А меня ужели ты Не узнаешь? Я твой Гений, Я учил тебя мечты Напевать в домашней сени; Сколько смертных — столько нас; Мы, посланники Зевеса, Охраняем, тешим вас От пелен до врат Айдеса! Но, любя, — ужель судьбе Нам покорствовать не больно? Не привязанный к тебе, Я бы, неба житель вольный, Полетел к родной стране, К ним, к товарищам рожденья, С кем в священной тишине Я дохнул для наслажденья. Вам страдать ли боле нас? Вы незнанием блаженны, Часто бездна видит вас На краю, а напененный С криком радости фиал Обегает круг веселый, Часто Гений ваш рыдал, А коварный сын Семелы, С Купидоном согласясь, Вел, наставленный судьбою, Вас, играя и смеясь, К мрачной гибели толпою. Будем тверды, перейдем Путь тяжелых испытаний, Там мы счастье обретем, Там — в жилище воздаяний!
Между 1814 и 1817
К К.Т.В.
К чему на памятном листке мне в вас хвалить Ума и красоты счастливое стеченье? Твердить, что видеть вас уж значит полюбить, И чувствовать в груди восторги и томленье? Забавно от родни такое восхищенье? И это все другой вам будет говорить! Но счастья пожелать и доброго супруга, А с ним до старости приятных, светлых дней -Вот все желания родни и друга Равно и для княжны и для сестры моей.
Между 1814 и 1817
Фани (Горацианская ода)
Мне ль под оковами Гимена Все видеть то же и одно? Мое блаженство — перемена, Я дев меняю, как вино. Темира, Дафна и Лилета Давно, как сон, забыты мной, И их для памяти поэта Хранит лишь стих удачный мой. Чем с девой робкой и стыдливой Случайно быть наедине, Дрожать и миг любви счастливой Ловить в ее притворном сне -Не слаще ли прелестной Фани Послушным быть учеником, Платить любви беспечно дани И оживлять восторги сном?
Между 1814 и 1817
К мальчику
Мальчик, солнце встретить должно С торжеством в конце пиров! Принеси же осторожно И скорей из погребов В кубках длинных и тяжелых, Как любила старина, Наших прадедов веселых Пережившего вина.
