двинулся в чащу. Отыскав укромное местечко под корнями огромного дуба, я завалил девочку ветками, оставив лишь отверстие для дыхания. Потом отправился встречать сатанистов. Для начала набросал в костер кучу хвороста, чтобы им было легче ориентироваться. Быстро снял с себя все, кроме плавок, и набил одежду травой. Вместо головы приспособил найденный неподалеку здоровенный булыжник. Чучело получилось вполне ничего. По крайней мере, именно так я выгляжу после недельного запоя. Затем, наломав еловых веток, уложил их возле костра таким образом, что создавалось впечатление, будто под ними спит девочка, укрытая от холода. Полюбовавшись на свое творение, я наскоро прикинул план дальнейших действий. К поляне вела единственная узкая тропинка, окруженная с обеих сторон толстыми деревьями и зарослями кустарника. Сатанисты, по всей вероятности, придут по ней, хотя… Проклятый колдун знает, что я не поддался гипнозу, предупредит своих шавок.
Поколебавшись пару секунд, я не придумал ничего лучшего, как спрятаться в кустах. Оказалось, очень своевременно. На поляне снова появились глаза и уставились на чучело. Видимо, они не отличались хорошим зрением, поскольку колдун принял камуфляж за чистую монету.
– Спят! Оба спят! – удовлетворенно прокаркал голос. – Никто не может долго сопротивляться моей силе!
Затем магические гляделки исчезли. Я не на шутку развеселился. «Ну, дурак ты, колдун! Ну, осел! Силой своей хвастаешься. Человека от чучела отличить не можешь. Ха-ха-ха!»
Потом, немного успокоившись, начал рассуждать более здраво. «Возможности черной магии ограничены, да и сам дьявол не всесилен, однако не следует считать колдуна дураком. Это может привести к опасным последствиям. Хватит хихикать, будто обезьяна. Нужно готовиться к встрече «дорогих гостей». Теперь-то уж они точно пойдут по тропинке. Зачем таиться, продираться сквозь заросли, если жертвы спят мертвым сном? Сатанисты давно в пути. Колдун наверняка может общаться с ними на расстоянии, а если не может или не хочет понапрасну тратить энергию, то существуют рации. Нельзя терять ни секунды!»
Я вылез из кустов, закинул на спину автомат, засунул в плавки запасной рожок и, держа в правой руке кинжал покойного сатаниста, изо всех сил бросился бежать вперед по тропинке. Метров через пятьсот, заслышав в отдалении приглушенные голоса, я спрятался за деревьями. Спустя некоторое время показались смутные силуэты пяти человек. Остановившись в нескольких шагах от меня, сатанисты принялись совещаться. По их интонациям чувствовалось, что паразиты изрядно побаиваются «палача».
– Окружим потихоньку поляну да расстреляем обоих, – предложил один, самый осторожный.
– Приказано взять живыми, – неуверенно возразил второй.
– Ну да, возьмешь его! – плаксиво заскулил третий. – Знаешь, что сегодня днем случилось? Авдотья Петровна заманила Палача в гости, опоила зельем. Его сковали цепями, бросили в подвал, приставили вооруженную охрану! Вика возвращается домой и что же?! Ни Палача, ни девчонки нет! В подвале три трупа. Сергей задушен цепью, у Александра перерезано горло, а Авдотья Петровна прошита автоматной очередью!
– Хватит ныть! – резко приказал грубый голос, принадлежавший, по-видимому, главному в этой шайке. – Учитель ясно сказал – оба спят мертвым сном. Устоять перед его силой не может никто! Палач сначала пытался сопротивляться гипнозу, но в конце концов сломался!
Сатанисты приободрились и, растянувшись цепочкой, двинулись вперед. Я осторожно крался следом, держась в тени деревьев. Один тип приотстал от товарищей и сделался первой жертвой. Бесшумно выскочив на дорогу, я коротким ударом сломал ему шею, подхватил обмякшее тело на руки и молниеносно запрыгнул обратно в тень. Остальные ничего не заметили. Имущество убитого состояло из пистолета с глушителем да длинной веревки, предназначенной, скорее всего, для нас с Аней. И то и другое оказалось весьма кстати. Оставив труп в кустах, я возобновил преследование чертопоклонников. Внезапно они остановились.
– Где Сергей?! – грубо спросил старший. – Только что был здесь!
– Наверно, спрятался в кустах, – хихикнул кто-то.
– Хрен с ним, – изрек начальник. – Себе же хуже сделал. Учитель с него кожу заживо сдерет! Пошли!
