— Если вы будете его преследовать, это тоже ничем вам не поможет. Вы обречены.
— О чем вы?
В это мгновение произошли два события.
Во‑первых, появилась официантка с моим чили, с шумом поставив его на стол, и попыталась задать мне кучу вопросов — где я остановился, как мне нравится исторический Фресно, уверен ли я, что не хочу луковых колечек в качестве гарнира, за которыми она может прямо сейчас сходить. Я отвечал столь быстро и односложно, как только мог.
И во‑вторых, Нина замолчала.
Мне не нужно было ее видеть, чтобы понять, что сейчас она тупо смотрит на стол, не зная, что делать дальше. И я принял решение. Это было моей ошибкой. Я встал, оставив тарелку на столе, и обошел вокруг перегородки.
Я пододвинул стул к кабинке, где сидели друг напротив друга Нина и Монро перед нетронутыми стаканами с содовой.
Монро уставился на меня.
— Я могу вам чем‑то помочь?
— Надеюсь, что да — ответил я. — Я друг Нины. И я собираюсь задать вам вопрос, который она задавать не хочет.
— Нина, вы его знаете?
— Да.
— Вас зовут Чарльз Монро. Меня — Уорд Хопкинс. Я один из двоих, кто может подтвердить то, что в конечном счете собирается сказать вам Нина. И, вероятно, единственный, кого вы станете слушать, поскольку вряд ли вы поверите хоть одному слову Джона Зандта.
— Вас я тоже не собираюсь слушать, кем бы, черт побери, вы ни были. Нина…
— Вы будете слушать, — сказал я. — После того, как объясните нам, откуда вы знали, что в «Найтсе» труп.
Этого он не ожидал. Он попытался испепелить меня взглядом, но, как ни забавно, с тех пор как умерли мои родители, меня стало намного труднее запугать. Это никогда не было простым делом, а теперь было вообще почти невозможно, словно какой‑то глубоко сидящей внутри моего разума части стало по‑настоящему наплевать на все.
Нина внимательно смотрела на него.
— Вы будете отвечать?
Он ничего не сказал. Увидев, как изменилось лицо Нины, я понял, что она вдруг поверила в мое предположение.
— Сукин сын, — сказала она.
— Нина… не знаю, что этот тип вам наговорил, но…
— В самом деле? — спросил я. — Вот вам все черным по белому. Если убивают полицейского, это проблемы полиции Лос‑Анджелеса и ее работа. И это никоим образом не касается ФБР, если только так не решат сами копы, чего они не делали. Федералы в качестве Большого Брата им вовсе ни к чему, это не «Секретные материалы», где вас вызывают из‑за ссоры на парковке, или из‑за орфографических ошибок, или просто потому, что дело выглядит весьма пикантно и люди в черном могли бы помочь разобраться. В отделе грабежей и убийств есть целые подразделения, которые готовы бросить все ради того, чтобы найти убийцу одного из своих. Так что же вы там делали? И так быстро? Как вы оказались на месте преступления до того, как кто‑либо вошел в номер мотеля? До того, как кому‑либо стало известно, что там кое‑что есть?
Монро покачал головой.
— Это смешно. Нина, этот человек — сумасшедший, и мы…
— Чарльз, посмотрите на меня. И заткнитесь.
Я даже не узнал голоса Нины — он скорее напоминал нечто среднее между шипением и хриплым рычанием, словно какая‑то большая дикая кошка, долгое время проведшая в клетке, наконец устала от бесконечных издевательств.
Монро посмотрел на нее. Я тоже.
— Чарльз, где мои руки?
Он уставился на нее.
— Под столом.
— И что, по‑вашему, в них?
— О господи, Нина…
— Верно. И я пристрелю вас на месте, если вы не начнете говорить то, во что я поверю.
— Другие знают, где я.
— Нет, не знают, — сказала она. — Вы не стали бы рисковать своей драгоценной репутацией, заявив, что отправились через весь штат, чтобы со мной поговорить, особенно учитывая дерьмовую ситуацию вокруг Джона. Если, конечно, вы не взяли с собой кого‑то еще, что крайне маловероятно.
— Конечно нет, — ответил Монро, и в глазах у него на мгновение мелькнула такая злоба, что ему трудно было не поверить — Ради всего святого — мы же столько работали вместе. Мы в долгу друг перед другом.
— Верно. Я именно так и считала. Пока вчера меня не отстранили. Вы.
— У меня не было выбора, и вы это знаете. Зандт слишком вас скомпрометировал.
— Скомпрометировал? Расскажите об этом, Чарльз. Начните с ответа на вопрос Уорда. Мои руки все еще там, где были, и я имею в виду именно то, что сказала.
Монро замолчал, уставившись на салфетку с яркими изображениями блюд с высоким содержанием жира. Я знал, что долго притягивать его внимание они не смогут.
— Все изменилось к худшему, — наконец тихо сказал он. — И не только для вас.
Он поднял взгляд.
— Но это ваша вина, какими бы личными соображениями вы ни руководствовались. Почему вы просто не рассказали мне о том, что случилось в прошлом году?
— Ради вашего же блага, — ответила Нина. — Вы все равно ничем не смогли бы помочь, и мы не знали, кому можно доверять. Если вообще можно.
— Прошу прощения, но это уже напоминает паранойю.
— Нет, — хором ответили мы.
Монро пристально посмотрел на меня в первый раз.
— Кому вы наступили на хвост? С кем, черт возьми, вы воюете?
Нина посмотрела на меня. Я кивнул.
— Они называют себя «соломенные люди», — сказала она. — Мы не знаем, сколько их, даже кто они. Раньше они владели большим участком земли в Монтане, тем самым, который взлетел на воздух.
— Это вы сделали?
— Они сами, — ответил я. — Там было множество доказательств. Трупы. Много трупов. Эти люди убивают ради забавы. У них есть сеть, поставляющая им жертвы с помощью таких, как Стивен Делонг. Человек, которого в свое время называли «Мальчиком на посылках», тоже был одним из их поставщиков — самым важным из них, серийным убийцей и членом руководства всей организации. Ко всему прочему он мой брат. Сам он называет себя Человек прямоходящий. Он также является ключевой фигурой в еще одном из направлений их деятельности. Помните взрыв в школе в Эванстоне в прошлом году?
— Да. Двоих учеников судили.
— Это не они. Это он. Дело его рук — и другие подобные события во Флориде, Англии, Европе в течение последних двадцати лет. Может быть, и дольше. Группа существовала уже в середине шестидесятых. Они занимаются подобными преступлениями, а потом подставляют других в качестве козлов отпущения.
Монро ошеломленно смотрел на нас.
— Нина… вы во все это верите?
— Вера не имеет значения. Все это правда. В этой стране существует подпольная группировка, которая уже долгое время творит зло. У них есть власть и деньги, и они убивают. Вот кому мы наступили на
