понизил голос. — Представляешь? Мы с Тоддом видели, как мама с отцом выходили из одного номера.
— Ну и что? — пожала я плечами. — Это еще ничего не значит.
Марио повернулся к Тодду.
— Вот видишь. Я тоже говорю, что это ничего не значит.
— Еще как значит! — горячо возразил Тодд. Мы с Марио переглянулись.
— Круто! — высказались мы в унисон. Тодд улыбнулся.
— Сколько каждому из вас лет? — спросил он.
Я посмотрела на Канноли — как и Инди, она свернулась калачиком под моим стулом.
— Когда дело касается наших родителей, то мне кажется, что нам обоим всегда не больше семи- восьми лет, — ответила я. И снова отпила немного вина. — Они могли бы хоть предупредить нас как-то.
— Ты же знаешь маму, — сказал Марио. Ее любимое выражение: «Именно поэтому такие вещи называют личной жизнью».
— Господи, именно это она и сказала мне в аэропорту! — Я тряхнула головой. — Просто мне почему-то очень грустно. Только представь себе, что они опять сойдутся, и нам придется снова пройти через все это — ни за что, просто так. Опять будем мотаться из дома в дом, не зная, где находится твой любимый свитер или учебник.
— Да уж, моя комнатка в мамином доме больше походила на обувную коробку, — кивнул Марио.
— У тебя хоть комната собственная была, — заметила я, — а нам с Анджелой приходилось спать на этой старой узкой развалюхе, куда мы втискивались, как сельди в бочку.
— С другой стороны, — возразил Тодц, — мы должны быть за них счастливы, если они снова сойдутся.
Мы с Марио закатили глаза.
— Ну ладно, давайте сменим тему, — предложил Тодц. — Марио говорил тебе, что мы обедали с парнями из «маленькой парикмахерской»?
— Ничего себе! — воскликнула я. — И что же вы сделали? Выкурили трубку мира?
— Да нет, — сказал Марио. — Они оказались отличными ребятами. И вовсе не думают лишать нас бизнеса. Они клянутся, что не имеют никакого отношения к жалобе на нашу канализационную систему.
Подошел бармен и поставил перед нами плошку с арахисом.
— Кстати, — вспомнила я, — вы так и не рассказали мне, как прошла репетиция завтрашнего торжества.
— Неплохо, — вздохнул Марио. — Если только не считать той части, когда Тьюлия на секундочку отвернулась и Майлз проглотил кольцо Эндрю.
Глава 27
— Он слопал кольцо? — изумился Шон Райан.
— Ага, — ответила я. — Такое может случиться только в моей семье. Ничуть не сомневаюсь, что до этого все шутили, говоря в присутствии племянника, что он может проглотить кольцо. А Майлз обладает явным талантом комика. Думаю, он дождался того момента, когда надо было вручать кольцо жениха Эми, проглотил его и был таков.
— А что его родители делали в это время?
— Не знаю, чем был занят Майк, но Тьюлия скорее всего делала маникюр. Она на этом немного помешана.
Международный центр съездов штата Джорджия — МЦСД — располагался позади аэропорта. Из центра города мы ехали на юг по 85-му шоссе на очередном «приусе», только на этот раз у автомобиля были номера штата Джорджия.
— Не понимаю, — сказала я, — почему бы тебе — хотя бы для разнообразия — не поездить на машине, которая заправляется только бензином?[36] У меня просто мурашки по спине ползут, когда я думаю, что ты взял напрокат такую же машину, на какой ездишь в Марш- берри.
Шон Райан улыбнулся.
— Как ты догадалась, что я взял ее напрокат?
— Ну знаешь, если ты купил ее ради этого уик-энда, то уж это тем более странно.
МЦСД оказался огромным и ультрасовременным. Было впечатление, будто он вырос, как гигантский пузырь, посреди какого-то пустыря, однако само здание выглядело нормально, да и места для парковки было предостаточно. Выставочный зал мы нашли сразу же и установили там свой стол раза в два быстрее, чем на Род-Айленде.
— Ну и что же случилось потом? — продолжил расспросы Шон Райан, подойдя к столу с двумя чашками кофе. — Ты уверена, что не хочешь есть?
— Нет, я могу подождать с едой. — Он протянул мне мою чашку, и я постаралась не заметить, как вздрогнуло мое тело, когда наши руки соприкоснулись. — Спасибо. Ну как что? — Я пожала плечами. — Мак, Мэгги и другие дети отправились с остальными обедать, а Тьюлия повезла Майлза к врачу, чтобы ему сделали рентген желудка.
Шон Райан уселся и отпил глоток кофе.
— Пришлось делать операцию?
— Нет. Рентгенолог из «скорой», посмотрев на снимок, спросил только, когда состоится венчание. А потом сказал: «Что ж, я полагаю, мы увидим кольцо как раз к нужному моменту».
Шон Райан засмеялся.
— Отлично! А что говорит твой другой племянник — тот, кому предстоит носить это кольцо?
— Эндрю? Он счел всю эту историю забавной. Эндрю попросил Тьюлию сказать Майлзу, чтобы тот не волновался. И добавил, что при необходимости всегда сможет одолжить кольцо у кого-нибудь из друзей на время церемонии.
— Молодец, — похвалил Эндрю Шон Райан.
— Да, он отличный парень, — согласилась я. — А еще они все спорили из-за того, кто будет делать прически и наносить макияж гостям невесты.
— Должно быть, хорошо иметь такую большую семью, — сказал Шон Райан.
— В основном да, — согласилась я, делая глоток кофе. — А какая семья у тебя?
— Маленькая, — ответил Шон Райан. — Мои родители умерли. У меня сестра, ее муж и двое племянников. Вспомни ситком «Предоставь это Биверу» о наивном мальчике по имени Теодор «Бивер» Кливер. Мы с моей бывшей женой называли моих родных коннектикутскими Кливерами, хотя теперь, оглядываясь назад, я думаю, что жена говорила это из зависти.
Я сделала еще один глоток кофе.
— Что ты хочешь этим сказать? Шон Райан пожал плечами.
— Мы долго пытались зачать ребенка, но у нас ничего не получалось. Поэтому мы уже начали наводить справки об усыновлении, когда вдруг поняли, что не выносим друг друга.
— Это плохо. — Я положила ногу на ногу, но тут же опустила ногу и села прямо. — А ты все еще хочешь детей? — выпалила я, не успев подумать, что говорю.
Шон Райан улыбнулся.
— Кто знает… Может быть, и хочу, только в последнее время я как-то об этом вообще не думаю.
— А ты часто с ними видишься? — поинтересовалась я. — Я имею в виду Кливеров.
— Не так часто, как в то время, когда я был женат. Мы встречаемся в День благодарения и, может, еще пару раз за год.
Шон Райан встал, обошел стол, открыл свою коробку и стал вынимать из нее наборы. Эта университетская выставка-ярмарка была настолько похожа на ту, которая проводилась на Род-Айленде, что у меня появилось ощущение дежавю. Знамена колледжа были наброшены на ряды стульев и на прилавки, покрытые скатертями. Люди в костюмах разносили пачки брошюрок и бланков заявлений о приеме в колледж, а также расставляли бутылки с водой, на этикетках которых было напечатано название колледжа.
