очередной волне опускаться на левый борт, и только после этого сделал выстрел.
-- Октин-заде Валетта, айконит. -- доложил тот. -- Служит у нас уже год.
Принц снял с левого запястья массивный золотой браслет и протянул его Рустам-аге.
-- Будте добры, передайте этот знак моей признательности Октин-рейсу.
'Октин Валетта... Октин Валетта... Что-то знакомое. -- Подумал Виризг. -- Ах да, это же тот самый молодой идиот, что едва не пришиб на дуэли Понеру, покуда я в каталажке прохлаждался!'
-- Да стану я жертвой за тебя. -- Рустам тай Сапум с поклоном принял дар принца и послал с ним одного из вестовых на корму.
Ответный залп пиратов не заставил себя долго ждать, однако Желтые повязки зарядили свои катапульты зажигательными снарядами, гораздо более легкими, и ни один из них не достиг цели -- только каменное ядро из баллисты пробило борт многострадального 'Эфенди'.
Прикинув скорость сближения эскадр, сэр Валентайн пришел к выводу, что у имладонцев осталось не более двух залпов -- трех, если успеют зарядиться и выстрелить в упор. Перспектива не вдохновляла.
-- Все корабли доложились о готовности. -- сообщил капитан флагмана своему адмиралу.
-- Что ж, -- вздохнул тот. -- значит пора стрелять. Сигнальщики! Приказ по эскадре! По моей команде... Пли!
Когда горшки с подожженной смолой, оставляющие в полете дымный след, достигли флота врага, благородный Виризг даже вздрогнул. Попадание было почти стопроцентным -- лишь один или два снаряда упали в воду, -- и корабли всех трех линий окрасились вспышками жидкого пламени. На палубах Желтых повязок засновали матросы, таская ведра с водой и песком, однако один, второй, затем третий корабль выходили из строя охваченные пламенем, и шансы у команд спасти свои суда были минимальными. Обе катапульты 'Пардуса' положили свои заряды точнехонько посередке надвигающегося хунг-ту, заставив тот выйти из боя, а снаряд носовой катапульты 'Имладоне' перелетел в третью линию пиратских кораблей и поджег тот самый галиот, на котором к ним, для переговоров, прибывал фубо цзянцзюнь Ви Су Ци. Несчастная посудина полыхнула как факел, и лишь нескольким матросам удалось спрыгнуть с объятого пламенем корабля.
Едва отправились в полет первые горшки со смолой, как Мидар-паша отдал эскадре новый приказ -- 'Делай как я'.
'Имладоние', повинуясь приказам Крокодила Султана и собственного капитана начал разворачиваться навстречу 'Тай-пэну', а за ним ложиться в бакштаг начала и обе линии эскадры.
Когда разворот был закончен, противоборствующие стороны сблизились уже почти на расстояние выстрела из лука и Желтые повязки дали еще один залп, почти столь же безуспешный, что и ранее. Ядро из баллисты сделало пробоину в носу тяжелой трехмачтовой галеры 'Риал-Мустафа', убив и покалечив с десяток гребцов, а вот катапульты были практически неэффективны -- лишь один горшок со смолой достиг своей цели, устроив серьезный пожар на легкой галере 'Курун' во второй линии кораблей бар-заленской эскадры.
-- Темп атаки! -- скомандовал Мидар паша. И 'Имладоние', а за ним и вся эскадра, прянули навстречу пиратам, увлекаемые веслами и попутным ветром. Казалось, абордаж между 'Имладоние' и 'Тай- пэном' теперь неизбежен, однако у Крокодила султана был готов новый сюрприз для Желтых повязок.
-- Сигнальщики! Приказ по эскадре: 'Атаковать вторую линию'. -- скомандовал он.
'Это как?' -- удивился сэр Валентайн, не обращая внимания на удары стрел в щиты, которыми был надежно прикрыт мостик.
Эскадры сближались стремительно, матросы с обеих сторон поливали палубы противников огненными стрелами, то тут, то там вспыхивали пожары (флагманы с обоих сторон не явились исключением). 'Имладоние' и 'Тай-пэн' шли строго нос в нос, взрезая острыми штевнями море, а шедшие с обеих сторон от хунг-ту трехмачтовые джонки готовились атаковать галеас с флангов, и тут, на расстоянии половины полета стрелы, с жутким скрипом, носовая катапульта имладонского корабля выбросила зажигательный снаряд прямо в парус надвигающегося врага. Бамбуковая рогожа вспыхнула моментально, пламя грозило перекинуться на палубу, закрывая обзор и Великому Кормчему, и рулевому. Этим-то и воспользовался Рустам тай Сапум.
