растения в рану, параллельно сломанной кости, и присыпал поврежденное место землей. Затем вторым стебельком кустика я обмотал рану и завязал стебелек узлом.
Вдруг затрещали листья диковинного растения, затем раздался щелчок. Единорог заржал и проворно отдернул поврежденную конечность.
— В чем дел? — испуганно закричала девочка.
— Все, кость сейчас должна зажить, — сказал я спокойно, — это же волшебная трава!
Изумленно девочка посмотрела на ногу животного, которая боьше даже не кровоточила.
— И в самом деле! — воскликнула она громко, все зажило!
— Нет, пока еще не все, — поправил я ее, — на все лечение уйдет несколько дней, если я найду еще травы! Кстати, твоей Рогатке нельзя опираться на ногу!
— Но ведь она не животное, — весело сказала мне моя собеседница, — она же единорог!
Я решил не спорить.
— Ну конечно же, единорог, — воскликнул я, — кто же еще?
— А… а как ты думаешь, эта трава… Может быть она воздействует и на мою лодыжку?
— Возможно, пожал я плечами, — подействует, если она сломана.
Повернувшись, девочка вставила опухшую ногу. Поднеся еще один стебелек чудесного растения, я обвил его вокруг ноги. Стебель и оимсточки тут же стали стягиваться вокруг повреджденного места. Еще я невольно обратил внимание на то, что вторая, неповрежденная нога, была очень красива по форме. И это несмотря на то, что она была покрыта грязью.
— А болеть не будет? — осторожно поинтересовалась девочка. Ее руки и лицо тоже были облеплены грязью — очевидно, она успела хорошенько поваляться на земле.
— Поболит, но ненадолго, — сказал я авторитетно.
— Но тогда держи меня!
Вообще-то мне не часто приходилось держать девочек, и потому я почувствовал себя очень неловко. Я стал на колени возле нее и положил руки на плечи девочки. она же прильнула ко мне и положила голову ко мне на плечо, обвив мое туловище руками. Я еще удивился, почему у нее такая маленькая грудь.
Растение тем временем все туже затягивалось вокруг ноги. И тут раздался щелчок.
— Ах! — воскликнула девчонка испуганно, еще сильнее сжимая меня.
— Теперь-то все в порядке, — успокоил я ее, там, наверное, был небольшой перелом или трещина, но теперь этого уже нет. Не забудь, что тебе никак нельзя наступать на ногу!
Сейчас, по-моему, боль утихла немного, — сказала она, осторожно снимая голову с моего плеча и ощупывая лодыжку, но идти то мне все равно придется! Ведь нуно где-то искать еду!
— Я сам принесу поесть, — вызвался я, — я знаю, где млжно найти вкусные вещи!
— Правда? — радостно воскликнула она, и мне почему-то стало очень радостно на душе, хотя и не знал почему.
Я отошел к кромке полянки и начал смотреть, что бы такое съедобное предложить девочке. Можно было бы предложить ей печеных на углях слизняков, они, как я знал, были очень питательны, но потом я отказался от этой идеи, поскольку сомневался, что она станет их есть. Но мне все равно повезло — рядом с поляной росло пирожковое дерево и кокосовая пальма, орехи которой, как известны богаты молоком. Я немедленно набрал пирожных и кокосовых орехов.
Тем временем единорог уже успел подняться на на ноги и порщипывал травку, осторожно опираясь на ту поврежденную ногу, которая была только что мной излечена. Впрочем, Рогатка и на трех копытах держалась вполне уверено. А девочка сидела, прислонясь спиной к стволу железного дерева. Мгне бросились в глаза ее пепельного цвета волосы и полные губы. Она поджала ноги, отчего подол юбки собрался складками вокруг ее пояса, но под юбкой были еще короткие шорты, так что девочка могла позвоить себе сидеть в разных позах. она была года на два старше меня, но выглядела старше лет на пять, не меньше.
