Время – деньги

Николай Блохин Время – деньги

Дорогие друзья и подруги!

Я в науке скачок произвёл.

От большого ума на досуге

Гениальную вещь изобрёл.

Почесав, как положено, в темени,

Я в натуру чертёж перенёс.

Получилась машина времени,

И назвал я её 'хроновоз'.

С циферблатами на панели

И окном из тройного стекла,

С индикацией дня, недели,

Года, месяца и числа.

Наконец я закончил машину,

Помолился аллаху в углу,

Искупался, забрался в кабину

И ремнём пристегнулся к седлу.

Рычажок остановки конечной

Я поставил на следующий год,

Попрощался с семьею сердечно

И тихонько поехал вперед.

За минуту сменилась погода,

За другую – опала листва…

Вот уже промелькнуло полгода…

От волненья кружит голова.

Хроновоз на рессорах качнуло,

Я промчался сквозь время шутя,

Очутился я снова в июле,

Но четыре квартала спустя.

Я откинул колпак над сиденьем

И протер циферблаты любя.

Вдруг почувствовал я с изумленьем,

Что сижу и смотрю на себя.

В этой самой зелёной жилетке

И знакомых до боли штанах

Я гляжу на себя с табуретки,

Находясь от неё в двух шагах!

Тут сказал я (который в машине):

'Ты чего, здесь расселся, нахал?!'

Он ответил: 'Какая скотина!

Я тебя дожидаться устал!

Ты, родной мой, большая тупица.

Через год ты поймёшь, почему.

Ты же должен ко мне заявиться,

Раз поехал к себе самому!'

Разобраться тут было непросто.

Не вступая в запутанный спор,

Я достал из багажника острый,

Небольшой, но тяжелый топор.

'Это я-то большая тупица?

Получай топором, ренегат!..'

И, спасаясь от здешней милиции,

Я по времени двинул назад.

Хроновоз задрожал телесами,

Потянул я за тормоз ручной.

Календарь на стене под часами

Показал понедельник родной.

С этим будущим только заботы,

И теперь я туда не ездок.

Отдохнув, я на автопилоте

Повернул голубой рычажок.

В глубь веков я направил машину

И в минувшие дни заглянул.

Как механики – кинокартину,

Я прошедшее вспять повернул.

Повторились в обратном порядке

Все события прошлых веков.

Раскрывались былые загадки,

Уменьшалось число дураков.

В лоно церкви вернули Толстого,

Обрели футболисты престиж,

И с победой из-под Ватерлоо

Бонапарт возвращался в Париж…

А на юге, где зреют маслины,

Там, где нынче святые места,

Под ликующий крик Магдалины

Оправдали в Синоде Христа.