Габриэль. — И вы просите, чтобы я предоставила его вам, подобно… ну, скажем, коню на скачки.
— Он окажется превосходным жеребцом, я надеюсь. — Касс сладострастно улыбнулась. Почувствовав, что Габриэль задохнулась от гнева, слепая женщина нетерпеливо добавила: — О господи! Да я же хочу его всего на одну ночь.
Чтобы успокоиться, Габриэль прошлась мимо окон, но сообразила, что она нервирует пса Касс. В голове никак не укладывалась столь дикое требование. Никогда, даже в самом буйном полете своей фантазии, она и предположить не смогла бы, что от нее потребуется нечто в таком роде.
— Я ничего не понимаю. Если у вас есть желание заиметь любовника, я найду их уйму. Почему вам потребовался Реми? Мужчина, с которым вы никогда не встречаешь, никогда даже в глаза не видели?
— Ну, я вообще ни одного мужчину никогда не видела, — язвительно напомнила ей о своей слепоте Касс. — Но в капитане Реми я почувствовала нечто особенное той ночью, когда ты вложила мне в руки эфес его шпаги. Я уже тогда подумала, что именно он послужит мне для моей цели.
— Какой цели?
— Я должна получить от него ребенка.
Габриэль недоверчиво взглянула на Кассандру.
— Вы хотите, чтобы Реми стал отцом вашего ребенка? Но вы однажды сказали мне, что вас вовсе не интересуют дети, что вы их даже не любите.
— Это же будет мой ребенок, моя дочь. Ты не единственная, кому уготована великая судьба. Это ты предпочитаешь бежать от своей судьбы, а я — никогда.
— Какой судьбы?
— Нострадамус предсказал, что я стану матерью женщины, которая изменит историю. Королевы среди королев. Ты хотела получить власть, став любовницей короля. Она ничто в сравнении с властью, которую обретет мое дитя. — Касс села еще прямее, на ее лице отразилось глубокое возбуждение. — Это не будет власть, полученная от какого-то мужчины, а скорее отнятая у него через бунт, мятеж.
— Мятеж?
— Мятеж мудрых женщин. Ты не хуже меня знаешь легенды, Габриэль. На земле уже существовало время, когда Дочери Земли не были ни рабынями, ни игрушками для мужчин, когда они колдовали, и за их колдовство им выказывали уважение, а не сжигали на кострах. Нострадамус разглядел в будущем, что придет время, когда женщины начнут отвоевывать свое законное место как равные мужчинам. Но не думай, что этого придется ждать целую вечность, и я успею до этого сгнить в могиле. Эти перемены произойдут на моих глазах. И не только Дочери Земли низвергнут троны, лишат мужчин всех их прав. Мужчины станут нашими рабами. Мы все блуждали в темноте, но мое дитя выведет нас назад к свету. Оно станет нашей мессией. Только подумай об этом.
Габриэль думала только о том, что Кассандра слишком уж долго жила одна в подземелье. Эта женщина совершенно сошла с ума. Девушка прикусила язык, чтобы не поддаться настойчивому желанию сказать об этом, поскольку исступление, которое овладело Касс, лишало Габриэль присутствия духа.
— Пусть даже всему этому суждено случиться, — попыталась вразумить Кассандру Габриэль, — почему вы хотите, чтобы именно Реми стал отцом вашей дочери? Почему именно он?
— Коснувшись его шпаги, я ощутила ценные качества в нем: гнев, жестокость, способность беспощадно уничтожать врагов.
— Но именно за это Реми порицает себя.
— Отлично. Тогда он сможет передать эту темную сторону души нашей дочери и жить дальше в ладу с собой.
— Нет!
— Нет? — нахмурившись, эхом отозвалась Касс.
— Мне жаль, Касс. Но я не могу выполнить ваше требование. — Габриэль облизала губы и произнесла как можно мягче, но в то же время так твердо и убедительно, как только сумела: — Просите чего-нибудь еще, и я буду счастлива сдержать свое обещание, но только…
Габриэль замолчала, борясь с желанием взорваться от гнева. Касс выслушала ее отказ с удивительным спокойствием и лишь слабо вздохнула. Упершись одной рукой в ручку дивана, она рывком встала. Пес поднялся вслед за ней.
