подтвердить свою уверенность?
Предложение что-то зафиксировать на бумаге — для любого бюрократа это нож острый. И Марианна Эрнандес это отлично знала.
— Мисс Эрнандес, не вам решать. Я выполняю приказ госсекретаря САСШ. Решение о визите принято на самом высоком уровне.
— Перенесите. Подгоните к берегу авианосец, пусть встреча состоится там. В Лондоне президенту показываться нельзя.
— Решать это не вам. Приказываю не позже чем завтра представить свои соображения по обеспечению безопасности визита.
— Еще посмотрим, что скажет президент… — зловеще прошипела Марианна Эрнандес, вставая — мое соображение только одно, держаться подальше от Лондона.
Марианна Эрнандес, старший агент Секретной службы САСШ во всей своей красе выскочила из кабинета в коридор, готовая рвать и метать. Усилием воли приказала себе успокоиться. В конце концов, есть еще президент, если рассказать ситуацию непосредственно ему — может и удастся что-то изменить. Ну не поедет же человек в город, откуда все бегут — если он в здравом уме и твердой памяти.
В себя пришла только когда оказалась около «курилки» — туалета, откуда всех курильщиков нещадно гоняли. Новая мода в САСШ — борьба с курильщиками. Не с курением, а именно с курильщиками. Борьба жестокая и беспощадная, с гигантскими штрафами, с 'некурящими зонами', которые только расширялись, с запретом на курение во всех федеральных зданиях…
Себя она обнаружила с сигаретной пачкой в руке — по старой памяти всегда таскала с собой чтобы при необходимости установить контакт с курильщиком, сама курила немного, а шесть месяцев назад бросила совсем. А неподалеку тусовался кто-то из эйчаров,[67] выразительно на нее поглядывая, и на пачку в ее руке тоже. Марианна глянула на пачку в руке, потом на плакат, запрещающий курение. Сунула пачку обратно в сумку, скорчила зверскую рожу. Эйчар исчез.
Вышла в коридор — столкнулась с группой агентов, вышедших с какого то другого совещания. Один из них Джейсон Донован, один из немногих в Службе, кто ей не завидовал, подошел поближе, положил руку ей на плечо.
— Слышал, Косгров устроил очередное представление?
— Да, он это умеет…
— Может, его включить в передовую группу? Пусть съездит в Лондон, подготовит визит? Может, снайпер опять захочет выстрелить и тогда у нас будет одной проблемой меньше…
Хорошо бы…
— Ты шутишь? Да он прирос к своему креслу.
Донован сжал ей плечо, Марианна мгновенно умолкла. Навстречу шел его величество Косгров окруженный прихлебателями — Ченом, Донатасом, Миксманом, Хувером. Не говоря ни слова, они прошли мимо, к лестнице…
— Дерьмом завоняло… — прокомментировал Донован, когда группа исчезла на лестнице.
— Не нарывайся — предупредила его Марианна, понизив тон — наш парень с кейсом[68] повсюду имеет уши. Не исключено что и среди тех, кто рядом с нами есть парень мечтающий лизнуть ему зад.
— Да пошли они… — беззлобно отозвался Донован — если меня вышибут, пойду в частную охрану буду там зарабатывать втрое больше. Охранять какую-нибудь голливудскую звездульку. Как ты думаешь, у меня будут шансы?
— У тебя… несомненно.
— А у тебя? Как у тебя дела с большим боссом, у вас все окей?
— Да пошел ты… — также беззлобно отозвалась Марианна, шутливо ткнула его кулаком в плечо и пошла к лестнице…
По должности Марианне Эрнандес как старшему агенту и начальнику группы охраны полагался бронированный Шевроле Субурбан, но ездила она на обычном пусть и новом Субурбане из гаража Секретной службы. Эта машина имела восьмилитровый двигатель, пожирающий топливо со скоростью космической ракеты, на ней очень сложно было припарковаться в будний день на улицах Вашингтона — но Марианне машина нравилась, за рулем такого мастодонта она чувствовала себя уверенней в городской толчее. Вашингтонские водители куртуазностью манер не отличались — но подрезать черный Субурбан с правительственными номерами не решался никто. Вообще, спецслужбы перешли с больших седанов, обычно серого цвета на черные Субурбаны примерно десять лет назад, и тон нововведению как раз задала Секретная служба: ей нужны были машины, доминирующие в транспортном потоке. Теперь же на них ездили все кому не лень — и ЦРУ, раньше предпочитавшее аристократичные Олдсмобили, и ФБР, раньше ездившее на больших седанах Форд и Шевроле. О расходе топлива и стоимости эксплуатации парни, работающие на дядю Сэма, задумывались мало.
