София поднялась.
— Я что-то устала. Ты не мог бы уйти, чтобы я легла спать?
— Можешь ложиться, когда пожелаешь, но если думаешь, что я уйду, то здорово ошибаешься. Если наверху ничего не случится, то я пробуду здесь до утра. Койка достаточно широка для двоих.
София почувствовала, что краснеет.
— Я не собираюсь спать с тобой.
— Можешь спать на палубе, — пожал плечами Крис, — но предупреждаю, там будет далеко не так тепло.
Он смотрел, как меняются чувства, отражаясь на ее лице, — от возмущения к негодованию, от негодования к решимости. Какой же изумительной красавицей она стала! Впрочем, он всегда знал, что так будет. Но об этом лучше не думать. Что было, то прошло много лет назад.
— Со мной можешь не бояться ничего, — сказал Крис. — Если, конечно, сама не захочешь познать радости секса.
— Нет уж, спасибо, — не осталась в долгу София. — Почему-то интимные отношения с тобой меня совсем не привлекают.
Крис поднялся, подошел к ней и взглянул ей в глаза, достигая взглядом самой глубины ее души.
— Мне есть чем заинтересовать тебя.
Их взгляды встретились. Между ними вновь пробежала искра сексуального напряжения. На его лице читалось ожидание ответа, и глаза у него потемнели от ярости.
— Лучше пробуй свои таланты на тех, кому это действительно интересно.
— Но меня интересуешь ты, несмотря на наше прошлое.
София попятилась, но он привлек ее к себе.
— Я бы не возражал против временных отношений. Тогда мы оба будем знать, что нас это ни к чему не обязывает.
— Отпусти меня.
— Слишком поздно, — прошептал он и приник к ее губам.
«Такой, наверное, вкус у рая», — подумал Крис, нежно касаясь губами ее губ. Но ощутить только вкус… этого было недостаточно. Он хотел большего. Он провел языком по губам, нежно раздвинул их и ввел язык в ее пахнущий вином рот.
В его гортани опять зародилось рычание. Он хотел ее. Он так хотел ее! Губы Софии были сладкими, как теплая слива, которая только и ждала того, чтобы ее сорвали. Интересно, чувствует ли сейчас девушка то же, что и он? Темный неутолимый жар разгорался в его чреслах. Желание все больше овладевало им.
Три тысячи чертей! Он не хотел вожделеть женщину, которую поклялся ненавидеть. Она сама незваным гостем явилась к нему на корабль, так почему же не взять у нее, что ему так нужно? София разрушила его жизнь, она не заслуживала от него никакого снисхождения.
Какой-то звук, сорвавшийся с ее губ, — то ли стон, то ли протест — остановил Криса. Если он переспит с Софией, ему придется нести за нее ответственность, а он этого не хотел. У него и так сейчас достаточно обязательств, которых ему хватит по горло. Если бы она не была девственницей, он, не задумываясь, бросил бы ее на койку и вошел бы в нее.
Разочарованно вздохнув, он отстранился.
— Иди спать, София, — и, резко повернувшись, чуть ли не бегом покинул каюту.
София поверить не могла, что он вот так просто взял и ушел. Еще немного, и она бы позволила ему войти в себя. Он был так же опасен, как сэр Оскар, только совсем в ином роде. Такой, как Крис, мог запросто забрать ее сердце и растоптать его, даже не заметив этого. Он уже когда-то причинил ей боль и легко может сделать это еще раз.
В дверь постучали, и зашел Каспер. Он принес кувшин горячей воды и забрал поднос с пустыми тарелками.
София сразу решила, что не будет спать на койке вместе с Крисом. Это будет лишним поводом к новым попыткам. Если бы он любил ее и она была ему нужна, это другое дело. Но ведь он ясно дал понять, что просто хочет ее и ничего больше.
В шкафу нашлись одеяло и подушка, и София устроилась на полу, поближе к жаровне. Как и предупреждал Крис, на полу было холоднее, чем она ожидала, но она плотнее закуталась в одеяло, пытаясь хоть немного согреться. Уснуть ей удалось не скоро.
Крис было решил переночевать в другом месте, но потом передумал. С какой стати он будет идти на жертвы ради женщины, которая разбила ему сердце? Он уже не зеленый юнец и может держать в узде свои плотские желания. Так что они могут спать вместе без всякой интимной близости.
Он тихо вошел в каюту, но она была пуста. Крис чертыхнулся, но тут же увидел Софию, спящую на полу у гаснущей жаровни. Он тихо подошел и нагнулся над ней. Девушка крепко спала, но и во сне невольно ежилась от холода.
Крис не был жестоким человеком и не мог позволить, чтобы она мерзла, пока он будет спать в тепле. Поэтому он взял ее на руки и перенес на койку. Увидев, что она все еще мерзнет, он добавил углей в жаровню и, немного поколебавшись, лег рядом с Софией.
Даже во сне София притягивала тепло его тела. Обреченно вздохнув, он попытался загнать похоть подальше в глубину и обнял ее. Вскоре она перестала дрожать и погрузилась в спокойный сон.
А вот Крису повезло гораздо меньше. Его тело отказывалось успокаиваться. Эрекция не давала ему забыть о столь желанной женщине в его объятиях. Покрывало, разделявшее их тела, нисколько не скрывало изгибы роскошного тела, и он помнил о том, что лишь его совесть мешает ему воспользоваться этим телом для своего собственного наслаждения. Он спал с женщинами изо всех уголков мира, почему же с Софией все должно быть иначе?
И почему она отказывается рассказать ему, что заставило ее бежать в ночь?
Прошло довольно много времени, прежде чем его возбуждение немного спало, сознание отключилось и ему, наконец, удалось забыться.
София проснулась от успокаивающего чувства тепла. Сейчас даже размеренная качка корабля была приятной и убаюкивающей. Она хотела перевернуться, когда вдруг поняла, что на грудь и бедра давит какая-то мягкая тяжесть.
— Если будешь вертеться, все мои добрые намерения вылетят в окно.
Только сейчас она поняла, что лежит на койке в его объятиях. Зеленые глаза Софии вспыхнули от гнева.
— Как я сюда попала?
— Я тебя перенес. Ты дрожала во сне, когда я вернулся, и я решил согреть тебя единственным в данных обстоятельствах способом.
— Ты не имел права…
— София, я устал тебе говорить, что это мой корабль, и я имею право делать все что угодно. Ты замерзала, я перенес тебя и согрел. Я тебя не трогал, чего же тебе еще?
София красноречиво посмотрела на его руку на своей груди.
— Какая тебе разница, холодно мне или нет?
— Наверное, в глубине души я остался джентльменом.
— Вот и хорошо. Тогда убери руку.
Он неохотно убрал руку, и София тут же соскочила с койки.
— Ты же голый! — потрясенно воскликнула она, поспешно закрыв глаза. Но то, что она успела увидеть, только подтвердило, что Кристиан Рэдклифф был редким образчиком совершенной мужской красоты. Он был сложен, как античный бог. Огромный, красивый, лишенный слабостей, присущих остальным.
Она и раньше это знала, но никогда не видела его без одежды. Крис действительно был потрясающе красивым мужчиной.
— Можешь открыть глаза, я уже в приличном виде.
— Ты не бываешь в приличном виде.
