вызывало сильное привыкание, так что через несколько лет на «Боск» посыпалась огромная масса исков. Во время одного из первых разбирательств начальство «Боск» поймали на лжи. Федеральный прокурор в Пенсильвании начал расследование, в ходе которого были выдвинуты обвинения в том, что компания знала о вызывающих привыкание свойствах «Рибаделла», но пыталась эту информацию скрыть. Ведь лекарство приносило хорошую прибыль.
Бывший полицейский из Джексона по фамилии Диллман получил травмы в дорожно-транспортном происшествии с участием мотоцикла и в ходе выздоровления пристрастился употреблению «Рибаделла». Он боролся с пагубной привычкой два года, за это время его здоровье и жизнь в целом сильно изменились в худшую сторону. Его дважды арестовывали за воровство в магазинах. В итоге он подал иск на «Боск» в Окружной суд Рэнкина. Присяжные пришли к выводу, что компания виновна, и назначили Диллману 275 тысяч долларов в качестве компенсации — самую маленькую сумму в истории исков в отношении «Рибаделла» по всей стране.
На апелляции Верховный суд отменил вердикт при соотношении голосов 5 к 4. Главная причина, изложенная в мнении большинства от имени судьи Романо, заключалась в том, что Диллману не следует назначать компенсацию, потому что он наркоман.
В исполненном злобы возражении на мнение большинства судья Олбриттон обратился к коллегам с просьбой помочь ему найти хотя бы малейшие доказательства того, что истец имел наркотическую зависимость до начала употребления «Рибаделла».
Через три дня после вынесения решения четверо высших руководящих лиц «Боск» признали вину в сокрытии информации от Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами и во лжи перед федеральными следователями.
Глава 35
Прибыль «Крейн кемикл» за первый квартал оказалась много больше, чем ожидалось. На самом деле компания просто потрясла аналитиков, которые прогнозировали рост акций максимум на 1,25 доллара. Когда «Крейн» объявила о цене 2,05 доллара за акцию, то сама компания и ее триумфальное возвращение немедленно стали предметом внимания всех финансовых изданий.
Все четырнадцать заводов работали на полную мощность. Цены были снижены, для того чтобы вернуть потерянную долю рынка. Специалисты по продажам работали сверхурочно, чтобы выполнить все заказы. Долги значительно сократились. Большинство проблем, преследовавших компанию на протяжении предыдущего года, внезапно исчезли сами собой.
Акции продолжали активно расти стабильными темпами, от однозначных сумм уже к двузначным, и предлагались по цене 24 доллара за штуку, когда обнародовали новость о прибыли. Тогда цена подскочила до 30. Последний раз такой цены они достигали до того, как случилось резкое падение после объявления вердикта в Хаттисберге.
Теперь Группе Трюдо принадлежало 80 процентов «Крейн», или около 48 миллионов акций. Со времени появления слухов о банкротстве прямо перед выборами в ноябре стоимость чистых активов мистера Трюдо выросла на 800 миллионов долларов. И он решительно хотел удвоить эту сумму.
Прежде чем вынести окончательное решение, члены Верховного суда недели проводят за чтением заключений и предварительных мнений друг друга. Иногда они спорят в частном порядке, пытаются склонить других на свою сторону. Они внимательно слушают сплетни клерков в кулуарах суда и используют их. Периодически возникают тупиковые ситуации, на разрешение которых уходят месяцы.
Последнее, что прочитал судья Фиск ближе к вечеру в пятницу, было возражение судьи Макэлвайна на мнение большинства по делу Дженет Бейкер против «Крейн кемикл». Предполагалось, что к этому возражению присоединятся еще трое судей. Мнение большинства написал судья Каллиган. Романо работал над заключением в поддержку его позиции, а судья Олбриттон, судя по всему, готовил собственное возражение. Хотя детали еще не были ясны, почти не оставалось сомнений, что голоса распределятся как 5 к 4 в пользу отмены вердикта.
Фиск прочитал возражение, посмеялся над ним и решил первым делом в понедельник с утра поддержать Каллигана. Потом судья Фиск переоделся и превратился в тренера Фиска. Настало время для игры.
«Рокиз» открыли сезон веселым праздником, который устроили в выходные в городке Рассбург, в часе езды к северо-западу от Джексона. Они должны были отыграть одну игру вечером в пятницу, еще как минимум две в субботу и, быть может, одну в воскресенье. Игры состояли всего из четырех иннингов,[17] и только приветствовалось, чтобы каждый участник попробовал себя в роли питчера и поиграл на разных позициях. На кону не стояло ни трофеев, ни чемпионских титулов, предполагался лишь круговой турнир для подъема боевого духа и начала сезона. Тридцать команд записались в отделение для одиннадцати- и двенадцатилетних детей, включая еще две из Брукхейвена.
Первым противником «Рокиз» оказалась команда из маленького городка под названием Роллинг-Форк. Вечер выдался прохладным, воздух был чист, и в спортивном комплексе собрались игроки и родители, предвкушавшие удовольствие от просмотра пяти игр за один раз.
