Бесшумный фронт

Это продолжается всего несколько секунд. За женщиной закрылись двери. В кабинете остается Кой.

Нет, это не первый допрос шпиона. Сколько уж раз он менял свои россказни, сколько раз тешил себя надеждой, что сухим выйдет из воды! Один за другим рушились мифы о «контрабанде», о «торговле часами» и, наконец, о «работе» — но... для американской разведки. На все у Коя был готов ответ. Вот ему показывают найденный у него план размещения казарм:

— Ваша работа?

— Да...

— Что это такое?

— Мой приятель живет в лагере организации «Служба Польше»... Вот я и набросал схему, как к нему удобнее идти. Он хотел купить у меня часы.

— А где он, этот ваш лагерь «Служба Польше»? Как имя вашего приятеля?

Вот этого Кой так скоро придумать не может! В другой раз, уже под конец допроса, следователь многозначительно подмигивает и ногтем щелкает себя справа по воротнику. Вероятно, во всем мире этот жест понятен любому — предлагается вы­пить.

Кой решительно отказывается. Он невольно вспоминает добрые советы Кайзера: «Смотри, чтобы тебе не дали какого-нибудь одурманиваю­щего средства...»

— Нет, нет, пить я не буду. Абсолютный трез­венник.

— Тогда для чего же в вашем чемодане нахо­дится самый настоящий спирт?

— А-а! Почки у меня болят, так я компресс делаю на ночь... Очень помогает!

— Как же так? Вчера, когда я спрашивал вас о здоровье, вы ответили, что вас ничто не беспо­коит!

Постепенно, очень медленно, шпиону прихо­дится признаваться во всем. Слишком много знает о нем контрразведка. Слишком много рас­сказали уже люди из его сетки, которых он встречает на очередных очных ставках. Ведь те­перь Кой не может утверждать, что и другие тоже завидуют ему...

В результате Кой разоблачен. Так как за ним не стоит никакая идея, он боится только за себя. Он справедливо считает, что ставка в игре — его жизнь, и он не видит ничего, за что стоило бы ее отдать. Читая ежедневно его показания, началь­ник отделения контрразведки — старый комму­нист, который многое испытал еще до войны,— говорит следователю, ведущему допрос Коя:

— Простой рабочий, арестованный тогдашней панской полицией за хранение коммунистических листовок, выплюнул бы с кровью все зубы, кото­рые ему выбили на допросе, но не выдал бы ни­кого! О, он хорошо знал, за что борется!.. А Кой? Покупка человека за деньги идеи ему не приба­вит. Гелен в этом убедится теперь и будет убеж­даться каждый день, все чаще и чаще. Мы о его людях знаем многое, как знаем и то, что они ра­ботают только ради денег...

Кой еще живет надеждой на то, что Петрушка пока на свободе и, не встретив своего сообщника на «контрольном пункте» в Новой Соли, немедленно вернется в Берлин и сообщит Кайзеру. Ведь герр Кайзер торжественно обещал, что хотя еще ни один из геленовских агентов не был арестован в Польше, все же — если у Коя «подвернется нога» — Гелен найдет способ вытащить своего сотрудника из тюрьмы. Дни проходят, и Пет­рушка, пожалуй, знает о несчастьи. Видимо, он уже действует, чтобы спасти друга!..

Действительно, Петрушка понял, что Кой «за­сыпался». 26 августа он был у Ольшевской, ко­гда приехала сестра Коя с ужасной вестью: в их семье был обыск.

1 сентября в 20 часов Петрушка в последний раз появился у Ольшевской. В 23 часа 30 минут он простился с нею и еще раз заверил, что вер­нется и женится на ней. Затем Петрушка отправ­ляется на условленное свидание в Новой Соли: ведь во время обыска в доме Коя дружка там не застали. «Хитрый черт,— думает Петрушка,— на­верно, приедет прямо к Будзинским! А если нет?.. Э, да что гадать! Заберу у сестер Будзинских нашу надувную лодку и — в Берлин».

