- Регина это?..
- Подружка хозяина. Лесник прислушивается к ее советам, и кое-кто из наших предпочитает обращаться прямо к ней.
- Ясно... Ну а что удалось узнать об этом Чолхане?
Маципура сдержанно пожал плечами. Как выяснилось, узнать удалось немного. Чолхан Марат Каримович оказался уроженцем города Котласа, преподавал физику и математику. Семьи гость из Котласа не имел, по паспорту значился русским, хотя и имя, и внешность говорили несколько об ином. Маципура также сообщил, что учителю сорок девять лет от роду и что в недавнем прошлом он награждался степенью учителя-методиста, а в настоящее время находится в отпуске без содержания и назад его ожидают никак не раньше следующего месяца.
- Не густо, - Александр поджал губы. - Впрочем, справки мы о нем наведем, это проще простого. Проблема в другом. Судя по вашему рассказу, к этому гипнотизеру не подступишься.
- Не то чтобы не подступишься, но... Словом, будет лучше, если вы побеседуете с ним лично. Я же видел, как вы меня слушали. И видел, какими глазами смотрели наши ребята на Поля Старшего. Я не дурак и понимаю, что подобные вещи на веру не принимаются.
- Но о чем я буду беседовать с вашим администратором?
- О чем угодно. Главное, что у вас сложится впечатление. Одно дело мы, и совсем другое - прокуратура.
- Сейчас я не представляю ни следственные органы, ни прокуратуру.
- Неважно. Вы свежий человек и обязательно что-нибудь приметите.
- Да уж...
- О тылах можете не беспокоиться, мы вас прикроем.
Это произнес сидевший впереди кореец. За всю дорогу он заговорил впервые, и оттого сказанное прозвучало весомо.
- Польщен и почти успокоен, - Александр покосился на его коротко стриженный затылок. - А если ничего не получится? Если ваш Чолхан покажется мне добрым и симпатичным?
- Тем лучше. Тогда следом за вами зайдем мы, и диалог наконец-то состоится.
- Хорошо. Вы меня убедили.
- Вы, главное, не робейте, - Маципура усмехнулся. - Как говаривал Лаврентий Павлович: попытка - не пытка. Вас они так сразу не тронут.
- Они?..
Ему никто не ответил. Александр же не преминул про себя отметить, что ухмылка у начальника охраны вышла какой-то кислой. Его качнуло вперед. Машина притормаживала возле здания гостиницы.
4
- Какой бесконечный тоннель!
- Это волшебный тоннель. Он подарил нам ночь.
- А если что-то случилось?
- Но мы до сих по живы. Значит, все обстоит благополучно.
Женщина потерлась носом о его плечо.
- Как тебя зовут, кудесник?
- Не знаю. Забыл и не желаю вспоминать. Если хочешь, мы можем выбрать себе новые имена.
- Разве это разрешается?
- Это не может быть запрещено.
- Но мы привыкли к старым именам, разве не так?
- Мы привыкаем ко многому. Гораздо важнее то, о чем мы мечтаем. Итак, если ты не против маленького перевоплощения...
- Оно обязательно должно быть маленьким?
- Разумеется, я оговорился! Оно будет большим, глобальным - можно сказать, стратегическим!
- Тогда я выбираю имя Терезы! Тебе оно нравится?
- Смешной вопрос! Имя чудесное! От него пахнет розами и гвоздикой... А как мы назовем меня?
- Принц датский - это не слишком грустно?
- Это величественно! Даже чересчур.
- Но ты действительно похож на принца. Ты родился не здесь. Твоя страна - край замков и вечной радуги.
- Принимается. Хотя подобное имя ко многому обязывает.
- Зато я впервые побеседую с живым Гамлетом!
- Ты уже с ним беседуешь, Тереза. Там на полу мои королевские одежды. Можешь проверить. Это тончайший шелк, парча и бархат.
- Знаю. Кожаный пояс и длинная черная шпага... По-моему, я начинаю тебя видеть. Ты высокий, сильный и тебе ничего не стоит поднять меня одной рукой.
- Я готов сделать это прямо сейчас. На какое небо тебя доставить?
- На седьмое, мой Гамлет. Я слышала, такое еще существует.
- Оно уже здесь, в нашем купе...
- Объясни, как ты сумел разыскать меня? - Тереза прижала ухо к его груди. - Ты услышал биение моего сердца?
- Оно излучало сигналы бедствия. Я не мог его не услышать.
- Но Дания, средние века - это так далеко.
- Напротив, это совсем рядом. Ближе, чем купе с юбиляром... Но опустим технические подробности. Главное - что я здесь.
- И ты не жалеешь об этом?
- Нисколько! О подобном я мог только мечтать. Кстати! Я еще не говорил, но у тебя волшебная фигура, чарующий голос органолы и к тому же... Подожди! Чему ты смеешься?
Женщина в самом деле смеялась.
- Я спрашиваю себя, что лучше? Сладкий обман или убогая правда?
- Но я не лгу!.. На лице твоем выражение, по которому я так часто тосковал. Эти губы не похожи ни на чьи другие! Они не приучены к жадности и умеют источать нежность. Я схожу с ума от твоей кожи, твоего запаха...
Она провела ладонью по его лицу, легкими щипками прошлась по груди и шее.
- А может быть, мы несем чушь? Отступи на шаг и прислушайся к тому, что ты говоришь.
- Это не чушь, это серьезно! И шагов назад нельзя делать. НИКОГДА! И уж тем более потому, что мы счастливы. Какая действительность людям еще нужна?
- Но это так необычно! Слова из сказов, из восемнадцатого века...
- Пусть! Не вздумай стесняться слов! Лапидарность и косноязычие отравили людей, но противоядие вот оно - под рукой. Его я и предлагаю тебе. Для чего же придуманы сотни красивых и добрых слов, как не для того, чтобы повторять их по возможности чаще?
- Ты сумасшедший, - она ласково поцеловала его в подбородок. - И я очень хочу стать такой же.
- Ты уже ею стала. Ты приняла ночь, как надо ее принимать любителям сказок. Им всем нужен свет, но зачем - они не знают. Ты не поверишь мне, но в этом поезде лишь семеро неиспугавшихся - и все они дети.
- А мы?
- Мы - в их числе.
- Да успокойте, кто-нибудь, женщин! Геннадий Васильевич, вы меня слышите?..
- По-моему, он уже на полу. Тут на столе что-то течет, - разлили вино, черти!
- Да плевать на ваше вино! Мы ослепли, понимаете? Ослепли!..
Федор Фомич в очередной раз потянулся к лицу, осторожно потрогал глаза. Никакой рези, никаких
