деревенского пошибу…
— Випить-закусить-то там найдется?
— А то? Конечно!
— Тогда чего мы ждем? — риторически спросил я.
— Так погнали быстрее, а то я тоже слегка подзамерз.
Кафешка, к моему величайшему изумлению, оказалась прилично отделана: огромные, во всю стену, резные деревянные панно со сценами сельской жизни, окрашенные морилкой и покрытые лаком, впечатляли. Не все забегаловки в Москве смогли похвастать подобными произведениями искусства.
— Ну как тебе? — спросил Васька. — Классно сделано?
— Довольно-таки, — признался я. — Классно оформлено.
— Я тоже сюда руку приложил, — похвастался дружбан.
— Как это ты умудрился?
— Да мне сейчас все равно делать нефиг. До сессии далеко, а просто шланговать по поселку — скучно. Вот меня Дмирич и подтянул…
— Валерий Дмитриевич? Наш трудовик?
— Он, — кивнул Васек. — Ты ж знаешь, он знатный резчик. — Классе в шестом-восьмом мы вместе с Васькой ходили на кружок вырезания по дереву, который вел наш трудовик Валерий Дмитриевич. Надо признать классный мужик — пацанва вокруг него так и вьется. Умеет он с ними работать — сам таким был. Он и поможет и подскажет. Крепкий мужик, здоровый, плотный, словно медведь перед зимней спячкой, а с пацанами, как с ровней всегда… Уж сколько лет прошло, а воспоминания о нем у меня самые светлые. — Так вот он меня и подтянул, — произнес Васька, выдергивая меня из воспоминаний. — Заработал прилично.
— Классная работа! Из чего резали? Береза, липа? — с видом знатока спросил я.
— Не-а, — довольно улыбнулся Васька. Нипочем не угадаешь! Экономили с Дмитричем как могли. Это гипс. Для повторяющихся узоров, типа рамочек, делали деревянную заготовку. Затем с нее резиновый слепок — и штампуй себе! Морилочкой, лаком обработали…
— Хитро! От настоящего дерева не отличить, — согласился я. — Так, Васек, чего закажем?
— Да мне все равно, — пожал плечами дружбан, — было бы, чем закусить, и ладушки!
— Хорошо. Девушка! — позвал я официантку.
К нашему столику подошла молоденькая девчушка в белом переднике.
— Что заказывать будете, молодые люди? — произнесла она.
— Привет, Маринка! — поздоровался Васек. — Чего это ты, не узнаешь бывших одноклассников?
— Тише ты, Вася! — шикнула она на кореша. — Директор ругается, если я с клиентами лясы точу. Узнала я тебя, узнала! Склерозом не страдаю! Полгода с выпускного еще не прошло…
— А Серегу Юсупова че, забыла за год? — возмущенно произнес Васек.
Я сидел за столиком вполоборота к бывшей однокласснице, окна в кафешке были закрыты толстыми тяжелыми шторами, поэтому лицо мое скрывала тень.
— Сережка! Ты? — завизжала от восторга Маринка, да так громко, что вздрогнули остальные, немногочисленные пока еще, посетители кафешки.
— Ну вот, — притворно огорчился Васек, — как меня — так 'тише ты!', а как Серегу — так радости полные штаны! Где равноправие? Где справедливость? Чем, скажите, известный писатель отличается от обычного человека?
— Да помолчи ты, Васька! — вновь накинулась на него Маринка. — Сережка, я… Я сейчас! — Она резво развернулась, только взметнулась юбка, открывая на мгновение стройные ножки в темных капроновых чулках, и исчезла за барной стойкой.
Через секунду она вновь появилась у нашего столика, немного растрепанная и сжимающая в руках глянцевую книжку с моим именем на титульном листе.
— Вот… — неожиданно замялась Маринка.
— Подписать? — понял я без слов. — Давай! — Я взял из рук одноклассницы книжку, вынул из 'барсетки' блатную ручку с золотым пером и задумался: что же написать? — Дорогой однокласснице…
— Так уж и дорогой?! — фыркнул Васька.