Процессия снова двинулась вперед. Они почти приблизились к поляне, когда из-за туч выплыла луна. Изображать из себя Рэмбо больше не имело смысла. Все четверо представляли собой прекрасную мишень.
«Хлоп… хлоп… хлоп…» – сработал пистолет с глушителем, и три тела мягкой грудой осели на землю. Четвертого я умышленно оставил в живых. Нам было о чем потолковать на досуге. Им оказался начальник группы. Сперва он удивленно воззрился на мертвецов, затем открыл беспорядочную стрельбу по кустам.
– Где ты? Палач! Выходи! Убью! – истошно орал он. Наконец в обойме кончились патроны.
Тогда я, усмехаясь, вышел из-за деревьев.
– Брось волынку, щенок! Положи ручонки за голову! Будешь паинькой – дядя не сделает тебе больно!
Паразит не послушался и полез за запасной обоймой! Пришлось выбить ногой пистолет и дать для острастки разок по морде. Сатанист кубарем покатился на землю, но тут же вскочил, выхватывая кинжал. Дело стало принимать серьезный оборот. Какое-то мгновение я колебался: может, во избежание излишних хлопот пристрелить придурка? Но с сожалением отбросил эту мысль. Нет! Придется брать живым! Информация нужна, как воздух!
Тем временем чертопоклонник нанес удар. Кстати, абсолютно неграмотно. Я шагнул навстречу, одновременно развернув корпус так, чтобы лезвие прошло мимо, и «кулаком дракона»[25] ударил его в висок. Бесчувственное тело свалилось на траву. Я тут же пожалел, что применил этот прием, – еще подохнет, сволочь! Нет бы просто по уху двинуть! Но сатанист оказался живучим, как кошка, и спустя десять минут слабо зашевелился. Я быстро связал ему веревкой руки-ноги за спиной, так что тело слегка выгнулось в позвоночнике.
Как это делается – объяснять не буду. Так вот, упаковал я, стало быть, голубчика, оделся, закурил сигарету и принялся терпеливо ждать, когда он окончательно придет в себя.
Наконец чертопоклонник открыл глаза.
– Привет! – дружелюбно сказал я. – Меня зовут Палач. Знаешь, почему ты до сих пор жив? А потому, что у меня возникло желание немного поболтать с тобой – о том о сем. Скажем, где живет Учитель? Сколько человек в секте? Когда и где состоится очередной праздник? Молчишь. Ай-яй-яй! Дядя-палач начинает сердиться! А, понятно, в чем дело! Ты просто немножко замерз! Ну ничего! Это дело поправимое!
Стащив с сатаниста ботинки, я разыскал в костре хорошо прокалившуюся головню и принялся прижигать ему пятки, мысленно содрогаясь от отвращения и благословляя Бога, что Аня не видит подобной мерзости. Этому типу зелья, очевидно, не перепало, да и закодировать его не успели, поскольку спустя полминуты он уже молотил языком, как пулемет.
Где живет Учитель, чертопоклонник не знал. Тот связывался с остальными либо через Ивана Гермогеновича, либо через Авдотью Петровну, либо через некоего Бориса Федоровича, или, на худой конец, по рации. Двое первых, как ты знаешь, были к тому времени мертвы, а Борис Федорович проживал в деревне Глубокие Озера, появляясь в Матвеевке наездами. В секте, после того как мы с покойным Серегой ее изрядно подчистили, оставалось около тридцати человек. Празднество должно было состояться через десять дней неподалеку от Матвеевки, у Черного Болота.
– Молодец! – похвалил я разговорчивого сатаниста. – Ты мне очень помог! Поэтому заслужил легкую смерть. Прощай! – с этими словами я вогнал ему пулю в затылок.
Обыскав убитых, я обнаружил немало полезных вещей: рацию, пистолеты, запасные обоймы, кинжалы, две пары наручников и карманный фонарик большой мощности. Сложив трофеи в рюкзак, я отволок трупы в кусты и направился к тому месту, где оставил Аню. Девочка по-прежнему крепко спала.
«Милый ты котенок! – грустно подумал я. – Колдун вопреки своей воле сделал для тебя доброе дело! Погрузил в глубокий сон. Ты не видела последних пяти убийств. Твое доброе сердечко могло этого не выдержать!»
Оставаться на прежнем месте было опасно. По следам убитых чертопоклонников могли прийти другие, поэтому я поднял Аню на руки и зашагал в глубь леса. Колдовских глаз я теперь не опасался. Во-первых, они оказались изрядно подслеповатыми, во-вторых, из подслушанного разговора Гермогеныча с учеником я
