– Козел, – сказал мальчик.
– Какой Карл? – спросил Михаэль, который плохо видел без очков.
Клаус вернулся с пивом.
– Тот самый Карл? – спросил он.
– Да, тот самый Карл, – сказал Юрген.
– А, тот самый Карл, – сказал Михаэль.
– Эй, Карл, иди-ка сюда! – рявкнул Клаус.
Это подействовало. Оба посмотрели в их сторону. Господин Леман помахал им рукой. Катрин, прекрасная повариха, помахала в ответ. Они о чем-то поговорили друг с другом и наконец-то подошли к ним.
– Привет, – сказала Катрин, – так ты тоже здесь. – Она стояла рядом с Леманом и смотрела сверху вниз. Хорошо хоть, подумал господин Леман, что на мне сейчас нет этих нойкёлльнских плавок.
– Да, вся компания в сборе. – Его лучший друг Карл поздоровался со всеми и хлопнул господина Лемана по плечу. – Ну, как следует поплавал?
– Он буквально кройцбергский[7] Марк Шпитц,[8] – серьезно сказал Марко. – Мы это видели, просто обалдеть.
– Значит, сидите тут и пьете пиво, – сказала Катрин вроде бы всем сразу, но господину Леману показалось, что она обращается именно к нему.
– Нет, я вот, например, пью кофе, – сказал он и показал на чашку, рядом с которой стояла неоткрытая бутылка пива.
– Как так? – удивился Клаус. – Я думал, ты просил тоже.
– Нет, мне сегодня еще работать. Присаживайся, – сказал он Катрин.
Она взяла стул и подсела к ним, как и его лучший друг Карл.
– А это что такое? – спросил Карл и показал на крендель господина Лемана. – Крендель? Неплохо!
– Ешь, если хочешь, – сказал господин Леман, продолжая смотреть на Катрин, которая как-то странно смотрела в ответ. – Мне сегодня еще работать.
– Когда?
– В восемь.
– Вот как. Кто-нибудь знает, – обратилась она ко всем, – когда здесь закрывается?
– По-моему, плавать можно до полвосьмого, – сказал Марко, – а в восемь все должны уже быть снаружи.
– Ага, тогда нужно быстрее в воду, – сказал Карл.
– А ты, значит, сегодня вечером работаешь? И где это? – спросила Катрин.
Господин Леман объяснил.
– Может быть, загляну к тебе туда. Как там, хорошо?
– Трудно сказать. Не мне судить, – ответил господин Леман.
– Ну ладно, – сказала она и встала. – Я пошла плавать. Пока, – сказала она всем и ушла.
– Кто это такая? – спросил Марко Карла. – Где ты ее подцепил?
– Она работает у нас поваром. Ребята, я тоже пойду плавать, – сказал Карл и встал. – Здоровье – это самое главное.
– С твоими габаритами, – сказал Марко, рассматривая массивное тело Карла, – ты скорее не пловец, а корабль.
– Важно не то, кто быстрее плавает, – сказал Карл, подняв указательный палец, – важно то, кто вытесняет больше воды.
Все смотрели ему вслед, когда он побежал за прекрасной поварихой, и господин Леман снова задал себе вопрос, как это Карлу удается быть таким свежим, при том что он не спал прошлую ночь. Может быть, дело в плавании, подумал господин Леман, может быть, он занимается спортом больше, чем я всегда думал, у него ведь даже есть абонемент.
– Что там у него с ней? – спросил Марко господина Лемана.
– Что? Она работает в «Базаре».
– Так как мы поступим с этим пивом? – спросил Клаус.
– Дай сюда, – сказал господин Леман.
– Теперь можно забрать чашку? – спросил давешний маленький мальчик, который опять откуда-то появился.
– Да забирай ты ее.
– Там еще осталось немного, – сказал маленький мальчик.
– А я думал, ты не хочешь пива, – сказал Клаус. – Кажется, тебе еще нужно работать.
– Сам пей, – сказал господин Леман маленькому мальчику. И Клаусу: – Давай сюда, наплевать.
– Козел, – сказал маленький мальчик и ушел с чашкой.
– Наплевать, – повторил господин Леман, – сегодня не мой день. Я поспал днем, это меня совсем сморило. Ну да, – добавил он задумчиво, – наверное, не нужно было вставать.
– Дневной сон – такая странная штука, – сказал Михаэль. – Снятся такие странные сны.
– Да, – сказал господин Леман, – странные сны.
6. Ужин
После всех треволнений этого дня господин Леман был рад, что наконец пришел на работу. Он вообще любил работать. Работа оказывала на него успокаивающее действие, привычная обстановка даже взбадривала его, когда он входил в прохладный полумрак «Обвала» и вдыхал знакомый запах сигарет, пива и чистящих средств. Дневную смену отработали двое голубых – Сильвио, всего два года назад приехавший с Востока, и Штефан, его бывший друг, они оба пребывали в очень бодром настроении, когда господин Леман принял у них кассу.
– Публика сегодня просто очаровательная, господин Леман, восхитительная.
– Меня зовут Франк, ты, восточный кекс, – добродушно сказал господин Леман.
– Штефан, ты слышал, господин Леман назвал меня восточным кексом!
– Оставь господина Лемана в покое, у него и без того дела плохи. Сегодня ему снова посчастливится поработать с Эрвином.
– Как это – снова с Эрвином?
– Верены сегодня не будет. Она плохо себя чувствует, бедненькая.
– И что, ее некем заменить?
– Кажется, у Эрвина персональная проблема с персоналом, – сказал Сильвио. – Сначала у него нет для меня работы, а теперь он сидит в дерьме. Он просил тебе передать, что придет в девять. А я уже побежал.
– Я тоже, – сказал Штефан.
– Приятно повеселиться с Эрвином!
Они посмеялись и оставили господина Лемана одного за стойкой.
Народу было немного. Внутри бара у стойки сидел только один человек и пил пшеничное пиво. Господин Леман знал его, этот человек часто сидел здесь, его звали Фолькер или вроде того, и он всегда пил только пшеничное пиво. Снаружи за столиками неподвижно сидели несколько человек. На улице тоже было очень тихо, в воздухе разлилась такая тяжесть и духота, что редкие прохожие брели мимо, словно водяные улитки. Еще один ужасный вечер, подумал господин Леман.
Так прокапал час. Господин Леман пил одну чашку чая за другой и ел оставшиеся в баре бутерброды. Они нравились ему больше всего, когда были слегка размякшими, именно такими они и становились после долгого дня в «Обвале». Их делала Верена, для нее это был небольшой приработок, она снабжала бутербродами все бары Эрвина, а бутерброды для «Обвала» она специально для него, господина Лемана, особенно обильно намазывала майонезом. Периодически заходил кто-то из сидевших снаружи и заказывал какой-нибудь напиток, человек у стойки, которого, кажется, звали Фолькер, покупал пшеничное пиво «Кристалл» без лимона, и еще маленький мальчик зашел разменять деньги для автомата с сигаретами. Господин Леман любил такие часы: они давали возможность поразмыслить. Он помечтал немного о Катрин, поварихе из «Базара», и снова попытался представить совместную жизнь с ней, но без особого успеха. Сложно вообразить жизнь с женщиной, которая по воскресеньям ходит в бассейн и при этом не обращает