Маринка тут же больно ущипнула другана за бок:
— Да уж не дешевая!
— Больно! — сморщился Васька. — Согласен, дорогая! Пиши, Серега, а то не отвяжется.
— Не, по-другому будет! — согласился я с Васькиным мнением и размашисто написал: Маринке на долгую память! Ниже поставил дату и расписался. Ну не привык я еще к своей славе. Нужно будет подумать над тем, что писать на обложках читателям. Ведь еще не раз попросят автограф, как пить дать!
— Ой, Сереж, спасибочки! — Маринка прижала книжку к груди.
Да, мы пока еще самая читающая страна в мире. И писатели в СССР до сих пор еще приравниваются к небожителям… Скоро эта лафа закончиться, но за оставшийся срок я постараюсь снять со своего положения все сливки.
— Марина! — Васька пощелкал перед носом восхищенной девчушки пальцами. — Нам бы выпить- закусить!
— Ой, а я совсем забыла! — Маринка схватилась за голову. — Что кушать будете, мальчики?
— Давай пельмешков, салатик какой-нить, сока, и поллитру… Водка есть хорошая?
— Ну ты и разошелся, Васька, — лукаво прищурилась официантка. — Тебе что, двадцать один есть, чтобы водяру заказывать? Мне директор шею намылит.
— Маринка! Не позорь меня перед известным писателем! — набычился Васька. — Эка невидаль… Я чего, школьник сопливый? Давай тащи! Самое дорогое пойло, какое в вашей забегаловке есть! А директору скажешь, если бочку катить вздумает, то Серега в следующей книге главного говнюка его именем назовет, на всю страну ославит! А страна у нас, сама знаешь, не маленькая!
— Ну ты, Васек, раздухарился! — Я неодобрительно покачал головой. — Сбавь обороты!
— А чего она…
— Мариночка, золотце, неси уже, — попросил я. — А то этот товарищ, — я кивнул в Васькину сторону, — вашу забегаловку по кирпичику разнесет.
— А что из спиртного-то принести? — спросила Маринка.
— А что есть?
— Водка 'Пшеничная', 'Столичная', 'Русская', — принялась перечислять официантка. — Коньяк 'Армянский', 'Белый Аист', 'КВВК'. Есть ром импортный 'Слынчев бряк'. Спирт 'Роял'…
— Не-не, — я передернул плечами. — Роял не надо. — Попил я его в свое время.
— Ну, еще есть водка китайская, лимонная…
— Лимонка, — оживился я. — С зелененькой такой этикеточкой? Сладкая, как ликер? — Воспоминания о ней у меня сохранились самые хорошие — сколько я её в общаге институтской вылакал…
— Да, зелененькая! — утвердительно качнула головой Маринка.
— Давай её! — распорядился я. — Пол литра для разгона, а там поглядим.
— Я мигом! — Маринку словно ветром унесло.
— Как хорошо быть известным и богатым! — с легкой завистью произнес Васька.
— Будешь и ты, Васек богатым. Время подходит! Как кстати у тебя дела с товаром?
— С одной стороны опупенно, — ответил Васька. — Серж, ты гений! Ценник на сигареты ползет вверх каждый день! В магазинах — шаром кати. Даже талоны отоварить нечем! Дают какое-то турецкое дерьмо… Мы уже поднялись на порядок!
— Ну это с одной стороны ништяк, как ты говоришь… А с другой? Какие проблемы?
— А с другой стороны не так все красиво. Директор ОРСа сука, за склады цену взвинтил, ментам за охрану пришлось добавить — за последний месяц две попытки ограбления! А недавно на меня местные бичи наехали… Рэкетиры недоделанные! Плати, говорят, за 'крышу', либо в долю возьми, а то склады подпалим, а тебя зароем! Чего-то боязно мне, Серега, — признался Васька.
— Да, хорошие бабки приносят с собой проблемы. Значит, пришло время скидывать товар. Хотя можно было бы еще потянуть до пика… — задумчиво произнес я. — Да ладно — итак нормально слупим. На хлебушек с маслом и икрой хватит! Как сбывать думаешь? — спросил я корешка.
