следовать под Ленинград.
— Слышал, Виктор Павлович?
— Конечно, слышал, — ответил Клочко.
— Что будем делать?
— Зевать не надо.
— Я так же думаю. Завтра, пожалуй, начнем. Иначе будет поздно.
Напасть на штаб дивизии решили не ночью, как это делали прежде, а с наступлением темноты, когда основная масса солдат после ужина собиралась в огромный сарай, где показывали кинокартины.
Нападение на гарнизон начал Сергей Иванов со своими разведчиками. Меткими выстрелами из «бесшумок» они сняли часовых у дзотов и блиндажей. Мимо них сразу же просочились штурмовые группы Маркушина, Тараканова, подрывники Мудрова.
С другой стороны через кустарники поползли партизаны Шелякина. У них особый объект — сарай, где только что начался киносеанс для солдат и офицеров.
Охватывая сарай в полукольцо, двинулись вперед двадцать партизан с противотанковыми гранатами. Они тихо ползли между огородных гряд. Следом за ними пробирались пулеметчики.
Вот и плетень. За ним метрах в пятидесяти сарай. Партизаны приподнимаются и сквозь щели плетня видят, как у двери толпятся гитлеровцы.
Шелякин взмахивает рукой, и в толпу летят гранаты. К их грохоту присоединяются пулеметные и автоматные очереди. Сарай охватывает пламенем. Площадь перед сараем покрывается трупами. Фашисты бегут к дзотам. Но там их встречают пулеметным огнем разведчики Иванова.
В здании школы, где расположился штаб дивизии, гитлеровские офицеры успели забаррикадировать все двери, окна и вели оттуда огонь. Попытка партизан подойти к зданию с ходу не удалась. Тогда кто-то из партизан выкатил в переулок захваченную противотанковую пушку и открыл из нее по школе огонь прямой наводкой. После пяти выстрелов стена рухнула. Через пролом партизаны ворвались в помещение. Гитлеровцы перебрались в подвал. В открытый люк полетели противотанковые гранаты. Несколько фашистов сумели выбраться на улицу через подвальную дверь, но тут же были скошены огнем из автоматов.
Партизаны, увлекшись боем, даже не заметили красных ракет — сигнала отходить.
Только после пятой ракеты они начали уходить в лес, унося с собой убитых и раненых товарищей и трофейное оружие.
В следующую ночь партизаны находились уже за пятнадцать километров от деревни Петрово. По пути они разгромили вражеский гарнизон в деревне Вязовка и снова, через болота, ушли в непроходимые леса.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Разгром гарнизона в Вязовке был последним нашим крупным ударом по оккупантам в этом районе. Почти полуторамесячные непрерывные бои измотали силы партизан. Приходилось сражаться днем и ночью, без сна и отдыха, без горячей пищи.
С прибытием на новое место отряды расположились в болотистых лесах. Некоторые даже спали на подмостках — кругом стояла вода. Не стало у нас ухошинского аэродрома, который гитлеровцы разбомбили еще в первых числах августа. Мы создали в другом месте небольшую посадочную площадку, но и ее вскоре обнаружили немецкие летчики. Снабжение прекратилось. Боеприпасы и медикаменты подходили к концу.
В таком же тяжелом положении находились вторая, третья и первая бригады.
Вражеские войска с каждым днем сжимали кольцо окружения, прижимая нас к озерам и непроходимым болотам. Мы потеряли обоз в несколько сот повозок, большие запасы продовольствия.
Пятого сентября мы оставили последнюю деревню Махарево и расположились на узкой полосе земли. Позади на многие десятки километров протянулись непроходимые болота. К востоку лежало заросшее озеро, проходить по нему могли только смельчаки. Перед фронтом нашей бригады стояли две фашистские дивизии, спешно переброшенные из-под Ленинграда.
Начались назойливые дожди. Они шли непрерывно, и мы со дня на день ожидали, что разбухшие от воды болота вот-вот лишат нас спасительной полоски земли.
Седьмого сентября Вифатнюк принял радиограмму из Ленинграда: «Оставить партизанский край, рассредоточиться, сохранить личный состав. Новое место базирования — леса вокруг озера Радиловское.
— Не близко. Двести километров с гаком, — прикинул на карте Клочко, когда прочитал распоряжение Андрея Александровича Жданова.
— Справа не пройти — болото, — доказывал Клочко Ефимову. — Мимо Махарево не пролезешь: две дивизии — не батальон, их не сковырнешь с места. Только потеряем людей.
— Как тогда быть?
— Черт его знает. Знаю одно — надо выбираться отсюда сегодня ночью. Завтра будет поздно, немцы нащупают нас и загонят в озеро.
В их разговор вмешался я:
— Нужно проверить болото. Это заросшее озеро, как рассказывали местные жители, проходить его колонной рискованно, но врассыпную можно. Не всегда следует верить картам. Надо послать разведку.
Ефимов вызвал Сергея Иванова.
— Сергей, нужно найти путь через болото.
— Это нелегко. На нем нет ни одного кустика, не замаскируешься: фрицы сразу заметят.
— А ты по-пластунски проползи. Пойми: спасение всех людей — это ответственная задача. Опасные места отметьте вешками.
— За нами дело не станет.
Ефимов тут же вызвал командиров отрядов и комиссаров, политруков и командиров рот.
— В вещевом мешке у каждого партизана должны быть только продукты, сотня патронов, гранаты, шесть-восемь шашек толу. Остатки тола отдать Горячеву. Все равно у него сейчас нет ни маслозаводов, ни мастерских.
— Зачем мне тол, у меня своего груза хватит, — запротестовал Горячев.
— Что за груз?
— Муки мешков восемнадцать, мяса пятнадцать туш, сухарей больше двух тонн да сахару пуда три.
— Мешки с мукой спустить в озеро. Они не пропадут. Будет время, приедешь — заберешь, а мясо — по отрядам. Срок исполнения один час.
— Что делать с минометами?
— Тоже в озеро. Будет время — вытащим.
Часа через три вернулся Иванов со своими разведчикам.
— Через болото пройти можно только врассыпную и то ползком. Есть незаросшие глубокие котлы- ямы. Их много, некоторые пометили белыми флажками, — кратко доложил Иванов.
— Значит, пройти можно?
— Конечно. Только соблюдать осторожность и не лезть куда не надо.
Дождь кончался.
Фашисты изредка постреливали из минометов, запускали осветительные ракеты и вешали «фонари».
Мы подтянулись к опушке болота. Позади нас остались догорать небольшие костры, в них горело брошенное имущество.