-- Лево на борт, держать курс атаки на джонку. -- приказал он.
Дувэй атакуемого корабля уже не успевал повернуть на встречный курс, и ему не оставалось ничего остального, как взять курс еще правее -- иначе он подставлял свой борт под таран флагмана бар-заленской эскадры, однако Рустам-рейс и не думал атаковать его на самом деле. Едва джонка начала совершать маневр уклонения, как он скомандовал 'Право на борт' и 'Имладоние' понесся между двумя кораблями первой линии.
Тем временем на расстояние стрельбы из своих, как это называли сами имладонцы, 'пукалок', приблизились суда второй линии и также начали стрельбу по Желтым повязкам. Эффект был скорее психологическим чем реальным, однако спокойствия пиратам отнюдь не добавлял.
Тем временем вторая и третья линии атаки Желтых повязок продолжали выполнять разработанный до начала боя план. Третья линия совершила резкий поворот, пытаясь обойти впередиидущие корабли с флангов (что получалось не очень, поскольку они, по непонятной для шаньюйев этой линии кораблей причине, остановились не все, хотя должны бы уже были связать противника абордажем), а суда второй линии -- втискивались в пространство между кораблями первой линии, что тоже получалось не всегда, поскольку многие из них пытались маневрировать совсем не по плану, что привело к ряду таранов своих своими же.
Ведомый тай Сапумом, сохранявшем выражение лица каменного идола, 'Имладоние' выскочил из клубов дыма, которые ветер нес в его сторону с пылающего 'Тай-пэна', прямо на встречу одномачтовой джонке, втрое меньшей чем галеас имладонцев. Проходя мимо так удачно обойденных кораблей, 'Имладоние' дал залп зажигательными снарядами с обоих бортов, увеличивая хаос и неуклонно продолжил двигаться на пирата из второй линии.
Видя, что столкновения избежать невозможно, Желтые повязки начали прыгать в воду -- таран корабля такого класса был для одномачтовой джонки смертелен.
-- На вашем месте, Валентайн-бей, я бы за что нибудь ухватился. -- флегматично посоветовал Рустам-рейс.
В этот момент неподалеку послышался грохот и треск -- уклонившись от тарана галеаса трехмачтовая джонка первой линии нос-в-нос столкнулась с тяжелой имладонской галерой 'Авни-Тарк'.
-- Сигнальщики! Второй линии идти в кильватер прорвавшимся! -- успел скомандовать Мидар-паша до того, как 'Имладоние' вздрогнул, остановился и вздыбил нос, раздирая на щепки своим тараном джонку Желтых повязок, так неудачно для себя выполнившую приказ Великого Кормчего.
Сэра Валентайна, не успевшего внять мудрому совету капитана флагмана, инерцией бросило вперед и пребольно приложило о защищающий мостик щит и фальшборт.
-- Греби! Греби!!! -- проорал Байасит.
Весла вновь ударили по воде, и незадачливый пират на таране имладонца просто развалился.
Конечно же, прорваться для атаки второй линии удалось далеко не всем имладонцам -- кто-то увяз в абордаже, кто-то получил удар острым штевнем в борт, капитан искалеченного 'Эфенди' просто позволил одному шестимачтовому хунг-ту сцепиться с собой намертво абордажными крючьями, и поджег себя, однако семь из пятнадцати кораблей первой линии -- галеасы 'Имладоние', 'Пардус' и 'Мухарем-бей', тяжелые галеры 'Низамие' и 'Капудания', а также галеры 'Фазлы-Тарк' и 'Меабуд' прорвались сквозь строй сильных кораблей противника, раскидали корабли второй линии и провели за собой вспомогательные галеры и каперов, хотя один из них, каррак 'Селафаил', не смог уклониться от встречи с пиратами и был взят на абордаж сразу тремя противниками.
Корабли противоборствующих сторон расходились, дабы перестроиться и вновь устремиться к месту свалки, где семь имладонских кораблей отчаянно дрались в абордаже с дюжиной пиратов, и если бы половина неприятельских экипажей не высадилась на берег, возвращаться туда имладонцам смысла не имело.
Напоследок, в качестве прощального подарка, галеасы и хунг-ту дали залп из кормовых катапульт. Выстрел 'Мухарем-бея' пропал втуне, зато каменное ядро с 'Пардуса' проделало сквозную дыру в бортах
