— Ну и что. Я желаю тебе удачи, но моя работа тоже должна быть выполнена. если ты попытаешься переплыть, я утоплю тебя в волнах, но потом спасу. Я никому не желаю зла.
— Приятно слышать это, — Лакуна говорила это безо всякой иронии, она знала, что это всего лишь испытание, а не смертельная схватка, к тому же Речник всего лишь выполнял свою работу.
Лакуна задумалась, а мальчик снова растекся по водной глади, но в следующий момент появился опять, на сей раз облаченный явно в парадную одежду. Несмотря на свое водное происхождение, он почти ничем не отличался от самого обычного ребенка, только вот сделан был из воды, а не из плоти. Если принятие его в обычную человеческую семью сделает и тело его человеческим, то это будет мальчику только на пользу, решила Лакуна. Впрочем, подумала она, обычные люди тоже ведь почти целиком состоят из воды.
Вдруг женщине пришла в голову чудесная мысль.
— Послушай, Речник, — начала она, — ты умеешь читать?
— Конечно. Волшебница Айви научила меня читать. Она показала мне все буквы и рассказала, как они произносятся. Но я должен признаться, что большинство книг в этом замке не слишком интересны. Там нет ничего смешного. Они для тех, кто интересуется магией.
Лакуна этому ничуть не удивилась.
— А вот мой волшебный дар, — сообщила она, — это печатание. Я даже могу менять то, что напечатано. Я могу даже печатать текст там, где его никогда не было, а также изменять весь смысл написанного. Давай-ка я напечатаю для тебя что-нибудь интересное.
— Нет, не надо, — воскликнул Речник. — Я не стану заключать с тобою никакой сделки, чтобы пропустить тебя внутрь. Это нечестно.
— Но, милое дитя, — воскликнула женщина, — ты не думай, я не собираюсь тебя подкупать. Я просто пытаюсь тебя одурачить, что как раз очень честно. Я хочу кое-что дать тебе почитать, и если ты сочтешь, что это не интересно, тогда вовсе можешь не читать.
— Нет, не пройдет трюк, — отозвался мальчик.
Лакуна задумчиво посмотрела на спокойную теперь гладь воды. Вдруг на ней стали появляться буквы, которые связывались в слова, слова образовывали фразы, а фразы уже в текст. Берег рва служил как бы полем этой своеобразной тетради. Начинался текст так: 'Однажды на свет появился мальчик. Его звали Речник. Он очень захотел стать сделанным из плоти…'.
— Ой, это же обо мне, — воскликнул ребенок.
— Да тут нет ничего особенного, — сказала Лакуна. — Я просто использовала твое имя, чтобы придать тексту больший для тебя интерес.
— Ладно, ладно, — забормотал ребенок, уже погружаясь в чтение. Ему явно нравилось постоянно встречавшееся в тексте собственное имя. Впрочем, кому не понравится прочитать о себе в книге? Было бы еще более сильно, если бы имя употреблялось в каком-нибудь негативном смысле, но Лакуна не была злой, и потому сочинять пасквилей не умела.
Между тем текст продолжался: 'Как-то Речник стоял недалеко от берега рва, наблюдая за носящимися в воде быстрыми рыбками, и вдруг к нему приблизилось странное существо. Это был дракон, который как раз искал поживу. Увидев мальчика, дракон обрадовался. Ага, — воскликнул он, рыча, — ты как раз тот, кто мне нужен! Пойдем со мной, и я покажу тебе нечто такое, что тебе наверняка понравится.'
— Ой, — воскликнул сделанный из воды Речник. — Но ты не сможешь поджарить меня?
Мальчик, очевидно, догадался, что хотела от него гигантская рептилия. Но Лакуна продолжала: 'Неужто? — выпалил дракон, выдыхая столб пламени, который опалил росшие у воды растения, — стоит мне выдохнуть, и ты ведь почернеешь.'
— Правда? — воскликнул мальчик настоящий. — Ну только попробуй.
