Два пассажира курьерской авиалинии летели во Франкфурт-на-Майне. Герр Кайзер явно нервничал и шепотом советовался с Нейгебауером. Зачем их вызывают? Что случилось? Неужели обнаружились махинации с «эйнзатцпланами»?..[24] Совесть у Кайзера была нечиста. Он уже давно «крал» у американцев людей, которых их разведка наметила завербовать для себя, а затем «продавал» их... тем же американцам! Ведь в «эйнзатц-плане», содержащем рапорты Гелена разведке США о высылке каждого отдельного агента, о его разведывательном задании и связанных с этим, обычно явно преувеличенных, расходах (герр Гебауер строит теперь дачу около Мюнхена), упоминались только псевдонимы. Кто же это узнал?
А может быть, начальство будет только придираться и ругать за последние провалы в Польше? Герр Кайзер горячо убеждает своего заместителя, что необходима «ложь во спасение».
Мистер Фалькенберг от имени разведки США контролирует работу ячеек Гелена, действующих против Польши. Это высокий немолодой человек с угловатым бульдожьим лицом, на котором резко выступают два ряда больших лошадиных зубов. Он ждал на аэродроме, сидя в автомобиле с американским военным номером. «Беседа» состоялась в четырехкомнатной квартире по всем правилам допроса: сначала взяли Кайзера, а потом Нейгебауера. При «беседе» присутствовали в качестве ассистентов: доктор Реллинг — военный преступник, преследуемый польскими властями и действовавший во время гитлеровской оккупации на территории Кракова, а также заместитель Гебауера, некий Кольмар из Аугсбурга, разумеется, тоже гитлеровский специалист по разведке.
Кайзер врал как по нотам. Когда он, наконец, выбрался из затруднительного положения, пришла очередь Нейгебауера. И тут мистер Фалькенберг разозлился не на шутку. Он бросил карандаш и ворвался в соседнюю комнату с криком:
— Кайзер! Немедленно сюда!..
Мистер Фалькенберг перестал быть вежливым. Впрочем, хаму из-за океана постоянное общение с гестаповцами не прибавило хороших манер... Кайзер поспешно вошел, согнувшись в дугу и изобразив на своем лице самую ослепительную улыбку.
— Кайзер! Как было дело с «Хеллманом»? Как он был завербован?!
— Я шел по улице и встретил молодого человека...
— Молчать! Из трех миллионов берлинцев понравился как раз «Хеллман»? Именно этот больше всех подходил для...
Когда, наконец, оба геленовца вечером сели в самолет, отлетавший в Берлин, герр Кайзер глубоко вздохнул и сказал спутнику:
— Глупая скотина! Буйволов ему пасти в Техасе, а не разведкой заниматься! Так слепо поверить, что провалы в Польше произошли по вине самих агентов, а мы все приготовили как следует!.. Скотина!
Францишек Нейгебауер работал после этого еще девять месяцев в берлинском разведцентре, но все больше убеждался, что заходит слишком далеко по пути измены своей стране.
Из Польши приходили вести об очередных провалах и разгромах сеток Гелена. Шпионы и их помощники садились за решетку. Однако герр Гебауер все еще был в добром настроении: «Это не страшно, если еще несколько человек потеряют голову», — говорил он.
Мы по-прежнему в кафе «Каменная лестница». Пришелец из другого мира снова оглядывается вокруг. Из числа тех, кто был в начале нашей беседы, осталась только пара влюбленных. Впрочем, они времени не замечают... Мой собеседник еще больше понижает тон:
— Я видел там вблизи возрождение сил фашизма и подготовку новой войны. И понял, что работой во вражьей разведке предаю свою страну. Решил расплатиться за совершенные преступления и, если это возможно, начать новую жизнь... честно работать. Я встретил неожиданный акт милости — стал свободным человеком, возвращаюсь в родные места...
Мы прощаемся. Нейгебауер уходит в светлый январский морозный день. На столике он оставляет фоторепортеру (для репродукции) свой западноберлинский паспорт. Я снова беру его в руки и читаю на последней странице: «Действителен до 31 декабря 1954 года».
Эпилог
...Но сражение на бесшумном фронте продолжается!
Дело Врукка, Махуры, Ландвойгта, Коя и Петрушки — это история пяти агентов Гелена, которые хотели таскать каштаны из огня для своих хозяев. Мы теперь знаем, как здорово они обожглись на этом деле!
Пути их судеб отнюдь не исключительное явление. Вербовка уголовников и фашистов, заверение в их неприкосновенности, гарантирование помощи в случае опасности и оставление агентов в беде — таковы характерные черты разведок, субсидируемых Соединенными Штатами. Давайте перенесемся хоть на минуту за тысячи километров на восток, на один из советских островов на Дальнем Востоке.
Почти тогда же, когда описанные в этой книге агенты Гелена переправлялись через Одер, к одному из советских островов подошло двухмачтовое судно — «Сева-мару». Судно спустило лодку, и с нее (так же, как Кой и Петрушка) на скалистый берег переправились два бывших офицера японской императорской армии — Акира Тани и Такакува Ютака, находящиеся на службе у известной нам уже «Си Аи Си». Разумеется, на этот раз их готовил не какой-то западноберлинский филиал, а отдел «Си Аи Си» в городе Саппоро на острове Хоккайдо в Северной Японии. После соответствующей выучки — разумеется, не в Ба варии, а в Саппоро (Минами-Дюрокицзе, Мисиготеме, 16, южная линия, западный квартал) — оба японца были высажены на советский остров. Их снабдили оружием с приспособлением для беззвучного убийства часовых и иных людей, которые могли бы помешать им проникнуть на военные объекты.
Оба офицера чертили топографические карты и схемы, поддерживая постоянную радиосвязь с от делением «Си Аи Си» в Саппоро. Капитан разведки США мистер Грэй торжественно заверил обоих японцев — как это делал и герр Кайзер со своими агентами,— что «Си Аи Си» немедленно придет им на помощь и в случае опасности пришлет за ними миноносец, который заберет их в Японию.
Поэтому шпионы действовали, уверенные в себе и в своих хозяевах, как и их друзья по несчастью, высланные в это же время в Польшу. Идиллия закончилась 10 октября 1953 года. В эту ночь Акира Тани и Такакува Ютака укрылись в брошенной рыбацкой хижине, что стояла на берегу моря. Там их и накрыл советский пограничный патруль. Шпионы открыли бешеный огонь.
После короткой перестрелки советские пограничники ворвались в хату, но нашли там только труп Ютака. Его компаньон, пользуясь темнотой и стрельбой, удрал в горы. Пришла черная минута, нависла страшная опасность, и Акира Тани установил радиосвязь с капитаном Грэем. Шпион потребовал оказания торжественно обещанной ему помощи. Затем Тани перешел на прием и стал ждать ответа — спасительного сообщения о высылке помощи. Японец мысленно представлял уже, что в эту минуту на одной из военно- морских баз США в Японии прозвучал сигнал тревоги и быстроходный миноносец сейчас спешит на помощь тому, кто, жертвуя собой на службе доллара, увидел заглядывающую в глаза смерть... Вот уже корабль режет морские волны... Вот...
Акира Тани недолго ждал ответа. Пискнули сигналы азбуки Морзе: «...Плохая погода делает невозможным выход миноносца в открытое море. Уничтожь вещественные доказательства и молись своему