В Новой Соли расстроенный Петрушка успока­ивает сестер Будзинских, которые не могут не заметить тревоги своего нового знакомого. Нет, Кой не является!.. Да, стало быть, теперь уже ждать нечего: Кой сидит. Петрушка отправляется на вокзал, предварительно пообещав сестрам Будзинским вернуться к ним позже.

На перроне толпа людей, ожидающих поезд. Наконец подходит окутанный паром локомотив, за которым тянется хвост вагонов. Пассажиры садятся, в почтовый вагон поспешно грузят мешки с корреспонденцией, в багажном вагоне идет приемка срочного багажа. И вдруг — что за странная сцена! К молодому человеку, который собрался сесть в поезд, подходят какие-то двое в штатском, спокойно берут его под руки и отта­скивают в сторону. Пассажир что-то бормочет, но те двое уже ведут его к выходу с перрона. Ослаб, захмелел или еще что с парнем случилось?

Не проходит и минуты, а все трое уже нахо­дятся у ограды, отделяющей территорию станции от города. Двое в штатском отдают контролеру свои перронные билеты, а затем один из них спо­койно говорит Альфреду Петрушке (это был он):

— Прошу вернуть билет, гражданин! Он вам теперь не нужен, так как дальше вы поедете с нами на машине...

И тогда Альфред Петрушка, взрослый муж­чина, разражается плачем. Произошло то, что должно было произойти. Нервное напряжение по­следних дней и недель «работы» выливается в истерику. В машине, которая быстро покидает вокзальную площадь, Петрушка вытирает слезы рукавом и говорит:

— Отпустите меня, Панове, отпустите! Я при­веду вам сюда самого Кайзера...

И тут невольно вспоминаются стихи Константина Дамрота, написанные в ответ на решение прусского ландтага в 1866 году о выделении ста миллионов марок на выкуп земли у поляков в польских районах, отошедших к Пруссии:

Сто миллионов марок — это не шутка!
Достаточно, чтобы купить целое воеводство,
Но и дух польский—это не игрушка:
Чтобы истребить его — и Германии целой не хватит!

Сто миллионов долларов, выделенные конгрес­сом США на шпионаж и диверсии в странах ла­геря социализма, — тоже не шутка. Мы знаем, правда, что немало этих денег идет в частные карманы разных лиц, но многие миллионы нахо­дят свое применение согласно указаниям почтен­ных конгрессменов. Двадцать четыре миллиона долларов в год дают Соединенные Штаты гене­ралу Гелену. Пять раз он встречался с шефом разведки США Алленом Даллесом, родным ^бра­том государственного секретаря. Пять раз они со­вещались в течение 21 месяца—до 1 октября 1954 года.

Оба агента — Кой и Петрушка — получили выс­шую меру наказания. Однако не следует питать иллюзий, что дело «Рейнгарда Гелена и К⁰» — «работа» против народной Польши — уже закон­чено.

Может быть, как раз в эту минуту занятая раз­ведкой против стран народной демократии геленовская контора «дальней разведки» сообщает начальству в Аугсбург о высылке новых агентов в Польшу? Кто знает! Люди, которые закончили очередную схватку с генералом Геленом в Польше, утверждают: совершенно не считаясь с жизнью своих агентов и опираясь на уголовные элементы, Гелен — даже после таких поражений— не прекратит своих враждебных действий. Как раз наоборот: следует ожидать, что они будут усилены. Но и мы готовы к дальнейшей защите своей страны от грязных лап наследников гитлеров и гиммлеров.

Народ, который только двенадцать лет назад порвал оковы фашистской неволи, теперь уже хорошо знает, что несет ему и его государству ре­жим гитлеров и геленов. Граждане свободной страны, которые работают за станком или плу­гом, в учреждении или лаборатории, должны по­стоянно помнить слова, взятые нами из очень старинной книги. Эти слова были написаны 28 апреля 1384 года в Пруднике, в том самом го­роде, где геленовский агент навлек несчастье на Элижбету Стоклоса. Тогда, почти шесть веков на­зад, в Пруднике совещались представители два­дцати одного польского города. Они обсуждали меры, какие нужно принять в борьбе против рас­пространившегося разбоя на дорогах. И они по­становили