Спустившись к машине, Марианна первым делом взяла рацию, набрала дежурного по своей группе. День сегодня выдался спокойный, президент вес день провел в Белом доме на каких-то совещаниях, до обеда принимал сначала бойскаутов, потом какую-то торговую делегацию из Японии. Только поэтому ей удалось вырваться в офис своей службы, если бы президент был в разъездах, такую роскошь она бы себе не позволила.
— Вызываю Койота — четыре. Вызываю Койота-четыре — отчетливо произнесла в рацию она.
— Койот-четыре на связи — отозвалась рация голосом Малруни, еще одного из тех немногих, что ей не завидовал
— Запрашиваю обстановку по Ковбою
— Все тихо. Делегации прошли, сейчас Ковбой музицирует. Выездов не ожидаем.
Марианна приняла решение.
— Тогда меня сегодня уже не будет. Завтра сдадите дежурство.
— Вас понял… — отозвалась рация
Марианна положила рацию, растянулась на просторном кожаном сидении. Господи, как она от всего этого устала? Для чего ей это? Что она пытается доказать? И кому? Всему миру? Себе самой?
Она, дочь нищих мексиканских поденных рабочих, с самого детства пыталась доказать всему миру, что ее нельзя списывать со счетов. В колледже она училась на грант, выданный благотворительной организацией — из более чем пятисот претендентов выбрали именно ее. Сама, безо всякой протекции устроилась в Секретную службу. С двенадцати лет занималась стрельбой и каратэ. И вот она сидит здесь, в этой гребаной черной машине, одна-одинешенька, двадцати девяти лет от роду. И что дальше?
— Да пошла ты! — сказала она самой себе и включила зажигание. Для себя она решила — по дороге домой она заедет в бар, немного там посидит, а потом купит что-нибудь из китайской кухни, приедет домой и будет долго слушать музыку. И пошло оно все ко всем чертям!
Несмотря на то, что Атлантик Сити дал ей хорошую практику — как специалист по защите Марианна была так себе, справиться с профессионалом, прошедшим специальную подготовку, особенно военную она вряд ли смогла бы. Иногда она допускала ошибки — мелкие, для непрофессионала незаметные — но от этих ошибок могла зависеть ее жизнь в самом прямом смысле слова. Вот и сейчас — купив жареную утку в небольшом китайском ресторане, торгующем на вынос, она понесла ее с собой в квартиру, заняв пакетом с этой уткой левую руку. А правая у нее была занята кейсом с документами, имеющими отношение к предстоящему визиту и некоторым другим мероприятиям. Для профессионального специалиста по защите недопустимо даже занять одну из рук чем-то посторонним, руки всегда должны быть свободными. У нее же сейчас оказались заняты обе руки. Хуже того, Марианна Эрнандес носила свое личное оружие — револьвер Рюгер с двухдюймовым стволом под патрон.357, не в кобуре, а в сумочке, что еще уменьшало скорость реакции на угрозу. В итоге, по пути домой она осталась по большому счету безоружной…
Марианна Эрнандес жила в одном из больших бетонных муравейников в пригороде, на берегу реки Потомак. Квартиру она снимала — обзаводиться собственностью в Вашингтоне она не считала нужным. Две комнаты: спальня и гостиная, плюс хорошая, просторная ванная — это ее вполне устраивало. Дом был из новых, построен всего четыре года назад — и поэтому все здесь работало как надо.
Машину она оставила на охраняемой подземной стоянке, поднялась на внутреннем лифте на свой этаж — она жила на четвертом — и попала в холл. Порадовалась, что в холл ведут стеклянные двери как в
