– Да, веревка. А может, оно не знало, что мы повязаны. Ведь и на старуху бывает проруха? Оно ведь могло и не подозревать о веревке, или не просчитать ее. Тем более что идея связаться, пришла в голову почти перед самым выходом на лед.
– Ты хочешь сказать, что оно умеет читать мысли?!!
– Все наши рассуждения могут оказаться, досужими домыслами. Мы ведь ничего не знаем о нем. Все может быть и гораздо проще, оно хотело достать нас обоих, но что-то пошло не так. И этих 'может' мы без особого напряжения напридумываем столько… Единственным бесспорным фактом является одно – ОНО существует и представляет для нас угрозу. Это еще мягко сказано.
Умышленно подчеркнул, что оно представляет угрозу, для обоих. Хотя сам придерживался об интересе этого 'оно' к моей персоне. Очень не хотел нанести какой – либо ущерб нашим отношениям исходящей от меня опасностью. Пусть она думает, что опасность нечто абстрактное, чем постоянно мучается, оттого, что спит рядом с магнитом притягивающем смерть. Надо переводить разговор на другое.
– В общем, в следующий раз если возникнут какие– либо разногласия в выработке маршрута, будем решать их коллегиально. По крайней мере постараемся.
Вспомнил свои ощущения перед путешествием через реку. Если нечто подобное повторится, изменить свое мнение будет очень нелегко.
– Переходим к следующему вопросу повестки дня. К рассмотрению предлагается насущная тема, о разнице физиологических ощущений.
Попытался разрядить напряжение шутливой фразой.
– Ты это про вкус?
– И про вкус, и про все остальное. Кстати сейчас проведем маленький эксперимент. Ты ведь не курила раньше?
– Наверное, не курила, но наверняка, пробовала.
– Прекрасно. Значит, с техникой этого дела, знакома. Это упрощает задачу.
Поднялся с кресла, подошел к бару взял пачку Мальборо. Вытащил сигарету, достал зажигалку, внутри все переворачивалось от желания закурить. Прежде, чем дать прикурить сказал?
– На всякий случай, вдруг тебе только кажется, что умела курить. Втягиваешь дым в себя, потом делаешь вдох и пропускаешь дым в легкие. Выдыхаешь.
– Ну, давай, скорее. Мне уже не терпится стать подопытной крысой.
Чиркнул зажигалкой, дал ей прикурить. Вероятно, раньше она действительно курила, но потом, скорее всего, бросила из – за беременности. Была в ней какая– то жертвенность, так не присущая мне. Затянулась и закрыла глаза. Задержала дыхание. Потом выпустила дым из легких. Для меня запаха не существовало.
– Вспомнила! Я курила до беременности, но потом бросила. Это вредно для ребенка.
– Ничуть не сомневаюсь. Ну, а вкус то, вкус чувствуешь?!
– Да и вкус чувствую. И голова уже закружилась. Легко так стало.
Как я ей позавидовал. Как никому и никогда.
– А запахи, ты, различаешь?
– Запахи, они как – будто догоняют. Я их чувствую, но как бы вспоминаю. А когда вспомню, они появляются.
– Тогда давай попробуем следующий эксперимент. И потуши, пожалуйста, сигарету. Видеть человека способного получать удовольствие от курения выше моих сил. Не забывай, что ты возможно опять беременна и для нашего (тщательно подчеркнул – нашего) ребенка это то же вредно.
Она посмотрела на меня с крайней степенью изумления. Быстро загасила сигарету в хрустальной пепельнице.
– Ты решил извести меня своими опытами? – произнесено это было игриво.
– Ну что ты. Просто завяжу глаза и буду подносить тебе к лицу что – нибудь с акцентированным запахом.
– Хорошо, извращенец. Завязывай мне глаза. Но никаких вольностей не потерплю.
Сказала Наташа, улыбаясь. Завязал ей полотенцем глаза, проверил, чтобы повязка сидела плотно. На всякий случай предупредил:
– Только не подсматривай. Надо бороться за чистоту эксперимента.
Первой поднес к ее лицу банку с растворимым гранулированным кофе. Старательно несколько раз втянула воздух и через продолжительное время сказала с запинкой:
– Это кофе.
Для системы, взял с комода причудливый флакон с духами и немного вылил себе на руку. Опять через какое– то время:
– Духи, и очень хорошие.
Ее лицо было настороженным и сосредоточенным. Наклонился и поцеловал ее в губы.
– Ну, это просто! Это ты! Всё, опыты над живым человеком закончены? Могу снять повязку?
– Можешь. Эксперименты закончены, но прояснили они для нас немного.
– И что же они прояснили для нас?
– Во-первых: у тебя совершенно нормальное вкусоощущение. Вкус приходит без опозданий. Вовремя. В отличие от меня. Второе, ты различаешь запахи с запозданием, но все – таки различаешь. Для меня мир запахов скончался. Третье – я родившийся, выросший и проведший в этом городе всю сознательную жизнь забыл все названия, за редким исключением. Кроме Петербурга и Невского проспекта ничего не помню. По- прежнему прекрасно ориентируюсь в городе. Помню откуда, куда и как можно пройти и все. На этом мои знания о топографии города иссякают. А вот ты, приехавшая в город в командировку, помнишь все названия, ну не все, а в рамках своих знаний о городе.
– У меня было мало времени для экскурсий, но что – то помню.
– Я помню весь этот город, кроме названий. Когда бежали по Марсову полю, мимо этого дворца… опять забыл, как он называется…
– Михайловского замка, – вежливо подсказала Наташа.
– Точно, Михайловского замка, так вот все знакомое, все родное. Но названия стерты, начисто. И, как выясняется, не задерживаются в голове. Почему?
– А ты не пробовал, читать вывески, что бы восстановить их?
– Это не приходило на ум. А теперь не уверен в том, что не потерял и эту способность. Давай проведем еще один эксперимент. На этот раз в качестве подопытной крысы выступлю я.
Взял первый попавшийся журнал, из большой стопки, рядом с телевизором. Попытался его прочитать. Буквы были смутно знакомы, но слова, которые получались после мучительных попыток были сплошной абракадаброй.
– Покажи журнал, – попросила, видя мою беспомощность. Посмотрела и улыбнулась.
– Ты знал какие – нибудь иностранные языки?
– Да честно говоря, не очень, – было стыдно признаваться в полной не способности к языкам.
– Тогда понятно. Этот журнал на французском языке.
Она поднялась со своего места и подошла к стопке журналов. Выбрала один из них.
– Попробуй вот этот.
Взял журнал и начал читать:
– Люди, приговоренные к разглядыванию телеэкранов, согласятся со мной… Фу-у-у-у, хоть читать не разучился. Курить не могу, есть нормально тоже, если бы к этому добавилась потеря чтения, полные кранты.
– Почему тогда не обращал внимания на названия улиц, написанные на табличках?
– Это, просто можно объяснить. Отсутствовала привычка. Город знаю хорошо, раньше, видимо, на таблички тоже внимания не обращал. Поэтому, наверное, и сейчас не обращаю.… Слушай, мы что-то отклонились от темы. Что там осталось. Вкус, запах, память, что еще?
– Цвет. Помнишь, ты сказал, что лед зеленый. Я видела его все время обычным, серым. Ни чего в нем странного не было.
– Да, цвет. Придется экспериментировать дальше. Какого цвета стены?
