возможность прыжка с переходом в планирующий полет, пусть даже и короткий, разработать методику обучения и внедрить. Сказано — сделано — теперь у спецназа было и оборудование и подготовленные специалисты для подобного рода прыжков.
Четверо, вооруженные автоматами с глушителями встали у самого ограждения, Пятый, опасно балансируя, встал на самом краю держа в одной руке пистолет с лазерным прицелом и глушителем, во второй — «медузу», вытяжной парашют…
— Пошли!
Один из охранников порта еще успел поднять голову — и увидел стремительно летящую на него… ему показалось, что это была большая летучая мышь. Потто пуля попала ему в голову и удивиться он уже не успел…
Приземлившись на ноги, Пятый упал на бок и из устойчивого положения снял из пистолета двоих охранников — десятого и одиннадцатого, стоящих у входа в пещеру. Никаким другим сособом уничтожить их было нельзя, еще секунда — и увидев своих мертвых коллег они подняли бы тревогу. Они ее уже почти подняли — в руках у них были автоматы на изготовку, и увидев оказавшегося непонятно как очутившегося в зоне обстрела человека, они вскинули их, готовясь стрелять.
Но опоздали…
Одним движением сбросив с плеч рамки парашюта, пятый метнулся вперед, к входу в подземный комплекс, готовясь стрелять, если там на входе будет кто-то еще. Но там никого не было…
Через несколько секунд полетел вниз трос — никаких команд «чисто» голосом или по рации, если внизу не стреляют — значит чисто…
— Третья и четвертая группа вниз! Задача — зачистить комплекс, обнаружить место хранения груза! Работаем тихо!
Один за другим, спецназовцы спускались вниз по тросу, скользя в неизвестность. Их было всего восемь человек, противника — тысяча как минимум. Они даже не знали, где находится груз, который нужно забрать, они не знали всех ловушек охранной системы комплекса, штурмовать его такими силами было безумием.
Но русский спецназ делал и не такое…
— По машинам! Пулеметы снять, приготовиться к прорыву на территорию базы…
— Какая лялька… — щирый хохол, на измазанном пылью и камуфляжем лице которого воинственно торчали роскошные запорожские усы, сунулся в багажный отсек Хаммера и вытащил из него какую-то трубу со сложным прицельным комплексом… — какая лялька… никому не отдам…
Командир молча подошел к машине, посмотрел. И в самом деле — на совесть экипировались, кто им только все здесь оплачивал. Машины… пулеметы… экипировка… ночная оптика у каждого… вертолеты… теперь еще и это. Javelin-NG, new generation, первый в мире противотанковый ракетный комплекс, стреляющий по принципу «выстрелил-забыл», да еще модернизированный, способный работать не только по танкам — но еще и по зависшим или медленно летящим вертолетам. И таких вот комплексов в каждой машине было по два — видимо, всерьез готовились к приходу русских…
Вот русские и пришли…
А еще там лежало несколько одноразовых, но очень мощных противопехотных реактивных гранат с кумулятивными, термобарическими и осколочными боевыми частями.
— Неплохо. По машинам!
Подполковник Ругид, осмотревшись по сторонам, толкнул тяжелую дверь и прошел во второй блок. С удовлетворением отметил, что даже без команды его ребята выставили у двери пост. Это кстати — потому что все больше и больше подполковник убеждался что он и его люди попали в ловушку…
Проклятые британцы… Сукины дети…
Подполковник поднял левую руку и очертил указательным пальцем в воздухе круг — сбор командного состава. То, что он не сказал это словами, свидетельствовало о том что обстановка и в самом деле напряженная…
— Фрост! — нарочито громким голосом окликнул он — ты бы спел нам что-нибудь. Доставай гитару, она у меня с собой?
— Да, сэр!
— Ну, вот и спой.
Они собрались в самом углу, рядом с горланящим какую-то веселую песенку Фростом. Ки, Вермеер, Джонстон, Полянски. Все…
— Значит так… — стараясь говорить как можно тише начал подполковник — похоже, британцы не собираются выпускать нас отсюда. По крайней мере — заряд они нам точно не отдадут. Мы в ловушке господа…
— Сэр, британцы же… — начал Ки
— Британцы наши враги — веско произнес подполковник — по крайней мере, начиная с настоящего момента приказываю воспринимать их именно так. Они присвоили нашу собственность и не собираются ее нам отдавать. На выходе из нашего отсека тусуются несколько парней, у них есть пулемет — я сам видел. Они там тусуются с самого начала всей этой говнотерки. Скорее всего, у них приказ — в случае поступления команды запереть нас огнем в отсеке до подхода основных расквартированных на базе сил. А потом — уничтожить. Они нас уничтожат и весь этот бред про «кузенов» даже не вспомнят. Всем все ясно?
— Да, сэр.
— Вот так вот. И говорите тише. Слушаю предложения.
— Снять их?
— Как?
— Снайпер?
— Снайпер?! Их там сколько?
— Я видел шестерых.
— Снайпер успеет снять одного, максимум двоих. Остальные откроют огонь. Валить нужно с гарантией.
— Граната?
— Сбежится вся база. Надо тихо.
— Тогда… надо придумать, как нам выйти, чтобы нас было сразу несколько и при этом, чтобы по нам не открыли сразу огонь.
— Под пьяных? Или драку затеять?
— Дожидаемся темноты… Потом имитируем пьяных, подбираемся ближе… Дальше — по обстановке, цели — захватить груз и прорываться к вертушкам. Придется работать двумя группами. Иначе никак…
Восемь человек — два экипажа, спецкоманда, первым делом «зачистили» площадку — спрятали тела, разбросанное на площадке оружие. Заминировали две лодки — на всякий случай. Затем, ощетинившись оружием, двинулись вглубь пещерного комплекса…
Примерно через пятнадцать минут они достигли второго уровня, сняв по пути четверых — всех удалось уделать без шума. На втором уровне был выход на полевой аэродром, устроенный у подножья горы — вертодром был намного выше, у самой вершины. Двое бойцов отделились от группы, бесшумно скользнули в опустившиеся сумерки…
Остальные пошли дальше. Началась 'смена караулов'…
Шестой и Восьмой медленно, двигаясь по сантиметру в час, ползли к бетонке ВПП, на которой в ряд стояли четыре грузных, прямоугольных Боинга. Вертолеты были большими, места на обычной вертолетной площадке в глубине комплекса не было — их посадили на взлетно-посадочную полосу, заблокировав ее. Около вертолетов была выставлена охрана — но не слишком-то серьезная, всего лишь шесть бойцов, стоящих к тому же не парами, а поодиночке. Во тьме, павшей на землю совсем недавно, увидеть что-либо было сложно. Могли выручить приборы ночного видения, они были у каждого охранника — но русские спецназовцы знали, что уже после получаса их использования глаза сильно устают. Поэтому они были невидимками, одушевленными кусками пустоты, неотвратимо приближавшимися к своим целям.
Шестой был чеченцем, из горных тейпов, поэтому вместо нормального ножа он всегда таскал с собой старинный кинжал, доставшийся ему еще от прадеда. Восьмой был татарином, родившимся в Казани и тоже мусульманином. Иногда они спорили между собой относительно того как следует трактовать тот или иной