'В ответ дракон выдохнул целые столбы черно-желтого огня, которые оплавили даже камни, а вода во рву зашипела, повалил пар. Но с Речником ничего не случилось — ведь он целиком был сделан из воды. В следующий момент Речник набрал в горсть воды и плеснул ее в морду дракону.
— Я думаю, что теперь твои угли погаснут? — задорно крикнул он чудовищу.
Дракон необычайно разозлился. Он разинул свою зубастую пасть и схватил Речника, но перекусить мальчика у него не получилось — как же зубы смогут перекусить воду? А Речник тем временем взял, да и плеснул воды в ноздри и уши дракона. Дракон заревел от негодования. А кому же понравится, если у него в носу и в ушах вода?'
Текст продолжал вырисовываться на водной глади, но мальчик уже вовсе погрузился в чтение. Он не поднял головы даже тогда, когда Лакуна преспокойно перешла по подъемному мосту в замок. Она не беспокоилась больше — там было написано столько фраз, что Речник должен был читать и разбирать их еще где-то полчаса. Она не знала, сколько времени мальчик сможет отвлекаться на текст, и потому постаралась написать там его с запасом. Но все равно — Лакуне было приятно еще и то, что кто-то проявляет такой неподдельный интерес к ее волшебному дару. В свое время, когда ей приходилось сиживать с маленькими детьми, она рассказывала им самые различные сказки, и это занятие нравилось женщине. А Речник был очень внимательным слушателем.
Итак, Лакуна преодолела ров, но теперь перед ней высилась стена замка. Перед нею находилась дверь в стене. Подойдя поближе, женщина повернула ручку. Но увы: дверь была заперта на ключ. Очевидно, третье испытание как раз в том и состояло, что она должна была этот ключ отыскать.
Она внимательно огляделась по сторонам. Сбоку виднелась тропинка, которая шла параллельно стене замка. Тропинка была окаймлена невысокими кустиками, которые очень напоминали полки: вертикальный стволик со строго горизонтальными ветвями, покрытыми плотными листьями. На этих полках плотно, словно книги, находились прямоугольные ягоды.
Там же сидел мальчик, который срывал и поедал эти плоды. Он, кстати, был очень похож на Речника.
— Кто ты? — вяло спросила Лакуна, не ожидая, что он ответит ей.
— Я Поток, брат-близнец Речника.
Неужели это правда? Ну что ж, поверим.
— А что это за странные такие растения? — осведомилась женщина.
— Это библиокусты, — отозвался Поток. — Они содержат много полезной информации. Я получаю ее, поедая ягоды.
Это было похоже на правду, хотя Лакуна знала, что правда не всегда еще очевидна.
— Тогда, — осторожно, с расстановкой произнесла женщина, — ты, наверно, знаешь, где находится ключик вон от той двери?
— Ну конечно. Вот он, — и мальчик подал ей большой ключ, выточенный из дерева.
Лакуна тут же поднесла ключ к замочной скважине. Но он не подходил туда. Это был не тот ключ.
— Это не тот ключ, — сказала Лакуна собеседнику с легким раздражением, а где же тот, которым я смогу отпереть эту дверь?
— Он на той стороне.
Лакуна усомнилась в этом, но все-таки решила обогнуть замок. И в самом деле — на тропе лежал небольшой металлический ключик. Радостно подобрав его, Лакуна кинулась к двери и попробовала вставить его в замок. Снова не подходит.
Тогда она решила попробовать другим способом.
— Послушай, Поток, — начала Лакуна, — ты что же, тоже своего рода испытание для меня?
— Да.
— То есть получается, что ты должен воспрепятствовать тому, чтобы я нашла ключ? И направлять меня по ложному следу?
— Нет.
— Но ведь ты уже делаешь это, говоря мне неправду.
Мальчик замолчал, и Лакуна знала, что он не может ответить ей. Если бы он солгал, то она бы наверняка сразу распознала бы его ложь, и получается, что лгать было бы вроде как бессмысленно — только потеря энергии и времени. Но если она скажет ей правду, то тогда не выполнит задания — не пускать эту женщину в замок.
