— Не знал… — согласился Лехто. — Но решил рискнуть. Потери были небольшими, зато выигрыш мог оказаться значительным.
— Мог?.. — переспросил Геллер.
— Мог… — печально согласился Лехто.
— Значит, подведем итоги: мы имеем то же, что и пять дней назад за вычетом никчемного человечишки. Стало быть, мы снова можем обсудить перспективы сотрудничества.
Лехто вдруг сразу стал серьезным, и покачал головой:
— Честно говоря, я бы предпочел, чтоб сейчас вы были вместе со своими друзьями. Да и как бы то ни было, вы уже отказали раз. А те, кто стоял слишком долго — платят вдвойне. Вам известно такое правило?
— Да, безусловно. Но я готов заплатить цену гораздо большую…
Как можно спокойней, Рихард порылся за пазухой, извлекая листок бумаги.
— Вы, кажется, это ищете?
Листок бумаги был чист, за исключением одной черты, пометки.
Неожиданно Лехто оказался честен: не стал делать вид, что бумага его не интересует, не убил Геллера каким-то изощренным заклинанием.
Лишь кивнул:
— Браво… Браво… Как вас там зовут? Простите, запамятовал…
— Рихард. — Геллер криво усмехнулся.
— Браво, Рихард. Вы не поверите, но вам удалось совершить действительно эпическое предательство, злодейство! Может быть, оно окажет на мир такое же влияние, как поцелуй Иуды. Впрочем, не беспокойтесь… История будет принадлежать нам, и мы легко сделаем из вас рыцаря без страха и упрека. И все же, если не секрет, что подвигло вас на сей подвиг?
— Вчера мне хотелось влюбиться. — задумчиво проговорил Рихард. — С тех пор слишком многое изменилось…
— Вам, наверное, должно быть стыдно. — напомнил Лехто. — Но я вам помогу. Награда будет значительной. Может быть, даже самой большой в истории человечества…
Рихард склонил голову:
— Я надеюсь на это. Для себя прошу звание полного маршала, коль скоро такое будет введено. Впрочем, согласен, чтоб вам подчинялась преторианская гвардия, лейбштандарт если желаете.
— Нет, избавьте меня от рутины. Звание главнокомандующего вы получите. И, наверное, ранее, чем вы думаете…
Меж тем, все дальше и дальше от города уезжал не то автобус, не то грузовик.
Его пассажиры глазели за окна.
Дорога шла по круче. Из окна автомобиля открывался вид прелестнейший, даже зимой.
— Эк какая река широкая. — дивился Чугункин. — Весной, поди, разливается — не переплыть!
Но Геддо покачал головой.
— Здесь лучше не купаться… В таких местах русалки водятся. Утянут.
— Ничего не утянут. — обиделся водитель перпетуум-мобиле. — Они у нас тут смирные.
— Русалки? Смирные? — удивился Геддо. — И кто ж их так?..
— Это все Васька рыбак… Мы его рыбу как раз на базар возили. Он с детства со змеями игрался, с русальчатами дружил. Теперь вроде как живет с русалкой.
— Да чего 'вроде как'? — возмутился второй. — С русалкой и живет! Я сам их вместе видел. Она же ему рыбу в сети и нагоняет. А он ей плезиры дарит. Бусы там, брошки. Она ведь хоть с хвостом, но баба. На бирюльки эти падкая.
— А она красивая? — спросил Клим. — Говорят, русалки красивые.
Крестьянин согласился:
— Красивая. Но холодом от нее веет за пять шагов. Это Васька-то с детства к холоду привык. Да и любит ее, наверное, дурень…
— А где живут?
— Дом у Васьки возле реки… А русалка вот где-то под нами живет. У нее, говорят, под кручей хоромы — в них один ход — под водой, другой потаенный, словом заповедным открывается. Только каким и где — неизвестно никому, кроме Васьки…
Геддо удивленно покачал головой:
— Ну надо же… Было бы интересно посмотреть на живую русалку…
— А раньше вы что, только мертвых видели? — усмехнулся водитель. — Вяленых? Или как их там… Чучел набитых?..
Его спутники тихонько захихикал:
— Да чего уж тут! Летом приезжай, смотри… Только шибко не пялься — Васька ревнивый… А чичас она не плавает — холодно. Зимует в своих хоромах!
Десять верст в автобусе промелькнули незаметно.
По прибытию perpetum mobile заводили в ангар — уже, очевидно до весны.
Маленькая деревушка, укрытая снегом словно уже впала в сон, выглядела совершенно непримечательно.
Компания отправилась дальше.
Разыскивается живым или мертвым. Но лучше — мертвым…
Утром, сразу после завтрака к Лехто зашел Рихард. Держался он за щеку и был чем-то озабочен.
Колдуну подал две бумаги. Попросил:
— Подпишите…
Лехто подмахнул не глядя, но потом стал все же читать.
— Что это? Приказ о сдаче оружия и мобилизации? Последний намеренно без даты?
— Ну да, как только я насобираю достаточно оружия, поставлю дату, проведу частичную мобилизацию. Конечно, многие от нее спрячутся… Но, когда после обучения, этих отпущу домой и призову следующих, дело пойдет легче…
— А вы смотрите в даль! — улыбнулся Лехто.
— Как же иначе?.. Москва не сразу строилась. Но пройдет время, и у нас будет кой-какая армия.
— А с оружием как думаете, дело пойдет?..
Рихард покачал головой:
— У народа наверняка оружие имеется, закопанное по подвалам, растыканное по чердакам. Если поискать получше, то, наверное, сыщется и пулеметы. Да вот беда — выдаст оружие только полный дурак. Единственная надежда — это то, что дураков окажется достаточно много.
Снова ощупал свою щеку, и продолжил:
— Была бы у меня возможность, я б выкупал оружие за деньги. Лучше за золото, а еще лучше — менял бы на продукты.
— Кстати, а что у нас с деньгами?
— Полное дерьмо. Остались клише и полпуда денег прежней власти. Стоят они меньше, чем бумага, на которой напечатаны. Потому как бумага уже грязная. Станешь самокрутки из нее крутить — краски надышишься. А за такие ассигнации мальчишки вряд ли свои рогатки продадут.
— Это плохо…
— Ну да… — согласился Рихард.
С минуту помолчали. После раздумий заговорил Лехто:
— Знаете что… Найдите пару пудов свинца, я сделаю из них вам серебро. Купите на них, то что сочтете нужным. Только сразу предупреждаю: за неделю оно снова превратится в свинец. Так что его лучше продать все скопом куда-то подальше…