Ну и что с того! Я уже начал замечать в девочках то, что нужно, и это казалось мне вполне компенсирующим их командирские замашки. А девочки постоянно смеялись надо мной, если и даже обращали на меня внимание. Так что и я мог позволить себе не обращать на них внимания.
Тут я подошел к девочке и положил пред нею принесенное мной съестное.
— Как здорово! — в восхищении воскликнула она, — как раз то, что нужно!
— Давай съедим это вместе и побыстрее, — сказала она решительно, а то все испортиться!
И почему это я так быстро подчинился?
Мы принялись за трапезу. Девочка отличалась качеством, которое в той или иной степени присуще всем женщинам — говорить и кушать одновременно.
— Кстати, — мы так и не познакомились, — сказала она, пережевывая кусок вишеневого пирога, — меня зовут Марианна. Мой волшебный дар состоит в умении вызывать лошадей и им подобных и заставлять их думать. А как тебя зовут, а есть ли у тебя волшебный дар?
— Меня зовут Хамфри. Но вот волшебный дар… По-моему, у меня его нет!
— А, так ты его просто в себе еще не обнаружил?
— Да, по-моему, так, — тогда волшебный дар было иметь совсем необязательно, и многие потому его не имели, но я все равно почувствовал себя неудобно.
— А, не огорчайся, — продолжала Марианна беззаботно, — волшебный дар еще появится. Кстати, мне пятнадцать лет. А тебе сколько?
— Ты так молода? — я раскрыл рот от удивления.
— Ну конечно, неужели не видно? А сколько тебе-то?
— Я… мне тоже пятнадцать.
— Такой старый? — испытующе посмотрела она на меня.
— Ну конечно, — ее неверие почему-то смутило меня.
— Ты гном? — спросила она снова.
— Нет, человек. Просто похож на гнома.
— Ой, прости меня, но на ее лице не было видно следов раскаяния, но зато ясно проступало сомнение. Нет, она не собиралась опровергать мое исправление, но все-таки не слишком в него поверила. Впрочем, я понимал ее сомнения.
Установилось неловкое молчание. Наконец Марианна нарушила его с присущей ей живостью.
— Тут есть где-нибудь поблизости вода? — поинтересовалась она, оглядываясь вокруг, — речка или озеро, чтобы можно было ополоснуться? Ты грязный, а уж про меня и говорить нечего.
— Там позади я переходил речку, — сообщил я, но мне кажется, что ты там не захочешь купаться со мной!
— Ну как же, — воскликнула она с уже присущей вскм женщинам сварливостью, — я, наверное, и так уже поломала тебе весь график?
— График?
— Ты ведь идешб куда-то, не так ли? И тебе придется поворачивать назад из-за меня и Рогатки?
— Да нет, что ты! Я просто направлялся из деревни у Провала. Даже не знаю, куда шел!
— Из какой деревни?
— У Провала! Но ты же знаешь, это возле той большой пропасти.
— Нет, не знаю. Это какая пропасть?
И тут я вспомнил — ведь на Провал было наложено заклятие, которое начисто выветривало память об этой пропасти из умов всех, кто мог удерживать эту информацию. А поскольку я всегда жил возле Провала, то на меня это заклятие не действовало — возможно, я уже получил иммунитет к нему. И я решил, что Марианне рассказывать о Провале бессмысленно, поскольку из-за заклятия она все равно забудет об этом.
— Это просто такая большая пропасть, — сказал я поспешно и как можно более небрежно, — она не играет большой роли! Как и моя деревня! Я просто направлялся, чтобы поискать что-нибудь более интересное!
— Эх, как бы и мне избавиться от этой скуки! Моя деревня стоит на берегу Веселой Реки, но единственная веселая и и интересная достопримечательность этого места — драконы. Впрочем, они более опасны, нежели веселы. Уж кому это не знать, как не мне! Этот летающий дракон едва не сожрал нас! Я-то
