Дуэль в истории России

Глава XV. «Все ли спокойно в народе? — Нет. Император убит…»

Какая тишина! Как просто все вокруг!

Какие скудные, безогненные зори!

Как все, прейдешь и ты, мой друг,

мой бедный друг.

К чему ж опять в душе кипит волнений море?

Андрей Белый

И нежности ядом убита душа,

И эта рука не поднимет ножа…

Александр Блок

ВЕЛИКАЯ И МУЧИТЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ АНДРЕЯ БЕЛОГО И АЛЕКСАНДРА БЛОКА

Александр Александрович Блок и Андрей Белый (— Борис Николаевич Бугаев) родились при императоре Александре II, но вскоре царь-освободитель, царь-реформатор был убит народовольческой бомбой, так что детство и раннюю юность они провели в годы куда более консервативного Александра III (между прочим, в 1894 году негласно разрешившего дуэль в армии), творческую зрелость обрели в эпоху последнего русского царя, человека славного, ограниченного и слабого, а умерли при большевиках. Первым не вынес нового режима и загадочно ушел Александр Блок. Андрей Белый, нервный, мятущийся, пережил его на 12 лет, но умер совсем не старым, 53-х лет. Осип Мандельштам, когда Блок еще был в расцвете сил (в 1911 году), написал полушутливополусерьезно:

Александр Блок

Блок — король
И маг порока;
Рок и боль
Венчают Блока.

А когда ушел Андрей Белый (в январе 1934 года), сказал о смерти последнего опять-таки полушутливо-полусерьезно (словно по-другому не умел), но уже с какой-то безнадежной печалью:

… Конькобежец и первенец, веком гонимый взашей
Под морозную пыль образуемых вновь падежей.
Часто пишется: казнь, а читается правильно: песнь,
Может быть, простота — уязвимая смертью болезнь…
Меж тобой и страной ледяная рождается связь —
Так лежи, молодей и лежи, бесконечно прямясь.
Да не спросят тебя молодые, грядущие те,
Каково тебе там в пустоте, в чистоте, сироте…

Насыщенное, трудное было полустолетие, исполненное великих взлетов и страшных злодейств.

С другой стороны, когда родились оба поэта, еще был жив Тургенев. Что же касается Льва Толстого, то он, приступивший к своим первым школьным урокам еще при Пушкине, для Блока и Белого был живым и действующим современником. Когда великий старик сбежал из Ясной Поляны и умер в дороге, оба поэта подошли к тридцатилетнему рубежу, множество достижений и жизненных событий было уже позади. В том числе и их дуэльная история.

3 марта 1903 года Блок написал провидческое стихотворение о грядущих бурях и безднах российского пути:

— Все ли спокойно в народе?
— Нет. Император убит.
Кто-то о новой свободе
На площадях говорит.
— Все ли готовы подняться?
— Нет. Каменеют и ждут.
Кто-то велел дожидаться:
Бродят и песни поют.
— Кто же поставлен у власти?
— Власти не хочет народ.
Дремлют гражданские страсти:
Слышно, что кто-то идет.
— Кто ж он, народный смиритель?
— Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его — и ослеп.
Он к неизведанным безднам
Гонит людей, как стада…
Посохом гонит железным…
— Боже! Бежим от Суда!

Со времени убийства императора Александра II прошло ровно 22 года и 2 дня. Можно думать, что тревожные строки поэта навеяны годовщиной, воспоминаниями об акте террористов из «Народной воли». Отчасти это так, но на самом деле Блок смотрит не назад, а вперед. Смотрит — и видит страшное.

Последняя строфа — это, конечно, перифраз пушкинского «К чему стадам дары свободы?» Если у Пушкина горькая ирония, то у Блока — безысходный страх. Императора сначала свергнут, потом убьют летом 1918 года. Население огромной пробуждающейся страны железным посохом погонят, как стада. Куда? К неизведанным безднам.

Еще впереди были события 1905 года, и бомбы, и пули, и кровь, и падение цены человеческой жизни, но Блок уже все знал и все чувствовал…

Андрей Белый тоже был провидцем. Еще никто не смел подумать об атомном оружии, о будущих гекатомбах [35], самые глубокие физики эпохи лишь смутно догадывались о дремлющей в глубинах атома страшной энергии, еще было два десятилетия до открытия цепной реакции, но Андрей Белый уже написал, уже соединил эти два слова — атом и бомба: