на один пролет и закурил под надписью «Курить запрещено», где на заплеванном радиаторе стояла консервная банка, полная окурков. Вскоре к нему присоединились двое больных в широких пижамах, обсуждавших футбольный матч, а потом рядом оказался еще один больной - в спортивном костюме и с мятой папиросой в руках, лет сорока пяти-пятидесяти, и лицо его было таким же мятым, как папироса.
- Вещи забрал мужчина в костюме, - сказал он в пространство как-то между прочим, не повышая и не понижая голоса, словно продолжал начатый разговор, - в восемь утра, как только сестра-хозяйка пришла на работу.
Моргот не сразу понял, что это говорят ему. Будто случайный обрывок чужого разговора вдруг лег на его мысли мистическим образом, как послание свыше.
- Он дал ей денег. Немного, пару сотен. Нагло, прямо у поста. Здесь все дают нагло и нагло берут. Спрашивал, не было ли у дедушки других вещей. Просил позвонить, если кто-то еще спросит про вещи. Велел врать, что приходила бабка и назвалась сестрой. Я слушал под дверью.
- Зачем? - спросил Моргот, вскидывая лицо на неожиданного собеседника.
- Чтобы сказать вам, - тот пожал плечами и еле заметно улыбнулся.
- Мне?
- Да. Юноше в черном. Возьмите, дедушка просил вам передать. Письмо с напутствием на всю оставшуюся жизнь, - лицо незнакомца стало серьезным, и он сунул Морготу в руки обычную школьную тетрадь - мятую, как его лицо. - Он отдал ее вчера, когда почувствовал, что ему плохо. И курите спокойно, так быстро они не приедут…
- Откуда вы знаете?
Незнакомец не ответил. Они стояли молча и курили: Моргот - нервно затягиваясь и оглядываясь, незнакомец - неторопливо, опираясь спиной на грязную стену. Двое больных, обсуждавших футбол, кинули окурки мимо консервной банки и пошли вниз, продолжая разговор. Моргот тоже поторопился затушить сигарету и только тогда заметил, что держать тетрадь в руке ему мешает увесистый пакет с фруктами и лекарствами.
- Возьмите, - сказал он незнакомцу, но тот покачал головой.
- У меня все есть, спасибо. Оставьте себе.
Моргот кивнул и подумал, что никогда не покупает мальчишкам ни фруктов, ни йогуртов, потому что сам терпеть их не может.
- И не торопитесь, когда будете выходить… - снисходительно добавил незнакомец, когда Моргот начал спускаться вниз. Моргот обернулся и увидел приподнятый сжатый кулак. Это напугало его еще сильней, и он пренебрег советом незнакомца, едва не убегая из больницы со всех ног.
- Виадук над действующей железнодорожной сортировкой обрушился в результате взрыва трех опор, повредив в общей сложности около двадцати восьми составов, преимущественно груженных строевым лесом. Официальная версия причины взрыва - самовозгорание цистерн с мазутом. Наш корреспондент,
