Бесшумный фронт

что, ко­гда процессия направилась по главной аллее, мо­лодой человек неожиданно свернул налево и притаился за большим памятником. Потом, оглянув­шись, он пошел вперед, все более отдаляясь от группы людей — единственной в этот день на кладбище.

Потом, оглянувшись, он пошел вперед, все более отдаляясь от группы людей.

Через несколько минут молодой человек оста­новился перед красивым старым деревянным костёликом, в котором мессу ныне служат только вдень поминовения усопших. Молодой человек не­сколько раз обошел костёлик, словно интересуясь его старинной архитектурой. Потом снова осмот­релся кругом и, уверившись, что за ним никто не следит, опустился на колени перед крутыми дере­вянными ступеньками, ведущими на звонницу.

Давайте получше присмотримся к нему. Ба, да ведь это наш знакомый, Альфред Петрушка! Чего это он в одиночестве ищет на кладбище в Старых Гливицах?!

Вернемся на минутку к тому времени, когда Петрушка вместе с Генриком Коем проводил дни в шпионской школе. Последний экзамен включал в себя также и выбор места для организации так называемого «мертвого почтового ящика». И вот тогда-то Генрик Кой выбрал себе местечко возле лестницы, ведущей к бульвару над Дунаем. Там постоянно много людей, место сухое и нечего бояться, что рапорты промокнут под дождем... Альфред Петрушка оказался более смышленным. Он отправился на кладбище и там устроил свой «ящик» под треснувшей надгробной плитой. Про­фессор шпионской науки repp Кайзер похвалил «сообразительность» своего ученика: «Очень хо­рошо, Петрушка, очень хорошо! Места религиоз­ ного культа в Польше уважаются и никому в го­лову не придет, что в цоколе статуи святого или под надгробием можно прятать вещи, касающиеся вопросов современной жизни...»

Глава тридцать седьмая Кто за это платит?

Теперь оба агента уже находятся в Польше и должны доказать, что наука, полученная ими в шпионских классах генерала Гелена, не пошла впустую. Владислав Пеха (Альфред Петрушка) и Ян Линек (Генрик Кой) явились в Польшу не голые и босые. У них есть сто две пары часов, пятьсот марок ГДР, пятьсот восемьдесят поль­ских злотых, приличные запасы химикалиев и два пистолета с патронами. Кой взял с собой также фальшивые документы на имя Юзефа Костки, ко­торые должны были пригодиться одному наме­ченному лицу во время бегства из Польши в За­падный Берлин, где его с нетерпением ждали геленовские специалисты по части авиационной разведки.

В целом стоимость шпионского «приданого» обоих агентов можно оценить примерно в мил­лион злотых. Американские налогоплательщики, которые ежегодно тратят миллионы долларов на ведомство Гелена, должны узнать (вероятно, без особенной радости), что значительная часть этих сумм попадает в виде денег, вырученных от про­дажи конфискованных у шпионов часов и других вещей, в доход Польской Народной Республики. В 1954 году эти суммы были настолько значи­тельны, что могли бы в большой мере покрыть расходы на содержание всего коллектива сотруд­ников польских органов безопасности, занимаю­ щегося борьбой против... разведки Гелена!

Петрушка приготовил «мертвый почтовый ящик» на кладбище в Старых Гливицах для агента, который должен был складывать там шпионские рапорты, написанные на полотне спе­циальными свечками. Второй ящик помещался неподалеку от первого. Журналист, который шел по следам врага, осенью 1954 года еще видел их в полном порядке — там оставались обрывки па­рафиновой бумаги, которая должна была предо­хранить рапорты от влаги. Если идти по шляху из Старых Гливиц в направлении на Уязд, то с левой стороны под третьим придорожным столби­ком, считая от дорожного указателя, можно обна­ружить еще один «ящик».

Хорошо, очень хорошо, что сложенные там агентом Гелена информации извлекли сотрудники польской контрразведки, а не адресат — Альфред Петрушка. В свертке были образцы продукции одной из силезских химических фабрик, которая особенно интересует «знатоков польских дел» из аппарата разведки Гелена. «Уставший путник», остановившийся тут, около «мертвого почтового ящика», и его манипуляции с рапортами имели все шансы не быть замеченными редкими прохо­жими.

Но такой «ящик» мало чего стоит, если не бу­дет живых людей, которые должны складывать в него свои шпионские материалы. Поэтому герр Кайзер приказал своим выкормышам усиленно вербовать намеченных людей и даже устанавли­вать им псевдонимы. А те и не знали, что уже занесены — заочно! — в списки генерала Гелена. Так, Герберт Вырвих, который лишь недавно за­кончил свою воинскую службу, даже и мысли не допускал об этом. В поте лица собирая урожай с отцовского поля в деревне поблизости Прудника, он и не думал, что в это самое время в комнате номер 3 отеля «Эбердорф» в Берлине герр Кайзер поучает отправляющегося в Польшу Генрика Коя: дать этому Вырвиху кличку «Вирт»...

И вот начинается следующий акт драмы: борьба за людей. Оба присланных из Западной Германии агента — Кой и Петрушка — должны осуществить планы Кайзера. Они должны узнать, может генерал Гелен рассчитывать на Герберта Вырвиха и других или нет. Решают, что «кон­трольный пункт» будет размещен у сестер Будзинских в Новой Соли. Оба очень довольны уютной квартирой Трауты и Риты, но так как не могут вернуться в Берлин с пустыми руками, то вынуждены начать действовать. Поэтому сна­чала — после нежного прощания с сестрами Будзинскими, которых они щедро одарили, — «путе­шественники» отправляются в Ополыцизну к ро­дителям Коя. Там Генрик расспрашивает родных о Герберте Вырвихе и Элижбете Стоклоса, кото­рую уже ждет кличка «Сабина».

Короткое пребывание в родном доме — и в путь!

Глава тридцать восьмая Двери закрыты и...

На рассвете 29 июля двое молодых людей по­жали руки друг другу около железнодорожной станции в Пруднике:

— Ну, Генрик, ни пуха ни пера! Держись, па­рень!

— До свидания, Альфред! Держись и ты! Не забудь: седьмого августа встречаемся у Будзинских...

— Буду, непременно буду седьмого. Только ты не показывайся там раньше и не приставай к моей!

— Не бойся — девчонок в Польше хватит! Ну, бывай жив!

Кой быстрым шагом идет через город. Не про­ходит и часа, а уже старые стены силезского го­родка остаются далеко позади. Кой переходит через деревянный мосток и направляется к стоя­щему в сторонке среди зелени дому.

Он подходит к дверям, над которыми в нише видно большое каменное изваяние св. Флориана. Стучит. Сначала тихо, потом все громче и настой­чивее... Уставшие от тяжелой работы на жатве сельские жители спят мертвым сном. Генрик Кой начинает стучать ногой в окованную дверь. Нако­нец в окне показывается заспанное женское лицо.

— В чем дело?

— Откройте!

— Кто вы такой?

— Свой. Откройте! У меня дело к вашему сыну...

— В такую-то пору?!

— Я с дороги. Важное дело.

Окно закрывается, слышится какая-то возня в двухэтажном доме. Генрик Кой обдумывает де­тали