— Ты так глупо влюблена, что, боюсь, рассчитывать на твое благоразумие просто невозможно. Но в отличие от тебя я научилась не обрекать свою судьбу на волю случая. Скажи-ка мне, где сейчас наш милый капитан?
— Реми ушел. — Габриэль горячо понадеялась, что Реми уже направился по своим делам. — Он… он только что ушел и не скоро вернется.
Касс тронула пальцем серебряную цепочку и сосредоточенно склонила голову набок.
— Думаю, ты не права, и капитан все еще где-то здесь. Загляни в окно. Уверена, ты увидишь его в дальнем конце сада.
С замиранием сердца Габриэль выглянула в окно и обнаружила, что Касс права. Реми еще не ушел из сада, его просто не было слышно. Он стоял в тени дуба и, наклонившись к маленькому Жаку, позволил тому исследовать свою шпагу.
— Я права? — Касс поторопила ее с ответом. — Он там?
— Да, — ответила Габриэль, резко повернув голову и посмотрев на Касс со смешанным чувством тревоги и подозрения. — Но откуда вам это известно?
— Он носит амулет, сделанный мною. Во всем точно такой же, как у меня. — Касс потянула за цепочку и вытащила наружу медальон, как две капли воды похожий на медальон Реми. Габриэль почувствовала, что холодок пополз по спине от тяжелого предчувствия. — Оба амулета были выплавлены по одной форме, из одного и того же металла, с одними и теми же заклинаниями. Они связаны между собой, как я связана с твоим капитаном, пока он носит свой амулет. Ты помнишь, что я сказала тебе про него?
— Вы сказали, что он поможет Реми предчувствовать опасность, но этого явно не происходит.
— Не совсем так, дорогая. Я сказала, что этот кусочек металла позволит капитану чувствовать злой умысел. — Касс хрипло рассмеялась. — Внимательно смотри за мной и следи за своим Бичом тоже.
Касс сжала медальон в кулак и прижала к своему плечу, ее невидящие глаза потускнели, она начала издавать какие-то еле слышные гортанные звуки, словно бормотание. Габриэль с тревогой посмотрела в окно. Несмотря на расстояние, которое отделяло их, она увидела, как Реми побледнел и выпустил из руки шпагу. Покачнувшись, он оперся спиной о ствол дуба, прижав руку к плечу, скрючившись от боли. Испуганные дети садовника отбежали от него.
Габриэль замерла на мгновение не в силах понять, что Касс и правда могла… Потом она развернулась, к ней пронзительно закричала.
— Что вы делаете с ним?! Прекратите!
Она ринулась к Касс, чтобы вырвать у нее амулет, Цербер зарычал и оскалился, не подпуская ее к своей хозяйке. Пока Габриэль отчаянно оглядывалась в надежде отыскать какое-нибудь орудие, Касс разжали руку. Габриэль прижалась лицом к стеклу, с тревогой следя за Реми. К ее облегчению, он выпрямился, его лицо просветлело. Несколько озадаченный случившимся, он еще раз потер плечо рукой, прежде чем наклониться, чтобы поднять с земли шпагу.
— Отдайте мне медальон. Сейчас же! — Требовательно выставив вперед руку Габриэль придвинулась к Касс, игнорируя свирепый рык Цербера.
— Успокойся, Габриэль. И вы тоже, сэр. — Касс положила руку на голову Цербера, успокоив молчаливой командой. Мастиф снова уселся подле Касс, не спуская угрожающего взгляда с Габриэль. — Это была всего лишь небольшая демонстрация моей власти, Габриэль. Я всего лишь прижала медальон к своему плечу. А как ты думаешь, что произошло бы с Реми, прижми я амулет к своему сердцу? Я скажу тебе, что случилось бы. Я остановила бы сердце капитана прежде, чем ты успела бы набрать воздуха, чтобы предупредить его.
— Нет, пожалуйста, нет. Ради всего святого, Касс. Не делайте этого!
— У меня нет никакого желания причинять боль твоему Бичу. Нет, пока ты проявляешь благоразумие и помогаешь моим планам. Но только не льсти себя надеждой, будто сумеешь пересилить меня, и не считай беспомощной, раз я слепая. Я двигаюсь гораздо быстрее тебя. Мне хватит одного прикосновения, одного слова. Только попытаешься вырвать у меня этот медальон, и он умрет. А начиная с этой минуты, если