Дорин осталась в Брукхейвене с Клариссой и Зиком, у которого намечалась игра в девять утра в субботу.
В первом иннинге Джош играл на второй базе, а когда настал его черед воспользоваться битой, отец проводил тренировку на третьей. Когда он пропустил четыре питча, отец подбодрил его и напомнил, что нельзя бить по мячу, если бита лежит на плече. Во втором иннинге Джош отправился на круг питчера и легко обыграл двух первых бэттеров, с которыми ему пришлось иметь дело. Третьим бьющим стал коренастый двенадцатилетний мальчик, который обычно выступал кетчером. Он отбил мяч за боковую линию очень сильным ударом.
— Подавай низко и в другую сторону! — прокричал Рон со своей позиции.
Второй питч полетел не низко и не в другую сторону. Подача оказалась очень сильной, мяч направился прямо в центр «дома», и бьющий яростно его отбил. Мяч отскочил от алюминиевой биты и отлетел от «дома» намного быстрее, чем попал туда. Долю секунды Джош колебался, а к тому времени, как он среагировал, мяч попал ему в лицо. Он слегка дернулся, когда мяч ударил ему прямо в правый висок. Потом мяч покатился через шорт-стоп[18] и в итоге оказался на левом поле.
Когда подбежал отец, глаза у Джоша были открыты. Он лежал на горке питчера, оглушенный, и стонал.
— Скажи что-нибудь, Джош, — попросил Рон, осторожно прикасаясь к ране.
— Где мяч? — спросил Джош.
— Не беспокойся об этом. Ты нормально меня видишь?
— Думаю, да. — Из глаз его катились слезы, и он стиснул зубы, чтобы не плакать. Кожа была содрана, а в волосах виднелась кровь. Поврежденные ткани уже начали опухать.
— Нужно раздобыть льда, — сказал кто-то.
— Вызовите «скорую помощь».
Другие тренеры и рефери топтались вокруг. Мальчик, отбивший мяч, стоял поблизости, чуть не плача.
— Не закрывай глаза, — сказал Рон.
— Ладно, ладно, — ответил Джош, все еще тяжело дыша.
— Кто играет на третьей базе за «Брейвз»?
— Чиппер.
— А на центральном поле?
— Эндрю.
— Молодец!
Через пару минут Джош сел, и собравшиеся зааплодировали. Потом он встал и с помощью отца добрался до его тренерской зоны, где лег на скамью. Рон с бешено колотящимся сердцем осторожно положил пакет со льдом на припухлость на виске Джоша. Игра постепенно возобновилась.
Прибыл врач и осмотрел Джоша, который на первый взгляд реагировал на все должным образом. Он мог видеть, слышать, помнил все до мельчайших подробностей и даже заговорил о возвращении к игре. Врач это запретил, как и тренер Фиск.
— Быть может, завтра, — сказал Рон, но только чтобы успокоить сына. У самого Рона в горле тоже словно что-то опухло, и он только-только начал успокаиваться. Он собирался забрать сына домой после игры.
— Мальчик выглядит неплохо, — сказал врач. — Но вам следовало бы сделать ему рентген.
— Прямо сейчас? — спросил Рон.
— Можно не торопиться до такой степени, но сегодня вечером стоит попробовать.
К концу третьего иннинга Джош уже сидел и шутил с друзьями по команде. Рон вернулся в зону тренера у третьей базы и что-то шептал раннеру,[19] когда один из членов «Рокиз», сидевший с Джошем, прокричал ему:
— Джоша тошнит!
Рефери вновь приостановили игру, и все тренеры покинули тренерскую зону «Рокиз». У Джоша кружилась голова, он обильно потел и ощущал сильную тошноту. Врач был поблизости, и за считанные минуты двое медбратьев принесли носилки. Рон держал сына за руку, когда того катили на парковку.
— Не закрывай глаза, — вновь и вновь повторял Рон. И еще: — Поговори со мной, Джош.
— Голова болит, папа.
— С тобой все в порядке. Только не закрывай глаза.
Они подняли носилки и внесли их в машину «скорой помощи», закрепили и разрешили Рону сесть рядом с сыном. Пять минут спустя его вкатили в отделение экстренной медицинской помощи больницы округа Генри. Джош оставался в сознании, его не тошнило с момента отъезда со стадиона.
За час до этого произошла авария с участием трех автомобилей, так что в отделении экстренной помощи царила суматоха. Первый доктор, осмотревший Джоша, сказал, что ему проведут исследование методом компьютерной томографии, и объяснил Рону, что дальше в больницу его не пустят.
— Думаю, он в порядке, — сказал доктор, и Рон отправился искать свободный стул в забитой людьми приемной. Он позвонил Дорин и все же выдержал этот трудный разговор. Время практически остановилось, минуты тянулись, как часы.
Вскоре приехал главный тренер «Рокиз», бывший коллега Рона. Он должен был кое-что ему показать. Из своего автомобиля он принес алюминиевую биту.
— Вот она, — хмуро произнес он. Это оказалась бита марки «Скример», весьма популярная модель производства «Уин Райт спортинг гудз», десяток
