И я в руках твоей всесильной власти.
Пусть будет так. Лишь отпусти мое
Второе я - любовь мою и счастье.
Но ты не хочешь и не хочет он
Ведь ты жадна, а друг мой благороден.
Порукою своей закрепощен,
Из-за меня не будет он свободен.
По векселю на красоту свою
Все получить желаешь ты с лихвою.
Я ростовщице друга предаю,
Потерян он - и я тому виною.
Я ни себя, ни друга не верну
Хоть уплатил он, все же я в плену.
Сонет 135
Как и у всех, есть у тебя желанья.
Твое 'желанье' - сила, мощь и страсть.
А я во всем - твое лишь достоянье
Твоих желаний крошечная часть.
Желаньем безграничным обладая,
Не примешь ли желанья моего?
Неужто воля сладостна чужая,
Моя же не достойна ничего?
Как ни безмерны воды в океане,
Он все же богатеет от дождей.
И ты 'желаньем' приумножь желанья,
Моим 'желаньем' сделай их полней.
И, никому не причинив страданья,
Желанья всех ты слей в моем желанье.
Сонет 136
Что близки мы, душа твоя гневна.
Но ты скажи, что я 'желанье', 'воля' [2].
А воле воля - знают все - нужна,
Исполни ж эту волю поневоле.
Наполнит 'воля' храм любви твоей
Твоею волей и моей ответной.
В больших пространствах действовать вольней,
Число один средь многих незаметно.
Так пусть же буду я таким числом
В толпе безвестный, но тебе известный.
Один - ничто; но все мне нипочем,
Коль для тебя я нечто, друг прелестный.
Ты только полюби мое названье,
А с ним меня: ведь - я твое 'желанье'.
Сонет 137
Любовь - слепец, что натворила ты?
Глаза хоть смотрят, но не различают,
Хоть видят, но не видят красоты,
И худшее за лучшее считают.
Когда пришлось им якорь бросить вдруг
В заливе, переполненном судами,
Зачем из них ты выковала крюк
И прикрепила сердце к ним цепями?
Зачем же сердце приняло трактир
За уголок уютный, безмятежный?
Зачем глаза обманывают мир
И придают пороку облик нежный?
Глаза и сердце сбилися с пути,
Теперь от лжи им больше не уйти.
Сонет 138
Когда она клянется, что свята,
Я верю ей, хоть знаю - ложь сплошная.
Пусть мнит она, что я в мои лета
Неопытен и хитростей не знаю.
Хочу я думать, что она права,
Что юности не будет завершенья;
По-детски верю я в ее слова,
И у обоих правда в небреженье.
Зачем она не скажет, что хитрит?
Зачем скрываю возраст свой теперь я?
Ах, старость, полюбив, лета таит,
А лучшее, что есть в любви, - доверье.
Так я лгу ей, и лжет она мне тоже,
И льстим своим порокам этой ложью.
Сонет 139
